– Андрей, все будет хорошо, – мама старается держаться, но тоже сдается быстро, возможно, она уже понимала, что надежды на спасение нет. – Не бросай нас, не бросай меня. Прошло еще буквально полминуты, я видела, как отцу катастрофически сложно делать вдохи, и понималп, что это все. Толкнула Руслана и селп рядом с ним снова. – Папа, папочка, ты очень скоро станешь дедушкой. Ты слышишь? Не умирай так рано. Ну пожалуйста, скорая едет, потерпи, прошу тебя. Он улыбался мне даже в таком состоянии и пытался что-то сказать. – Н-н-н-е п-п-плачьте п-п-по мне д-д-долго, – еле выговорил свои последние слова, а после закрыл глаза. Мама тут же тут же обняла его, не желая верить в худшее. – Пап, папочка, НЕ-Е-Е-Е-ЕТ, – кричала я что есть силы и рыдала в голос, Руслан меня силой забрал от бездыханного тела отца, пытаясь успокоить. – Отпусти, пусти! – вырвалась и толкнула его. – Это все из-за тебя! Моего отца убили из-за тебя! Ненавижу тебя, ненавижу всем сердцем! Лучше бы я тебя не знала, лучше бы я с тобой никогда не встречалась! Я тебя ненавижу, ты слышишь меня, ненавижу! Я была выжата и из последних сил выплескивала всю свою боль и ненависть. – Я тебя никогда не прощу! Я тебя не прощу… Дальше я ничего не помню, потому что в глазах потемнело и я потеряла сознание, только лишь почувствовала теплые руки, которые успели меня поймать. Глава 36 Спустя четыре месяца… – Дочка, как долго ты еще собираешься держать мужа на расстоянии от себя? Так нельзя, у тебя живот начинает расти, люди уже замечают и спрашивают у меня, и я всем говорю и хвастаюсь, что скоро стану бабушкой двух замечательных мальчиков, а Руслан даже не знает пол ребенка. Господи, он даже не знает, что у него будут близнецы. Ты должна поговорить с ним. Ну не запретишь же ты, в конце концов, Руслану видеться с его детьми, когда они родятся? Я отвернулась, укутавшись в плед. Не могу говорить о нем. Мне все еще больно. Боль от потери отца оставила большую дыру в груди, которая не заживает и не затягивается даже спустя четыре месяца. Так больно мне еще никогда не было. Его не спасли, а я даже не смогла прийти на похороны, чтобы проводить его в последний путь. Мне стало плохо, когда я перестала контролировать себя и набросилась с обвинениями на Руслана, потеряла сознание, а проснувшись, обнаружила себя в стенах больницы. У меня чуть не случился выкидыш после истерики и разрывающей меня боли, когда поняла, что отец умер. Врачи категорически запретили мне перелеты и предупредили, что если я прерву лечение и сорвусь на похороны, то никто из них мне не даст гарантии, что я смогу сохранить беременность. Это были самые тяжелые дни в моей жизни, когда все внутри горело, когда хотелось рыдать в голос, но нельзя было этого делать. Я не в силах была ни думать, ни вспоминать о том злосчастном дне. Перебирала десятки разных вариантов того, что я могла сделать, но не сделала. Корила себя, что вообще пригласила их приехать. – Мам, ты забыла, наверное, Руслан мне больше не муж. Уже как три месяца. Я не смогла простить его. Да, я верю его словам, что он, как только узнал про мою беременность, сразу поставил всех перед фактом, что уходит и не будет отныне иметь дел с криминальным миром, но это не меняет того факта, что из-за него убили моего отца. Когда я вернулась, первым делом сразу навестила отца, мама не хотела пускать меня на кладбище, волновалась, что сорвусь и мне снова станет плохо. Но меня было не остановить, я хотела его проводить, пусть так, пусть не как у людей получилось, но все же я хотела это сделать. Я подала на развод, но теперь уже знала о фишках Руслана и поэтому действовала через своего адвоката, которому доверяю. Я думала, Руслан не даст развод, будет упираться и придумывать какие-то причины, чтобы не разводиться со мной, но он меня удивил: не стал противиться и подписал все документы. – Послушай меня, милая, – мама присела рядом со мной и начала гладить мои волосы. Я повернулась к ней и потянула свое лицо к ее теплым ладоням, чтобы она погладила меня по нему. – Пойми, как бы ты ни бежала от реальности, она все равно тебя догонит. А реальность такова, что именно Руслан с его плюсами и минусами является твоим мужчиной, твоей судьбой, твоей