Мой взгляд падает на окно. На кухне Макара прямо над столешницей есть большое окно с прекрасным видом на сад. И мне в голову приходит потрясающая идея. Вот же она – моя лазейка, которая позволит выбраться из клетки! На улице уже темно. Освещения в саду нет. А пост охраны расположен с другой стороны у ворот. С гулко стукающим о ребра сердцем я тянусь к ручке на раме окна. Как можно медленнее и аккуратнее тяну ее, молясь про себя, чтобы вышло как можно тише. Меня спасает закипающий чайник. Небольшой шум от тронувшейся с места рамы заглушает гул бурлящей воды. Надо действовать быстро. Аккуратно тяну на себя створку. Супер. Мне хватит места, чтобы пролезть. Вскарабкиваюсь коленями на столешницу. Жаль обуви нет. На мне только джинсы, футболка и носки. Но это мелочи. Такие пустяки меня точно не остановят. Встаю на четвереньки и осторожно выглядываю на улицу. Как бы еще спуститься так, чтобы не переломать ноги. До земли метра два. Хорошо хоть снаружи ни души. Если немного повезет, успею добраться до забора никем не замеченной. — Вот так и замри, детка! – раздается вдруг голос Макара за моей спиной. Блин, не успела! Стону разочарованно. — Воздухом решила подышать? – обманчиво ласково спрашивает Макар. – Отличный вид… Подпрыгиваю от испуга, когда Макар отвешивает мне увесистый шлепок по заднице. — Ты про сад? – спрашиваю, влезая обратно. Прижимаю попу к столешнице, пряча ее от новых ударов. — Нет, конечно, — Макар хищно улыбается, подходя вплотную ко мне. — А я вот клумбами твоими хотела полюбоваться… — с невинным видом лепечу я. — Угу. Взгляд Макара нравится мне все меньше. Кажется, я выпустила на волю его зверя. — Ну, тогда чаю? – спрашиваю я, бочком подвигаясь в сторону, пока Макар не успел окончательно прижать меня к столешнице. Улыбка Макара становится откровенно хищной. — А теперь, Ясенька, ты как следует получишь по жопе. Макар хватает меня за талию и рывком подкидывает вверх. С легкостью перебрасывает через свое плечо. Я успеваю только взвизгнуть от испуга. — Я обещал, что накажу тебя, если попробуешь смыться? – вкрадчиво спрашивает Макар. — Я вовсе не… — пытаюсь оправдаться я. Не успеваю договорить, как Макар скидывает меня на диван в гостиной. На экране телевизора застыл на паузе крупный план героя, обильно заляпанного брызгами чьей-то крови. Отбиваюсь от рук Макара, схватившегося за мою ширинку. — Не смей, я не хочу! – кричу, пытаясь удержать на положенном месте свои джинсы. Но силы не равны. Макар расстегивает молнию и стаскивает с меня джинсы вниз до колен. — Зато я хочу, — рычит он, плюхаясь на диван и рывком, укладывая меня на свои колени. Попой кверху. — Ты что задумал? – пищу я в подушку, куда меня грубо уткнули лицом. Извиваюсь, пытаясь сползти с его колен. Но он не дает. Крепко держит, не позволяя отстраниться. — Небольшой урок послушания, — хрипло рычит Макар, и я чувствую его теплую ладонь на голой коже ягодиц. 36 — Ты сама напросилась, Ясь, — говорит Макар, прежде чем размахнуться и ударить ладонью по моей попе. Он очень раздражен. Это понятно по его тону. Отчетливо слышу звонкий шлепок и тут же вскрикиваю от боли. Блин, зачем же так сильно? Макар снова замахивается и шлепает по той половине, что осталась нетронутой. Это реально больно. Из моих глаз сами собой льются слезы. А кожа ягодиц горит огнем. — Ну ты и гад! — сиплю я, подавляя подступающие к горлу рыдания. Макар бьет меня по заднице еще два раза. И мне приходится прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Мне это совсем не нравится. Он что из тех, кто бьет женщин? Да еще и таким образом? Зачем он так со мной? Чувствую, как ладонь Макара растирает горящую огнем кожу. Сжимает мою задницу и снова бьет, но уже не так сильно, причиняя совсем легкую боль. — Прекрати, пожалуйста, — прошу я дрожащим голосом. – Ну, пожалуйста, хватит… — Не думаю, что ты уже усвоила урок. Пальцы на моей попе с силой сжимаются. Затем следует еще один удар, вызывающий у меня болезненный стон. — Я все поняла, правда, хватит! – мой голос дрожит. — Если бы поняла, то была бы послушной девочкой. Макар тянет мои трусики так, что они врезаются между ягодицами, превращаясь в стринги. — Мне больно… — хнычу я. — Хорошо, — холодно говорит Макар. – Может, теперь ты поймешь, что чувствую я, когда ты пытаешься съебаться… Теперь мужская ладонь нежно гладит ушибленную кожу. А меня просто на части разрывает от нахлынувших противоречивых ощущений. Кожа все еще горит огнем, но прикосновения Макара к ней вовсе не кажутся телу чем-то неприятным.