Царь раздраженно выдыхает, он кажется зол из-за того, что не всё в мире подчинено ему. — Ваш здравый смысл должен был подсказать вам оставаться в постели. Возвращайтесь в свои комнаты. Владимир и Катя будут представлять семью. Будучи в безопасности за согнутой рукой Царя, Катя показывает мне язык. Она кажется совсем еще ребёнком. — Позвольте мне пойти с ней, — говорит Владимир. Я никак не могу осознать то, насколько он похож на маму и на меня. — Я вернусь через несколько минут. — Вы заходите слишком далеко, — рычит Царь. — Зачем ей тогда фрейлины? Зачем ей личный страж? Они должны присматривать за ней. Даже вы должны это понимать. — Всё хорошо, Владимир, — шепчу я. Я не хочу начинать семейную ссору и, кроме того, мне нужно побыть одной. — Иди. Владимир сомневается, но кивает и отпускает меня. Руки моих фрейлин порхают вокруг меня, пытаясь поддержать, но не осмеливаясь прикоснуться. Царь знаком подзывает кого-то из группы, кого-то немного позади меня. — Вы, там. Лейтенант Марков. Отведите её в её комнату, — потом твердая рука берет меня за локоть. Я поворачиваюсь и вижу Пола, стоящего рядом, сразу за людьми, окружающими меня. В первую секунду я боюсь его. Но страх быстро сменяется надеждой, потому что я вижу, что он меня узнал. Это мой Пол, он здесь, и я не так одинока, как думала. Он выглядит блестяще в форме гвардейца, аккуратно подстриженная борода оттеняет линию его подбородка, он в высоких сапогах и к его бедру прикреплена шпага. Однако на воротнике я вижу поблескивающую цепочку, там Жар-птица. Пол склоняет голову, потом начинает вести меня обратно по лестнице. Остальные участники королевской вечеринки наблюдают за моим уходом, Владимир, с беспокойством, Катя открыто злорадствует, что она пойдет на бал, а я — нет, а Царь, предположительно мой отец, всего лишь со скучающим презрением. — Мы всё правильно делаем? — шепчу я. — Откуда я знаю? — отвечает Пол таким же приглушенным голосом. — Никто ничего не говорит. Продолжай идти. Когда мы достигаем площадки наверху лестницы, я вижу своё отражение в длинном ряду зеркал, украшающих стену. Бриллиантовое колье вокруг моей шеи толщиной в несколько рядов, и каждый камень блестит, так же, как и рубины в моей тиаре. Моё вычурное белое платье тоже немного блестит, потому что, кажется, в ткань вплетены серебряные нитки. Пол, должно быть, только солдат, но его форма с алым мундиром выглядит так же прекрасно, как моя одежда. Мы словно переоделись для Хэллоуина, или первоклассного выпускного. Как только мы оказываемся одни, Пол с гневом поворачивается ко мне: — Я же сказал тебе идти домой! — Ты не можешь мне приказывать! Почему ты думаешь, что можешь управлять мной? Потому что ты — гений, а я — нет? — Я должен нести ответственность, потому что я старше тебя и понимаю, что происходит, а ты — нет, — отвечает он. — Единственная причина, почему я не понимаю, это то, что ты не объясняешь. — Слушай, Конли опасен. Тебе нужно домой, — повторяет он, и что-то в его тоне заставляет меня понять, что он на самом деле имеет в виду. Пол не приказывает мне убраться с дороги, он действительно имеет в виду какую-то причину, по которой мне нужно быть дома, причину, по которой мне важно там быть. Не то, чтобы это позволит ему сорваться с крючка. Во всяком случае, ненадолго. Но это успокаивает меня достаточно, чтобы сосредоточиться на нашей наиболее важной проблеме. Я запускаю ладонь в маленький шелковый кошелек и показываю Полу куски Жар-птицы. — С этим я не попаду домой. Большинство парней выругались бы. Пол просто сжимает губы в бледную линию. — Это плохо. — Преуменьшение года. Пол берет сумочку и начинает изучать куски один за одним. Я борюсь с желанием продолжить с ним спорить, если он починит Жар-птицу, то есть мой единственный способ покинуть это измерение, а не остаться в нём навечно, я собираюсь позволить ему сосредоточиться. Наконец, он говорит: — Её можно починить. — Ты уверен? — Почти уверен, — отвечает Пол. Должно быть он увидел выражение моего лица, потому что он добавляет. — Жар-птица была сконструирована так, чтобы её легко можно было собрать. Мы хотели, чтобы они разбирались на части для ремонта, настройки и всего такого. Похоже, здесь так и случилось. — То есть ты сможешь её собрать? — меня окатило волной облегчения, от этого у меня закружилась голова. Словно я уклонилась от пули. — Мне нужен свет получше, и я хочу сравнить со своей Жар-птицей, — Пол передает мне шелковую сумочку и тянет за цепочку вокруг своей шеи. Кулон матово поблескивает на алом мундире. — Пойдем, закончим с этим и отправим тебя домой. Я дергаюсь назад. — Я не пойду домой, пока ты мне не скажешь, почему ты здесь! Пол