второй половинкой. То, что ты его прогнала и развелась с ним, не меняет того факта, что ты его безумно любишь, как и он тебя. – Мам . . . – Не перебивай! – тут же строго осадила меня, а после, немного помолчав, продолжила говорить: – Он приезжал снова. И я поговорила с ним… – Мама! Как ты могла?! Зачем ты это сделала?! – сразу возмутилась и приподнялась на локтях, обиженно смотря в родные глаза матери. – А ну быстро сменила тон! – осадила она меня резко, да так, что я замерла. Никогда в жизни она со мной еще так не разговаривала. Мне стало обидно, но я не смогла перечить слову матери, поэтому покорно присела, упираясь спиной в изголовье кровати. – Этот мужчина прошел нелегкий путь, как и ты. Его отца тоже убили, как и нашего. Он, как и ты, не смог нормально проводить своего отца в последний путь, похоронил его тайно под покровом ночи, пока никто не видел и не знал, потому что ему и это не давали сделать. Он, как и ты, настрадался, – я слушала, и меня тихонько начало трясти от того, что говорила мама, потому что я об этом не знала. Руслан мне не рассказывал. – Я его не защищаю и не оправдываю, но я хочу, чтобы ты знала, он действительно стал жертвой мести, к которой не имел никакого отношения. Он защищался до тех пор, пока не убили его отца, а после его разум захватила тьма, и он не смог вовремя остановиться. Он клянется, что оставил все позади ровно в тот момент, когда узнал о твоей беременности. И я ему верю. Мы просто приехали не в то время. Нам просто не повезло, дочка, – мама расплакалась, но спустя время взяла себя в руки. Вытерла слезы и снова продолжила говорить, пока я молчала: – Я все это говорю к тому, что сейчас все по-другому стало. Руслан все эти месяцы, оказывается, работал у своего друга. Честная и чистая работа в компании. Начал новую жизнь, и теперь все по-другому. Я считаю, что вам стоит поговорить, не горячись сразу. – Мама, нет! – заявила и неотрывно смотрела на нее, упрямо мотая головой в знак протеста. Она вздохнула разочарованно и встала. После повернулась ко мне лицом и поставила ультиматум. – Значит, так! На этих выходных он снова приедет, и я пригласила его к нам на ужин. Пора заканчивать эту беготню, уже не маленькая! Думать теперь нужно прежде всего о своих детках, которые у тебя под сердцем. Может, тебе муж больше не нужен, но детям, тем более мальчикам, всегда нужен отец. Прощать его или нет, это твой выбор, твое решение, я в это вмешиваться не собираюсь, но детям расти без отца тоже не позволю! Глава 37 За последние два года моя жизнь круто изменилась. Хорошие дни слишком быстро сменялись плохими, но, положа руку на сердце, я честно признаюсь, что не жалею о принятых решениях. Исключение только моя гребанная месть, забравшая жизнь отца моей Маши. Я прекрасно знал, что она меня не простит и держать ее возле себя силой тоже не удастся, поэтому принял решение отпустить ее. Согласился на все, лишь бы она больше из-за меня не страдала и не нервничала. Я так испугался, когда увидел кровь на ее одежде, когда она потеряла сознание. Врачи чудом смогли остановить кровотечение и сказали, что ни в коем случае теперь ей нельзя нервничать. Поэтому я не заходил к ней в палату, хотя ночевал у ее двери. Каждый день посылал к ней то Полину, то Эльвиру Ахметовну, чтобы узнать хоть что-то от нее, пока ее мать провожала Андрея Николаевича в последний путь. Оказал теще помощь в перевозке тела и помог деньгами. Послал Антона к ней, чтобы она в одиночку не решала все проблемы, связанные с похоронами. На тот момент это был мой максимум, потому что я сам и душой, и телом был рядом с Машей, которая игнорировала всех нас. Она толком не ела и не разговаривала даже с Полиной и Эльвирой Ахметовной. Я говорил с врачами о ее состоянии, безумно боялся, что она впадет в депрессию. Ответ всегда был один и тот же: физически она в стабильном состоянии, а насчет морального состояния пока ничего не могут сказать, по крайней мере, не сейчас, когда ее душевные раны еще совсем свежи. