На моем телефоне заставка с Малышкиной. И, не контролируя себя, периодически жму на сенсор. Она такая там… живая! Смущённо сжимается после поцелуя в ушко. Улыбается, хвастаясь своим чёртовыми ямочками на щеках. — Ну ты ещё подрочи, — толкает плечом в плечо одногруппник. — Двадцать раз уже посмотрел. — Подрочил, не беспокойся за меня, братан. — Корниенко! Может ли тактическая цель противоречить стратегической? — Ещё как может, — вздыхаю я. — И, противореча друг другу, они даже могут меняться местами. И какая, вот, теперь у меня тактическая — про краткосрочный результат, а какая стратегическая — про долгосрочный, хер его разберёт! Малышкин или Малышкина? — Хм. Да, в некоторых случаях, могут. Молодец. Короткий звонок оповещает об окончании занятия по тактике. Пора в столовую. Стаскиваю поднос сверху стопки. Картошка с тушёнкой, перловка с тушёнкой… Благо, хоть булки и помидоры без тушенки. Тушенка у нас дежурный ингредиент любого "застолья". И — вареный лук, конечно. Который я, к слову, ненавижу! Но если ты не ешь лук, ты не ешь здесь ничего. А если ты не ешь ничего, то идёшь мести плац, пока не проголодаешься. По распоряжению нашего главного коновала, ты, хочешь — не хочешь, можешь — не можешь, должен прибавлять килограмм в месяц. И уже все тут на моем потоке широкоплечие кони. А я со своей не самой широкой конституцией и высоким метаболизмом немного запаздываю, оставаясь все ещё скорее ахалтекинцем, чем шайром, как положено по уставу. Набираю я исключительно мышцами. А это сильно медленнее. Поэтому, меня дрочат с особенным пристрастием за каждую недоеденную ложку. Как нервную пятилетнюю анорексичку в детском саду. К выпуску мы должны выглядеть как почетный караул кремля. Метр восемьдесят пять, и девяносто плюс развитой мускулатуры. По естественному отбору я бы ни за что сюда не прошел. Но отец хорошо заплатил, чтобы меня забрали с потрохами даже тощим задротом, коим я был два года назад. И теперь меня негуманно подгоняют под основной состав. А мне ещё килограмм десять до вожделенных девяноста. Особенно мне вставляет рукопашка… Все спарринги заведомо с противником другой весовой категории. Я ною? Да… И жалею себя тоже! Сам себя не пожалеешь, никто не пожалеет. Эту истину я усвоил с детства. И я жалею себя всяческими саботажами, которые дают шанс внепланово отдохнуть. Ну привык я жить на релаксе… Строевая и марш-броски — это не мое. Ем. Ем. Ем! Оно никак не заканчивается. — Дэн, отдай бутер, ты ж все равно не хочешь. Булка с маслом и сыром к чаю. Я б отдал, но… — Не могу, комвзвода палит. Запрещено у нас пайком делиться. Неожиданно из под кухонной арки выплывает мелкая Малышкина. В каждой руке по булочке. Предплечьем прижимает к груди стакан с чаем. — Папа, я туда! — кивает на самый последний по моему ряду стол. Он пустой. И не торопясь идёт по ряду, стараясь не разлить чай. Застываю с поднятой ложкой. Сдув с лица прядь, прямо как старшая, поднимает взгляд. Мы встречаемся глазами. Хмуря брови, зависает… Такие же карие пули, как у сестры. Только Полина темно русая. А эта светленькая. Делает неуверенный шаг вперёд. Ещё один. Я оглядываюсь на нее и она оглядывается, словно и узнала, и нет. Мы все здесь на одно лицо. Коротко стриженные, выбритые, в одинаковой форме… А она меня только в одежде в темноте, в полном прикиде видела. — Дифчуля на Дэнчика запала! — стебут меня пацаны. — Ага… Дождешься от нее. Та ещё судорога. — А ты чего — дочку Малышкина знаешь? — Обеих знаю. — Серьезно?! — Мхм… — А старшая? Красотка? — Старшая — оружие массового поражения. Но, да, красивая. — Трахни ее Дэнчик, отомсти за взвод, — ржут они. — Ты же умеешь пикапить! Бросая ложку, смотрю на погасший экран телефона. Чего-то, блять, я уже не знаю… — Курсант Корниенко, почему телефон перед занятиями не сдан? Да, мля, опять доебался! — Он выключен, товарищ капитан. Выключенные телефоны старшие курсы не сдают. — Палец на сенсор. — Нет. — Палец на сенсор. Или следующие выходные ты проведешь здесь. Даже если не будет света, воды, тепла и весь взвод откинет копыта от чумы. Ну вот не козел?! У всех телефоны по карманам… — Корниенко! Да — на! Держи подачу! Прикладываю к сенсору палец. На экране высвечиваемся мы с Полиной. Воздух словно застывает… Глава 9 — Четко Капитан забирает телефон. Прячет в карман. Переводит на меня остекленевший взгляд. А хер ли теперь? Теперь надо топить до конца. Иначе пиздец все равно будет, только никаких рычагов с моей стороны мне не обломится. — Охеревший… — качает он головой. — Встать, курсант! Выхожу из-за стола. Лениво вытягиваюсь. В столовой тишина. Ложки перестают греметь по чашкам. — На чем держится армия, курсант Корниенко? — "Если предмет движется — отдай ему честь, если не движется — покрась его!" — чеканю я, глядя вперёд.