– Олеся, мы сейчас же поедем – сначала до деревни, потом выберемся на автобусе и на выручку Антону. Если ты думаешь, что я не переживаю за сына… Он передернул плечами в тот момент, когда мне на телефон пришло сообщение от Кременского: «Скинь точку на карте, где находишься». Я прикрыла глаза и мысленно приказала себе сосредоточиться. Что будет лучше? Прислать Ивану координаты этого богом забытого озера? Или позволить Герману сесть за руль и довезти меня до места обитания людей, откуда меня и заберёт Кременский? – Как называется та деревенька, куда ты хочешь добраться? – уточнила я у Серова. – Климово, – откликнулся он. – Будем там минут через пятнадцать, как минуем лесную дорогу. Кивнув, я нашла на карте и отправила Ивану то, что он просил, и, забрав у Германа свои вещи, уселась на пассажирское сидение. И зачем я вообще позволила втянуть себя в это приключение? И не только втянуть, но ещё и сделать так, что мне завтра утром просыпаться было бы очень и очень стыдно. В первую очередь – перед самой собой. – Олесь, я, конечно же, поеду на выручку сыну, – сказал Серов, когда устроился за рулём. – Если ты думаешь, что мне всё равно, уверяю тебя – это не так. Он завёл двигатель и через мгновение мы выехали на ту лесную дорогу, которой я любовалась ещё каких-то пару часов назад. Сейчас она не вызывала у меня и сотой доли тех восторгов, что раньше. – Я так не думаю, – откликнулась через минуту. – И давай уже доедем скорее. Из Климово меня заберут. Герман тяжело вздохнул, а я снова отвернулась к окну. Те эмоции, которые сейчас бушевали внутри, мне не нравились. Я не узнавала саму себя. Злость не была мне свойственна, а если и возникала неуместно, я всегда могла взять её под контроль. Слишком рано всё случилось… Слишком поспешно я позволила себе то, чего даже не предполагала разрешать в обозримом будущем. Но Серов если и был виноват в этом, то лишь отчасти. Он – свободен уже давно, а я только лишь стою на пороге развода… – Они поедут к Рысину на дачу. Тошка, скорее всего, там, – простонала я, когда Дашка написала, что они с отцом переговорили с подругой Антона и выяснили, где он может быть. В ответ Герман цветасто выругался и прибавил газу. А к моей злости на саму себя прибавился ещё и такой страх, какого я не испытывала уже давно. Ждать Кременского пришлось около часа. Это выматывало, казалось, что прямо здесь и сейчас происходит что-то такое, над чем я не властна, но что очень нуждается в моём участии. – Зачем я согласилась с тобой ехать? – пытаясь излить свои чувства на Серова, едва ли не взвыла я. – Затем, что уже хватит киснуть и можно позволить себе сделать хоть что-то без оглядки, Олеся! – рявкнул Герман, причём случилось это столь неожиданно, что я вздрогнула. Он говорил, в целом, правильные вещи… Вот только сейчас, сию секунду, они были совершенно неуместны. Я не успела подобрать слов и сказать об этом Серову, когда рядом с нами остановилась машина, за рулём которой сидел Иван. Совершенно спокойный и внушающий доверие, он показался мне оплотом надёжности. – Едем? – без приветствия спросил он, приоткрыв окно. Я выбежала к нему и заняла место рядом с Кременским. – Поехали скорее! – обратилась к Герману, который, сомневаясь, всё же вышел из машины и устроился на заднем сидении. Через мгновение мы мчались в сторону дачи Рысина. Когда добрались до места назначения, оказалось, что Лев и Дашка уже приехали. Припарковав машину чуть поодаль от ворот дома, они сидели и ждали нас. Об этом мы договорились, потому что я напрочь отказывалась представлять, что моя дочь отправится на спасение Антона вместе со Львом. – Мам! – окликнула она меня, стоило мне только выйти из машины Ивана. Я тут же выдохнула с облегчением, когда прижала Дашку к себе. Пока мы ехали сюда, наступил поздний вечер, показавшийся сейчас каким-то особенно мрачным и неприятным. – Есть ли у нас какой-то план? – спросила я у Германа и Ивана. Как-то по дороге обсудить всё в подробностях не получилось. Кременский лишь нахмурился, услышав имя Рысина, но ничего по поводу Святослава не сказал. Но хотя бы нас с Серовым до места добросил, и то хорошо. – Да какой план… надо просто идти, забрать Антона и ехать отсюда ко всем чертям! – выругался Герман и решительно направился к воротам. Дашка тут же отлепилась от меня и последовала за ним. Через мгновение Серов уже с силой стучал в металлическую калитку, которая со стороны казалась нерушимой преградой. – Клянусь, если он не откроет, я полезу через забор, – не сдержавшись, воскликнул Герман, когда на стук никто не ответил. – У него могут быть собаки, – резонно заметил Лев. – Да пофигу! Святослав, открывай! – рявкнул Герман и снова забарабанил в равнодушный металл. От того человека, которого я знала, не осталось, кажется, и следа. Вот, кто был настоящим отцом Тоши. И я искренне надеялась, что за то время, что мы ехали к нему на выручку, с ним ничего не случилось, и когда он увидит, как переживает за него Серов, у