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. И я ждал, ждал, пока она не позвала сама меня к себе. Правда, для меня наш разговор ничем хорошим так и не закончился, в принципе, как и дальнейшее ее решение развестись со мной. «Я возвращаюсь домой, организуй мне безопасный перелет в бизнес-классе, чтобы меня не трясло. Если не поможешь, я сама это сделаю, получится дольше, но все ровно уеду». Коротко и четко озвучила свое желание уехать, я ответил, что сделаю то, о чем она меня попросила. Как только она получила мой ответ, отвернулась от меня, показывая, что дальше нам не о чем разговаривать. Уже тогда я понимал, что следующим шагом будет развод. И я не ошибся, Маша захотела развестись, самое обидное во всем было то, что она сообщила мне об этом через своего адвоката. Я снова согласился на то, что она хочет. Я был согласен на все, потому что признал и понимал всю свою вину перед ней. Хотел заглушить внутри все чувства к ней, чтобы не болело так сильно. Но у меня не получалось не любить, не скучать и не надеяться. В груди все так и ныло. Отпустил ее, но, что делать со своей любовью, так и не смог придумать. В прошлый раз, когда мы почти развелись, чуть с ума не сошел, а теперь, когда она еще и беременна, меня просто изнутри разрывает. Хочу быть рядом, хочу трогать ее живот, хочу вдыхать ее запах и засыпать с ней рядом, а утром просыпаться с ощущением тепла от ее прикосновений… Столько времени мы не виделись… она не разрешает мне приезжать, не хочет даже по телефону поговорить со мной. Честно говоря, я даже не знаю, о чем с ней разговаривать теперь, кроме как о нашем малыше. Знаю от ее матери, что беременность проходит хорошо, и довольствуюсь хотя бы этой маленькой новостью, которую стабильно получаю от бывшей тещи. Очень благодарен ей, что хотя бы она мне отвечает на звонки и разговаривает со мной, когда я приезжаю к ним, правда, в дом так и не пустила ни разу. Не знаю, что случилось, но в этот раз мама Маши сама позвонила мне и пригласила на ужин в эти выходные, я чуть не обезумел от счастья. Хорошо, что я не уехал сразу и решил остановиться у Полины на пару дней, да и заодно проверить, как дела идут в компании Маши, которую ей дарил еще тогда, когда она думала, что я ей дал развод. После смерти отца Маша забросила компанию, и мы с Полиной, чтобы бизнес не развалился, по очереди контролируем, как идут дела в «Океане». Где надо, вмешиваемся и направляем подчиненных в нужное русло, а во всем остальном просто наблюдаем, пока Маша не придет в себя и не придумает, что делать дальше с компанией. Я же в свою очередь еще в тот момент, как узнал про беременность Маши, отказался от криминальных дел. Расставил в своей жизни правильные приоритеты, но чуть-чуть не успел реализовать их. Близняшек и Ясмину вместе с мачехой увез в Америку, где у моих врагов не будет возможности дотянуться до них. Про Полину практически никто не знает, что она моя сестра, поэтому она и в безопасности здесь, в России. Оставались Маша с моим ребенком и ее мать, из-за которых я не мог сам тоже уехать. Не то чтобы кто-то снова мне угрожал, нет. Просто я больше не имел права рисковать жизнями любимых и близких. Никто не знает, но на следующий день после убийства отца Маши я нашел и навестил поздней ночью заказчика, который посмел организовать это дерзкое, жестокое и показательное лично для меня убийство моего тестя. Это был один из тех бизнесменов, который предал моего отца, а позже активно принимал участие в том, чтобы меня посадили в тюрьму. Мне, конечно, помогли подобраться к нему, сам я в одиночку не смог бы это сделать, но деньги воистину творят чудеса, особенно если это БОЛЬШИЕ деньги, да и притом в заграничной валюте. В очередной раз убедился, что за деньги можно купить что угодно и кого угодно. Пробравшись ночью в комнату этого негодяя, я застал его врасплох. Сказал, что его человек убил не только моего тестя, но и всю мою семью и что теперь, когда мне нечего и некого терять, я пришел за его душой. Поддонок поверил, так как я был очень убедителен, вел себя как сорвавшийся психопат, связал ему руки и ноги, а потом достал свой заранее приготовленный чемоданчик с большим арсеналом всяких острых ножей, плоскогубцев. Не забыл еще положить разные шприцы, наполненные всякой гадостью. У него просто не было никаких шансов. Ему пришлось сделать все, что я хотел. Он был вынужден поднять своих адвокатов той же ночью, они связались