— Месяц назад нашли онкологию. — Когда операция? Мне не с кем было поговорить об этом. И теперь даже немного легче от того, что нашелся кто-то, с кем можно поделиться. — Не когда… — признаюсь я в самом болезненном для себя обстоятельстве. – А если… если я смогу найти деньги на платную операцию, то ее сделают в течение двух недель. Бесплатной она вряд ли дождется. Макар молчит и смотрит на меня своим непроницаемым взглядом. — Я уже подготовила документы для продажи нашей квартиры. Если повезет, получу половину требуемой суммы. На вторую половину возьму кредит. Это возможно. Нужно только работу найти. Вот только в нашей глуши с работой не густо, сам знаешь. Мне очень хочется, чтобы Макар увидел, что я взрослый человек, который умеет решать проблемы. Я не беспомощный ребенок. Я обязательно справлюсь со всеми трудностями! — Считай, что все уже решено! – говорит Макар. — Как это? Растеряно смотрю на мужчину. — Ясь, я оплачу операцию, это не проблема. Макар отодвигает от себя пустую тарелку. — Но… — Что «но»? — Это как-то… Я не знаю, что сказать. Он нам, конечно, не совсем чужой человек, и явно не бедствует. — Как-то «как»? – спрашивает Макар, передразнивая. — Сумма ведь большая… — Я понял, Ясь. Я могу себе это позволить. Еще возражения есть? Я качаю головой. Глупо отказываться от его помощи. Я сама могу и не успеть. — Только давай это будет долг? Я потом тебе все верну! Мне кажется, так будет правильнее. Макар напрягается. Смотрит пристально и даже как-то холодно. — Долг, говоришь? Тон мужчины меняется, будто он внутренне закрылся. — Хорошо. Это даже интересно. Как будешь расплачиваться, Ярослава? Я моргаю, теребя в руках кончик пояса от халата. — Ну как… я устроюсь на работу. Буду выплачивать тебе часть суммы с каждой зарплаты. Составим график платежей… Макар смеется. — График платежей – это не интересно! Он цепляет ступней ножку стула, на котором я сижу. Дергает, разворачивая и пододвигая меня ближе к себе. От неожиданности и испуга я выпускаю из рук кончик махрового пояса. — У меня есть другое предложение! – добавляет мужчина. – Здесь и сейчас я тебя трахаю. Можешь считать это первым платежом! 8. Прошлое Яся. 10 лет. Арине на прошлой неделе исполнилось десять. Мой день рождения был полгода назад. Закончились мои любимые шесть месяцев в году, когда я дразню ее малявкой. Теперь у нас снова одинаковый возраст. Ну ничего. Еще через полгода я снова временно стану старше. Макар, старший брат Арины, недавно устроился на работу. Он носит мешки с картошкой и другими овощами на рынке. Бабушка считает, что это незаконно, потому что ему еще семнадцать. Так вот. Макар подарил Арине телефон. Крутой. С большим цветным экраном и камерой, которая умеет делать фотографии с разными фильтрами. Подруга сделала много красивых черно-белых снимков дворовой кошки Фифы. И меня сфотографировала так, что кожа казалась еще белее, чем есть, а глаза зеленее. Красота! Я немного завидую Арине. Ладно, я сильно ей завидую. Мой телефон с черно-белым экраном, без камеры и игр. Бабушка говорит, что другой мне еще рано. Вчера она ворчала, осуждая непедагогичную щедрость Макара, пока фотографировала меня вместе с Ариной. А потом она долго рассматривала на экране получившиеся фотографии, поражаясь, как сильно мы похожи. Так и есть. Нас всегда принимали за сестер. У обеих светлые волнистые волосы. У меня красивее, я считаю. Потому что гуще и длиннее. И черты лица у нас похожи. Мне нравится считать подругу сестрой. Я ее очень люблю. Бабушка учит людей играть на фортепиано. Большой старый инструмент стоит в нашей комнате у стены возле окна. Темное лакированное дерево выглядит красиво, но бабушке приходится вызывать настройщика слишком часто, потому что нет на свете ничего вечного. По крайней мере, так она говорит. Нас с Ариной она тоже учит. И в музыкальную школу водит. По ее мнению, мы обе талантливые и перспективные ученицы. И когда мы ленимся, бабушка твердит о поступлении в консерваторию. Это ее мечта. Подготовить нас так, чтобы мы поступили. Сейчас за инструментом сидит Арина. Бабушка берет из стопки, лежащей на крышке фортепиано, потрепанный сборник с пьесами. Открывает на нужной странице и ставит перед ученицей на пюпитр. Я сижу в той же комнате за столом и делаю домашнее задание по математике. Покачиваю ногой в такт звучащей музыке. Раз, два, три четыре. Раз, два… Когда наши уроки заканчиваются, бабушка уходит в магазин. Мы болтаемся по квартире без дела, потому что гулять не хочется. Только – только закончился дождь. Там все мокрое. Даже на качели не присесть. — Смотри! – кричит вдруг Арина. Подруга подбегает к окну. Отодвигает в сторону занавеску и тычет пальцем куда-то в небо. Я приглядываюсь. Радуга! Большая и все цвета хорошо видно. Не какой-нибудь кусочек. Полноценный полукруг! От земли до земли. — Давай сфотографируем! – предлагаю я. Арина хлопает себя по карманам. Потом стрелой летит к школьному рюкзаку. Порывшись в нем, идет проверять карманы висящей в коридоре куртки. Пусто. — Я, наверно, забыла его в нашей квартире, когда заходила туда после школы, — морщась от досады говорит подруга. Я разочарованно вздыхаю. Сегодня к отчиму Арины пришли его друзья, и они там сидят с утра и пьют водку. В такие дни нам запрещено ходить в их квартиру. Арина зашла днем, оценила обстановку и тут же слиняла к нам. Значит сегодня мы точно ночуем вместе. В последнее время такое случается очень часто. И я даже рада. Вместе веселее болтать перед сном. Мешает только, если они там за стенкой начинают кричать или драться. Сложно заснуть под такой шум. Арина снова смотрит на радугу за окном. — Если быстро сходить туда, взять телефон и сразу выйти, никто и не заметит. Я мигом! Подруга уже готова бежать, но я хватаю ее за руку. — Подожди, я с тобой. Подстрахую у входной двери. Бабушка скоро должна вернуться, но мы наверняка успеем. Макар на работе. А радуга вечно висеть не будет. Мы прямо в домашних тапочках выходим на лестничную клетку. Арина очень тихо, как шпион в фильмах, вставляет свой ключ в замочную скважину. Мы обе даже не дышим, когда она медленно и бесшумно отпирает дверь. Засовываем свои носы в их коридор.