не один из тех людей, которые повышают голос, раздражаясь. Он становится тише. Становится неподвижным. — Это не то измерение, которое я искал. Это уже очевидно. Мне нужно продолжать двигаться, но я не могу уйти, пока ты… — Что это значит? Мы оба выпрямляемся, застигнутые врасплох другим русским офицером, направляющимся к нам. У него седые волосы, борода как у Царя и монокль. Пол стоит во внимании, или это выглядит как внимание с моей точки зрения. Я не думаю, что кто-либо из нас знает что-то о русском военном этикете. Офицер говорит: — Марков, я вами удивлен. Вы докучаете Её Императорскому Высочеству вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. Ох, это я. Я Императорское Высочество. Мне приходится подавить смех. — Я, гм, попросила его посмотреть на что-то, что я сломала, я протягиваю ему осколки Жар-птицы, чтобы показать. Надутая грудь офицера немного опадает, он кажется меньше без своего негодования. Но его глаза вспыхивают, когда он находит ответ: — И что это? Не по форме одеты на службе? И он хватает Жар-птицу, висящую на шее Пола. Я вскрикиваю. Глаза Пола расширяются. Мы оба слишком поражены, чтобы думать, не то что двигаться. — Теперь, когда вы в надлежащей форме, лейтенант Марков, вы можете продолжать, — говорит офицер, засовывая Жар-птицу в карман и продолжает идти по длинному коридору. Мы в ужасе наблюдаем за тем, как он удаляется. Я первая нахожу слова: — Ох, дерьмо. — Нам нужно вернуть Жар-птицу, — Пол глубоко вдыхает. — Мне нужно пойти за ним. — Он конечно отдаст тебе её. В конце концов. Правда? — Откуда мне знать? Кроме того, у нас не много времени. Моя память, она уже становится туманной. Пол Марков из этого измерения снова появится. В любую минуту. Потом до меня доходит: если Пол не сможет вспомнить, кто он на самом деле, он не сможет починить мою Жар-птицу. Это значит, что пока Тео нас не найдет, если Тео вообще существует в этом измерении, мы будем заперты здесь. Возможно, навсегда. — Хорошо, ты пойдешь за ним, и… — я прикладываю руки к голове, пытаясь думать, и только когда мои пальцы прикасаются к тиаре, я вспоминая, кто я здесь, что я могу сделать. — Подожди! Нет, я пойду за ним и прикажу ему отдать кулон. Он должен это сделать. Я принцесса! Или Великая Княжна, или как они их называют в России… — Да! Хорошо. Правильно. Иди, — Пол кивает головой, почти комически-быстро. Я бегу по коридору к лестницам так быстро, как могу, что на самом деле не очень быстро, потому что на мне длинной платье с узкой юбкой и туфли на высоком каблуке, на которых даже нет ленты, чтобы они держались на месте. Украшения звенят у меня на шее, тиара соскальзывает на бок, и я поднимаю руку, чтобы прижать её к голове. — Сэр! — кричу я, жалея, что не спросила имя мужчины. Имя бы лучше сработало. Могу ли я просто закричать «Приказываю вам остановиться»? Но достигнув низа и повернув за угол, я вижу огромное собрание людей, идущих по широкому коридору. Это не сама вечеринка, но место, где входили большинство гостей. Дюжины женщин в нарядах всех цветов радуги и украшениях почти таких же прекрасных, как мои, от девочек моего возраста с перьями в волосах до дам старшего возраста, кажется, склонявшихся под весом собственных бриллиантов, молодые люди в элегантных вечерних костюмах, с шарфами, заколотыми бриллиантами на их шее и военные офицеры. Их было по меньшей мере пятьдесят, все одеты в форму, которая выглядела точно так же, как у мужчины, забравшего Жар-птицу Пола. Я пытаюсь вспомнить его лицо, у него был монокль, они же не могут все носить монокль, да? Но найти его в толпе невозможно. Он мог уже уйти на бал. Должна ли я побежать туда и устроить сцену? У меня есть ощущение, что это не приведет ни к чему. Я бегу наверх так быстро, как могу. Пол стоит, прислонившись к стене, словно от переутомления. — Я потеряла его! — кричу я. — Он на балу, но ты можешь узнать его, да? Помоги мне найти его! — Я, я думаю да, — он морщится и прижимает пальцы к виску, как будто у него мигрень. Его вид напоминает мне о Тео в Лондоне, в последние секунды до того, как он совершенно забыл себя. — Пол, нет! Ты должен остаться со мной, — я беру его за плечи и смотрю ему в лицо. — Посмотри на меня. Посмотри на меня. — Ты должна забрать Жар-птицу, — говорит он, медленно и осторожно выговаривая каждое слово, как будто не доверяет себе. — Ты должна вернуть меня с её помощью. — Как мне снова найти этого мужчину? — как мне вообще что-либо сделать в этом измерении? У меня трясутся руки и бриллиантовое колье вокруг моей шеи кажется удавкой. — О Боже, о Боже, у него была большая борода и монокль… — Полковник Азаренко, — отсутствующе говорит Пол. Я смотрю на него: