– Дочь… мы с Германом сейчас за городом и оба… выпили, – выдохнула мама, которой она позвонила в первую очередь. Даша прикрыла глаза и буквально заставила себя собраться. Ничего страшного, она обязательно придумает выход из сложившейся ситуации. – Ты можешь позвонить отцу! – неожиданно послышалось на том конце телефонной связи. – Да, Дашуль… набери папу. Или давай я это сделаю, хорошо? Переваривая это предложение, Даша слышала как переговариваются мама и дядя Герман. И судорожно придумывала, кому из взрослых она ещё может позвонить. По всему выходило, что никому. – Нет, мам… Я наберу папу сама, – откликнулась Даша. – И позвоню вам, как только что-то решится. Она отключила звонок прежде, чем мама бы ответила. Не потому, что тем самым хотела показать, что именно думает по поводу происходящего. Нет. Она была взрослой и способной решать, готова ли позвонить отцу и сказать, что его единственная дочь нуждается в помощи. В любом случае, сейчас ведь речь шла о жизни и смерти, не так ли? Да и никто не заставит её простить папу за то, что он сделал. – Да, Даш? – откликнулся отец, стоило ей только набрать его номер. Он говорил так осторожно, тихо, словно боялся вспугнуть какое-то свое маленькое счастье. Или надежду на то, что отныне всё будет иначе. – Пап… мне нужна твоя помощь, – ответила Даша, и тут же услышала: – Говори, куда мне нужно приехать. Она сидела рядом с отцом, изредка скашивая на него взгляд. Он сжимал руль с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. А взгляд папы был устремлён на дорогу. Они направлялись к той самой Маше, что могла дать им хоть какую-то информацию о том, что же случилось с Антоном. Сейчас Даша старалась не думать о том, что могло последовать за моментом, когда они выяснят, где Тоша и что же с ним стряслось. Всё потом. – Пап, а помнишь, у меня была игрушка-панда? – спросила она, и её голос прозвучал в данный момент так растерянно… – Помню, – кивнул отец. – Это был мальчик. Макс. – Точно. Макс. Ты ещё так смешно говорил за него… Помнишь? Совсем недавно Даша бы тысячу раз отругала себя за то, о чём спрашивает. И кому задаёт эти дурацкие вопросы. Но она действительно повзрослела и теперь ей было не настолько больно говорить обо всём этом. – Эй… Дашка, ты чего такая хмурая? – раздался голос отца. Он говорил с нею так, как делал это несколько лет назад, держа в руках игрушку-панду и делая вид, что вещает вместо него. – У меня беда, Макс, – отозвалась Даша и всхлипнула. – Беда? Так мы с ней сейчас расправимся! Говори, что случилось. Она снова скосила взгляд на папу и почувствовала, что он тоже находится на грани. Казалось, дай ему возможность взять и разрыдаться, как он сделает это в тот же момент. – Мне очень плохо, Макс… Мой отец предал маму, а потом – меня. А следом моя жизнь покатилась под откос. Мама очень старается сделать всё для того, чтобы мне не было так обидно, но она сама сильно пострадала… Ей так хотелось просто по-детски разреветься и уткнуться в плечо отца, но с некоторых пор она потеряла право на это. Как хотелось надеяться самой Даше – временно. – Твой отец – последний подонок, раз предал тебя, Даш, – раздался голос в ответ. – И он это знает. Но очень хочет исправить случившееся, я тебя уверяю, и когда представится такая возможность – сделает всё от него зависящее. Голос папы дрогнул. Даша поджала губы и ничего не ответила на сказанное. Главное сейчас – прийти на помощь Тоше, ведь она чувствовала, что сейчас, в это самое время, с ним может твориться что-то опасное. И сейчас им нужно просто сосредоточиться на этом, чтобы потом не было слишком поздно. – Нужно свернуть сюда, – сказала Даша, сверяясь с навигатором и пока завершая тот разговор, что поднял со дна её души столько всего, что она пока не понимала, как справиться хотя бы с частью испытанных эмоций. – Всё будет хорошо, Дашунь, – сказал папа, остановив машину возле забора, опоясывающего территорию деревенского дома, где, судя по всему, жила та самая Маша. – Угу, – буркнула она в ответ, и, взявшись за ручку на дверце, вышла из машины. Первым делом – помощь Антону. С остальным они разберутся позже. Маша была испугана – это Дарья поняла с первого взгляда. Увидев их, заговорила быстро и торопливо, но из сказанного ею ничего невозможно было толком понять. – Давай не так быстро, – велела ей Даша, хмурясь. Девочка была хоть и симпатичная, но вовсе не во вкусе Тоши. Значит, он действительно делал всё, чтобы досадить своей матери. И так заигрался, что потерял их отношения, которые самой Дарье казались крепкими, а заодно и подверг свою жизнь опасности. – Меня позвала на разговор его мама, говорю же! – воскликнула Маша запальчиво. Дашу смерила взглядом из разряда: «Ну ты и дура, раз не поняла с первого раза!». Но как вообще можно было понять в её трескотне хоть что-то, Дарья не знала. – Давай по порядку, Маш, – попросил Лев спокойно, хотя было видно по нему, что он не в своей тарелке. – Можем здесь присесть? – Он указал на деревянную лавку возле забора. Маша кивнула и устроилась на скамейке, папа уселся рядом, а вот сама Даша осталась стоять и сложила руки на груди. Все эти заминки и время, которое они теряли из-за косноязычия деревенской девчонки, порядком нервировали. – Меня позвала на разговор мама Антона. Она сказала, что у него очень богатый и влиятельный отец. Ну и я рассказала об этом Тохе. Он ведь так хотел его найти! Даша переглянулась с