с моими адвокатами, и все то, что было раньше моим, мне вернулось: деньги, имущество и даже имя. Я заставил его дать чистосердечное признание в убийствах, которые были организованы им. Той ночью справедливость восторжествовала, но радости мне это не принесло, так как я знал, что ничего уже как раньше не будет. Я больше не хотел светиться и привлекать к себе внимание и поэтому перевел все деньги за границу, а имущество, кроме родительского дома, распродал. Сам же устроился в компанию Ромы, чисто чтобы не сходить с ума от безделья, пока еще находился в России. Глава 38 В субботу вечером я подъехал к дому Маши намного раньше, чем было назначено. Просто не мог уже терпеть и ждать. Вышел и затянулся сигаретой, пиздец как нервничал. Каждые десять-пятнадцать секунд смотрел на часы и не мог дождаться восьми вечера. Наматывал круги возле ее дома и, не удержавшись, все же нажал на звонок. Спустя минуту увидел, как из окна, чуть убрав шторы, выглянула бывшая теща. – Ты рано, – заметила мама Маши, когда вышла ко мне. – Да, я знаю… И все, блядь, больше ничего не смог придумать, просто с нетерпением переводил взгляд ей за спину, в сторону дома, где, точно знал, есть Маша, и я ее скоро увижу. Мне нечего было добавить, я тупо молчал, надеясь, что Маша, может, выйдет или ходит где-то по двору. Ирина Алексеевна все поняла и не стала меня и дальше мучить. – Ладно, проходи, – она отступила и махнула рукой мне в сторону дома. Я сначала растерялся, но потом не смог сдержать глупую улыбку. Бляха-муха, веду себя как мальчишка. Знаю, что мне ничего не светит, но радуюсь, как будто у меня сегодня день рождения. – Спасибо, – сказал быстро, хотел уже пробежать мимо бывшей тещи и побыстрее оказаться внутри, но потом вспомнил, что купил цветы для них и маленький подарок для Маши. Правда, не знаю, примет ли она, но я не смог удержаться, когда увидел в ювелирном магазине этот тонкий, но до безобразия нежный браслет с подвеской в виде детских маленьких ножечек. В этом подарке нет никакого подтекста или намека на наши отношения, поэтому очень надеялся, что она примет в знак благодарности за то, что она выдержала все испытания и сейчас мы имеем возможность радоваться и ждать появления на свет нашего малыша. – Я сейчас, – забрал цветы и маленькую коробочку из машины и направился навстречу Ирине Алексеевне. – Ирина Алексеевна, это вам, – протянул букет из лилий маме Маши. – Спасибо, – коротко поблагодарила и взяла скромный букет, купленный от чистого сердца. Стоило мне сделать один шаг внутрь дома, как я почувствовал до боли знакомый запах родного человека. Я ужасно нервничал, потому что не знал, что говорить и как вести себя с Машей, ведь на ужин пригласила меня ее мать, а не сама она. Скорее всего, Маша не хотела и дальше меня видеть. Скорее всего, я здесь нахожусь только благодаря мудрости Ирины Алексеевны, которая понимает, что держать меня вечно вдалеке не удастся, так как скоро у нас родится ребенок. И тут уже обиды Маши не будут иметь значения – я отец и имею право видеться со своим ребенком. Вот и Ирина Алексеевна устроила нам этот ужин, чтобы наладить хотя бы минимальный и такой необходимый мне в первую очередь контакт. Не дурак, я все это понимаю и безумно благодарен ей за это. Мне и этого будет достаточно. – Проходи в зал, я позову Машу. Я ничего не ответил, молча прошел в зал и стал ждать. Прошло, наверное, минут пятнадцать, которые мне показались целой вечностью, прежде чем появилась она. Зашла, одетая в скромное домашнее платье с закрытым декольте и длинными рукавами, ничего необычного, кроме того, что платье довольно облегающее. Я сразу заметил ее округлившийся животик и чуть не задохнулся от кома в горле, когда осознал, что я не смогу жить без нее, без них. Когда я не видел ее, мог держать себя в руках, но сейчас, когда она здесь, передо мной, такая красивая и с округлившимся животиком, понял, что не смогу. Вот только она не вернется. – Вы тут пока поговорите немного, а я накрою на стол. Рассчитывала все-таки на другое время, а тут ты раньше приехал, так что придется ждать, – затянувшуюся тишину нарушила Ирина Алексеевна. – Да, конечно, без проблем, – ответил я, прочистив горло, еле оторвав глаза от Маши.