него после и мысли не будет о том, чтобы продолжать истории мести и поисков настоящего папы. – О, а я как раз думаю, когда же вы приедете, – возвестил мужской голос с той стороны прежде, чем калитка открылась и мы увидели Рысина собственной персоной. Он нехорошо ухмыльнулся и, окинув всю нашу компанию презрительным взглядом, кивнул: – Заходите. Дашка попыталась, было, шагнуть первой, но Лев не дал ей этого сделать. Прошёл первым, кивнул Герману, мол, идём вместе. Я не представляла, что нас ждёт, но сердце заколотилось ещё быстрее, хотя, казалось, что и без того скоро выпрыгнет наружу. А ещё очень хотелось остаться за воротами с Дашей, дождаться Антона и уехать, как и собирался сделать Серов. – Мам… Я тоже хочу пойти! – чуть истерично воскликнула дочь, когда я взяла её за руку и потянула в сторону от калитки. – А ты ведь Даша, да? – ещё сильнее растянул губы в улыбке Рысин. – Антон мне всё рассказал. И не волнуйся ты… Ничего ему не будет. Дочь тут же сложила руки на груди и вскинула подбородок. – Вам бы с Аллой эти вопросы решать, а не со своим ребёнком! – выдала она, на что я беззвучно охнула. Лицо Святослава сначала приобрело удивлённое выражение, но затем на нём появилось недовольство. Дашка-Дашка, как многому тебе ещё нужно научиться… – Святослав, мы бы хотели забрать Антона и уехать. Уверена, он больше вас не побеспокоит, – сказала я, молясь всем богам, чтобы Рысин меня услышал. – Он ведь действительно всего лишь ребёнок. Конечно, ему хотелось познакомиться со своим настоящим отцом. Тот перевёл на меня глаза, в которых полыхал арктический холод. Ответил размеренно: – Да я и не против, чтобы вы его забрали, – пожал Рысин плечами равнодушно. – У нас с ним был серьёзный разговор, думаю, Антон уже вполне в том возрасте, чтобы понимать, что за определёнными действиями могут последовать плачевные итоги. Святослав заложил руки в карманы брюк и кивнул в сторону сада. – Он там. С ним всё… нормально. Герман тут же выругался, пообещав Рысину, что в случае, если с Тошей что-то стряслось, он его попросту убьёт. Они с Дашей устремились к Антону, а мы остались вчетвером. – Знаете, а моя дочь права, – сказала я, посмотрев на Святослава прямо. Боялась ли я его? Нет. Он же не станет нас убивать по одному только потому, что мы знали то, что он скрывал от общественности, опасаясь развода с женой? – Права в том, что мне нужно решать всё с Аллой? Рысин хмыкнул и приподнял бровь. – Думаешь, что я не знал, будто она – хитрая дрянь, которая когда-нибудь пойдёт против меня? Если он сейчас начнёт рассказывать про любовь к ней и чувства, это будет слишком, – мелькнула в голове мысль, которая одновременно рассмешила и огорошила. Ведь мне то же самое говорил в своё время Герман. Да и Льва тоже водила за нос моя некогда лучшая подруга, которая впоследствии разрушила всё. Крепкие отношения, семейные узы, что казались неприкасаемыми. – А знаете… меня это вроде бы даже и не удивляет, – откликнулась я, когда увидела, что Даша и Антон, обнявшись, направляются в нашу сторону. Герман следовал за ними по пятам. По первому взору, который я бросила на Тошку и дочь, поняла – ничего страшного не случилось. И хоть сын Серова был бледным и растерянным, кажется, никто не причинил ему физического вреда, что не могло не радовать. – Иван, отвезёшь меня и детей ко мне домой? – спросила я у Кременского. Тот уверенно кивнул. – Конечно. Остальные доберутся сами? – уточнил он по поводу Льва и Германа. Муж прикрыл глаза, как бы говоря этим, что они выберутся, и чтобы мы ехали в том составе, который я озвучила. – Олесь… мы ещё не закончили, – с нажимом проговорил Серов, когда я, Дашка и Антон подошли к машине Кременского и я уже собиралась сесть на сидение рядом с водителем. – Всё потом, Гер… Я сейчас присмотрю за ними, обещаю. А завтра, я думаю, мы всё обсудим вчетвером. Хорошо? Покосившись на Льва, который, переминаясь с ноги на ногу, стоял чуть в стороне, я ощутила лишь чудовищную усталость. Но мне надо будет обсудить, как у Дашки всё сложилось с отцом, пока они ехали сюда. Могло статься так, что они помирились. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что меня это скорее обрадовало бы, чем огорчило. – Хорошо, – согласился Герман. – Напиши мне, как доберётесь. Мы уехали менее, чем через минуту. Не успела калитка закрыться за Рысиным, что отправился домой, как Кременский сорвал машину с места и умчался. Дашка и Антон, абсолютно притихшие, сидели на заднем сидении, всё так же прижимаясь друг к другу. Если это событие ничем не обернётся для детей, кроме того, что они наладят свои отношения и снова погрузятся в то прекрасное, что было между ними, а именно первую любовь, я тоже буду этому рада. – Устала? – участливо поинтересовался Иван. – Угу, – буркнула в ответ и, прислонившись щекой к подголовнику, закрыла глаза. Я надеялась, что Рысин сделает верные выводы и накажет Аллу. И, как выяснилось впоследствии, не ошиблась в своих чаяниях. ***