отцом. Ей всё это не нравилось, а уж если учесть, что папа вдруг побледнел и над его верхней губой появились капельки пота, Дашу и вовсе стало потряхивать от непонимания, что им делать и куда бежать. – А дальше? Он отыскал отца? – спросил Лев. – Отыскал! Нашёл его в контактах материного телефона. Маша нахмурила лоб и потёрла виски, как будто всё то, что она говорила и делала, требовало от неё максимального напряжения. – Почитал их переписку, там было ясно, кто именно отец. Даша снова обменялась взглядами с папой. Это точно был не дядя Герман, ну и не Лев, иначе бы он здесь не сидел. А Тоша – не отправился бы на встречу с его настоящим родителем. – Пап… что-то не так? Ему нельзя с ним видеться? – спросила она растерянно. Они с Машей уставились на Льва. Тот взъерошил волосы пятернёй и мотнул головой. – Почему ты решила, что он в опасности? – потребовал тот ответа у Марии. Она в ответ вздохнула и терпеливо, словно считала, будто перед нею двое неразумных детей, сказала: – Тоха перед тем, как туда поехать, сказал, что хочет во всём разобраться и чтобы я не поминала его лихом! Вроде как тот мужчина был совсем не рад, что Антон ему позвонил и потребовал встречи. – Но всё равно согласился увидеться, так? – не выдержала Даша. – Да! Но они в разговоре даже друг на друг кричали… и тот мужик называл Тоху щенком. Я это слышала. Дарья отвернулась и прикрыла глаза. Ничего страшного случиться не должно. Они ведь живут не в те времена, когда большие злые дяди убивают направо и налево ни в чём не повинных подростков. Она попыталась уверить себя в этом, но тут же вспомнила напутствия бабушки, которая, подчас насмотревшись разных криминальных передач, ещё и не такое ей рассказывала. Раньше казалось, что она гипертрофирует, но сейчас Даша начала в этом сомневаться. – Куда он поехал? Ты знаешь адрес? – спросил папа и буквально вцепился взглядом в лицо Маши. Теперь стало окончательно понятно, почему он хотел встретиться с ней лично, а не обсуждать по телефону то дело, из-за которого они здесь оказались. Эта девица, с виду простая, на самом деле явно преследовала какую-то свою цель. – Он не сказал. Но вроде как на какую-то дачу его отец позвал. А он действительно у него богатый, да? Даша закатила глаза. Теперь стало ясно, почему Маша беспокоится. Не только из-за Антона. Она печётся ещё и о своей выгоде. – Мать Тоши тебе что-то пообещала, да? – спросила она, пока отец, отойдя в сторону, стал кому-то звонить. – Ничего она мне не обещала! Сказала, что у папы Тохи денег много водится. И что она не сможет обеспечивать его так, как нужно. Мол, всё у неё куда-то вложено. Она передёрнула плечами и, вскинув подбородок, добавила: – Я и знать не знала, что всё может закончиться чем-то плохим… А может, и обойдётся. Тоха к отцу хотел, я это знаю. Вот и к лучшему, что они поговорят. Маша поджала губы, как будто ставила этим самым точку в разговоре. А Даша и не хотела её ни о чём расспрашивать, всё ей стало ясно. Тётя Алла, будь она проклята, сыграла в свою игру и добилась желаемого. Деревенская девчонка клюнула на то, что ей было обещано, и донесла это до Антона. Тот, в свою очередь, охваченный идеей отыскать настоящего отца, сделал всё, что было нужно Алле. – Поехали, – сказал Даше папа, когда договорил по телефону. – Я знаю, где дача Рысина. И если Антон поехал туда… Он не стал продолжать, но этого и не требовалось. Если Тоша отправился по тому адресу, который был известен папе, они успеют… А если нет… Но об этом Даша предпочитала не думать. Всё сложится хорошо, нужно было в это верить. *** Стоило только дочери отписаться, что они с отцом едут разузнавать, что там случилось с Антоном, как я только и смогла, что думать об этом. А вовсе не о том, что произошло между мною и Германом. Серов выглядел растерянным, но при этом действовал быстро и собранно. За мгновение ока сложил кресла и стол, отправил их в багажник. В нём я заметила два спальника. Видимо, Герман заготовил для нас ещё и ночёвку. И, следовательно, прекрасно понимал, чем именно она закончится. Почему-то эта мысль разозлила. Хмель от вина хоть и выветрился, но всё ещё властвовал внутри, порождая странную агрессию. А может, тому виной были переживания за дочь и чувство вины перед нею за то, что не могу быть рядом. – Я написала своему старинному приятелю, он приедет и меня заберёт, – сказала я Герману, выудив из его рук свою сумку, которую он уже собирался положить в багажник следом за креслами и столом. – Вообще-то, я вполне в состоянии сесть за руль… – ответил Серов. – Доберёмся до ближайшей деревни, оттуда можно уехать на автобусе. Он взглянул на наручные часы и нахмурился. Я начала заводиться ещё сильнее. Нужно было успокоиться, а то так и до нервного срыва недалеко. Кременский обязательно ответит и меня отсюда увезёт. – Ты не в состоянии сесть за руль, – проговорила я. – И знаешь… Я пока не готова к тому, чтобы строить с мужчиной отношения. Вообще всё вышло отвратительно! – всплеснула руками, начав ходить туда и обратно в бесплодной попытке успокоиться. – Мы здесь… А Дашка там со Львом! Я ему не доверяю вообще… Я не знаю, что опять будет происходить с моим ребёнком, который и без того пострадал! В том числе и по моей вине! Серов слушал всё это, не перебивая. Только губы поджал, а на скулах его заиграли желваки. Но он ни словом, ни действием не показал, насколько я неправа или права в том, что ему сейчас высказала.