Бросаю ключи в коридоре не глядя, гадая, почему Яся не встречает меня. Не терпится дотронуться до нее. Или хотя бы услышать ее голос. Блядь, я без нее, как наркоман без дозы. Долго не протяну. Крышу сорвало с первой секунды, как снова увидел ее спустя столько лет. Нахожу свое сокровище в гостиной и усмехаюсь. Яся спит в кресле с какой-то книжкой в обнимку. Не дождалась меня, зайка. Свои красивые ножки под себя подогнула. Лямка с плеча сползла. А подол домашнего платья успел задраться немного. Если сейчас подойти и еще немного его поднять… Крадусь бесшумно, словно вор в чужом доме. Опускаюсь рядом с ней на колени. Вот оно, мое безумие. Самая желанная женщина. Только руку протяни и возьми. И я собираюсь взять. Буду брать ее снова и снова. Ей понравится. В моем кармане дзинькает мобильник, и я чертыхаюсь про себя. Судорожно лезу за ним в карман, чтобы включить беззвучный режим. Пошло все на хуй. Сейчас я ни для кого кроме Яси недоступен. Но взгляд все равно падает на экран, на котором появилось уведомление о новом сообщении. «Уговорил, еду». Заебись. Шикарно, блядь. Медленно встаю на ноги, стараясь не разбудить Ясю и тащу свою зад на кухню. Достаю стакан и бутылку какого-то бухла. Даже не смотрю, что там. Не важно. Просто плещу себе в стакан, а потом опрокидываю в себя. Супер. Сегодня я нажрусь ромом. Потому что я — гребаный мудак, который снова загнал себя в угол. И у меня нет права касаться женщины, спящей сейчас в моем доме. Я, блядь, должен ждать, чтоб не облажаться. Чтоб не просрать ее доверие. Наливаю себе еще и еще. Потому что у меня не осталось сил сдерживаться. Потому что охуеть как надоело дрочить, представляя себе ту, что ждет меня буквально за стенкой. Вспоминаю, как чуть не кончил только от того, что засунул в нее палец. И как много ее влаги стекало тогда по моей руке. Блядь. Тру лицо ладонями, чтобы немного прийти в себя. Но помогает слабо. Тянусь за стаканом, но случайно сталкиваю его со стола на пол. Раздается громкое «бздынь», и куча мелких стеклянных осколков разлетается в разные стороны по всей кухне. Кажется, я выпил больше, чем чувствую. Плевать. Можно ведь хлестать ром прямо из горла. — Ой! – слышу испуганный голос Яси и беспомощно стону про себя. Пожалуйста, только не подходи ближе. Я не смогу сейчас удержаться. Она стоит при входе на кухню. Щурится после сна и зевает. Как маньяк смотрю на ее голые босые ноги. Ее чертово платье едва прикрывает бедра. И это, блядь, почти незаконно. Яся делает шаг вперед и морщится от боли. Да, блядь! Тут же стекла везде на полу! — Не шевелись, — я вскакиваю со стула, чтобы подлететь к ней и подхватить на руки. Сажаю ее прямо на стол. — Я наступила на что-то… — хнычет она, пытаясь задрать ногу и рассмотреть пятку. Я не позволяю. Присаживаюсь на корточки и хватаю ее за лодыжку. Подношу хрупкую босую ступню к глазам. Сука! — Извини, — говорю ей, — стакан разбился, а я не убрал. Вижу маленький осколок проколовший нежную кожу. Вынимаю его и отбрасываю в сторону. — Не двигайся! – требую я, пока иду искать, чем оказать первую помощь. С помощью воды и салфеток аккуратно промываю порез и останавливаю кровь. Несколько красных капель успели скатиться на кафель. Это моя вина. Яся шипит от боли и морщится, когда я прижимаю к ее коже чистую салфетку. Вижу, как в ее глазах блестит влага, и просто выть хочется от досады. — Извини меня, малышка, извини. Целую по очереди каждый пальчик на обеих ее ножках. Как, сука, в своих фантазиях. Руки сами собой гладят Ясины ножки. Утешая, успокаивая боль. Ну и что, что порезана пятка? Если размять коленки, это ведь точно отвлечет от неприятных ощущений. Поднимаю голову, утыкаясь носом в эти самые коленки. Заебись. Самое время их поцеловать, что я и делаю. Самое время развести их в стороны. Яся притихла, и вообще, кажется не дышит. Поднимаю взгляд на ее лицо. Нижняя губа прикушена. На щеках яркий румянец. А глаза распахнуты на пол лица. Боится? Вроде нет. Смотрит шокировано, но страха нет. Растерянность может, и предвкушение. Да, сука. Соблазнительное предвкушение плещется в ее глазах, давая мне зеленый флаг на все, что последует дальше. Лишая последней причины отступить. Развожу ее коленки в стороны еще сильнее, и чувствую, как она дрожит. Да, малышка! Ты будешь дрожать, стонать и кончать сегодня на этом столе. Целую внутреннюю сторону ее бедер. Облизываю и прикусываю нежную кожу, подбираясь к трусикам. — Прости меня, — шепчу между ее ножек, — я не смогу остановиться. Прижимаюсь губами к хлопковой ткани, на которой уже расползлось влажное пятно. Яся дергается и стонет. Да, малышка. Меня все в тебе заводит.