— Ты уверена? — Да, Пол, да, пожалуйста… Его разум борется, несмотря на то, что его тело отвечает. — Прости меня. Прости меня. — Не за что, о, о… Мои пальцы впиваются в его плечи, и я прикусываю нижнюю губу. Однако мое тело двигается к нему, и я встречаю его полностью. Пол зарывается лицом в изгиб моей шеи. Всё его тело дрожит от попыток замедлиться. Он выдыхает: — Ты, ты… Я целую его в лоб. Мои руки скользят по его спине, изгибу бедер, изучая твердость мышц и костей. Вместо того, чтобы ответить ему словами, я двигаюсь к нему. Он стонет, проводит зубами по моему горлу и следует за мной. — Я люблю тебя, — шепчет он. — Я всегда тебя любил. — Я тоже тебя люблю, — говорю я, и это правда, даже если я не уверена, люблю я его одного или их обоих. Когда я снова просыпаюсь, ночь уже на исходе. В единственное крошечное окошечко видна полуночная синь, сливающаяся со снегом. Очаг все еще светится теплом и Пол лежит рядом со мной, держа меня в объятиях, положив свою голову мне на плечо. Чудовищность того, что я сделала, очевидна, но я не могу раскаиваться в этом. Понимая, что чувствовала Великая Княжна Маргарита к Полу, я подозреваю, что она хотела бы этого так же сильно, сделала бы тот же самый выбор, но нельзя отрицать того факта, что я приняла решение за неё. Ночь, которую она провела с любимым мужчиной принадлежит мне, и это кража, за которую я никогда не смогу расплатиться. Что же касается меня, дома я целовалась с парнями. Не только целовалась, однако я никогда не заходила так далеко. И все же, я не меньше удивлена и ошеломлена. Губы Пола скользят вдоль моих волос и я думаю: «Я никогда никого так не полюблю. Я никогда не смогу.» С чувством вины я вспоминаю Тео. Если бы он был немного более эгоистичен, немного менее заботлив, мы бы провели вместе ночь в Лондоне. Я также думаю о моём Поле Маркове, том, который мне сказал, что я рисую только правду. Он сейчас со мной, спит глубоко внутри мужчины, с которым я занималась любовью. Я не знаю, вспомнит ли он это потом, что было бы, странно. Я недостаточно хорошо знаю его, чтобы предсказать его реакцию. Но я знаю этого Пола во всех смыслах, в которых женщина может знать мужчину. Он доказывал свою верность и преданность раз за разом. Нет ничего, чего бы он не сделал для меня. — Голубка, — шепчет он. Это русская ласка. В России это достаточно обычно, они всегда называют друг друга именами каких-нибудь маленьких животных. Когда Пол говорит это, он держит меня, прижимая к груди, его объятия крепки, но его широкие руки так нежно накрыли мою шею, так же, как держат маленькую птичку, что-то хрупкое и трепещущее, как будто он пытается защитить его и держать поближе к сердцу. Я поднимаю к нему лицо, Пол мягко улыбается и его пальцы скользят сквозь мои волосы. — Вы в порядке, миледи? — Миледи? Даже сейчас? — Маргарет, — очевидно, что он все еще поражен тем, что ему просто дозволяют называть меня по имени. Его глаза испытующе смотрят в мои. — Вы не жалеете об этом? — Нет. И никогда не пожалею. Никогда не смогу, — я снова целую его, и мы еще раз теряемся друг в друге. Когда наши губы наконец разделяются, Пол немного задыхается. — Вы должны знать, я никогда не предам то, что здесь случилось. Ни словом, ни делом. То, что мы сделали абсолютно запрещено. Если царь когда-нибудь узнает, что у нас был секс, я сомневаюсь, что у него достаточно средневековые нравы, чтобы убить Пола за это, но он может сослать его в какой-нибудь далекий гарнизон, возможно, в Сибири. Что будет со мной? Я не знаю, но в этом не будет ничего приятного. — Это останется между нами, — мягко говорю я. — Эта ночь наша, и больше ничья, навечно. — Навечно. Я дотрагиваюсь до щеки Пола одной рукой. — Теперь мне нужно рассказать тебе еще один секрет. Ты обещаешь сохранить его? — Конечно, мил… Маргарет, — Пол хмурится, очевидно, не понимая, куда я веду. — Что вы хотите мне рассказать? Глубокий вдох. Вот и всё. — Правду. Глава 16 Мама и папа говорили мне насколько умен Пол. Я видела, как формулы бегут с его ручки, пока он говорит о совершенно других вещах. Он помог разработать механизм путешествий во времени. Но я никогда не верила в его гениальность так, как сейчас, когда после того, как я рассказывала свою историю меньше получаса, он в общих чертах понял теорию параллельных измерений. — Вы одновременно Великая Княжна и другая Маргарет, — говорит он. — Вы тот же человек, живущий двумя отдельными жизнями. — Сейчас уже не такими отдельными. — И вы верите, что я одновременно это я и другой Пол, которому разрешено учиться в университете и стать ученым. То, как Пол формулирует фразу, заставляет меня остановиться. Только дети богатейших людей могут здесь мечтать о высшем образовании. Не удивительно, что он так берег книгу, которую я подарила ему. — Это правда. Он сейчас спит внутри тебя. Не осознает, что происходит. Но он, часть тебя. Он обхватил руками колени, серьезный и целеустремлённый даже несмотря на то, что мы все еще в постели, простыни смяты вокруг нас, на наши ноги наброшена шуба. На лице Пола такое выражение, с которым я знакома, но только недавно научилась его понимать. Это значит, что Пол обдумывает ситуацию, взвешивает каждый вопрос, разгадывает загадки. Наконец, он говорит: — Это объясняет мои сны. — Сны? — В последние две недели у меня были реалистичные и странные сны, — его улыбка предназначена не мне, а изображениям, мелькающим у него в мозгу. — Мне снились Вы, рисующая маслом вместо карандашей, ваши волосы распущены. И Ваша мать, снова живая, она учила меня физике. Профессор Кейн, который был мне почти отцом. Комнаты не такие огромные, как во дворце, но в них были чудеса, например, машины, в которых содержались библиотеки, в которых можно найти любой факт, который можно только вообразить. — Это компьютеры. Дома мама жива, и она действительно тебе преподает. Она твой руководитель в колледже. Боже, ты помнишь. — Еще мне снился друг, или брат, я не уверен, который всегда создает проблемы из лучших побуждений. — его глаза испытывающе смотрят на меня. — Скажите мне его имя. — Тео. Его зовут Тео. Пол глубоко вдыхает. — Тогда всё, что Вы говорите — правда. Я смеюсь вслух. — Ты правда мне веришь. Большинство людей подумали бы, что я сошла с ума. — Если Вы когда-нибудь сойдете с ума, это будет более драматично. Его прямота застает меня врасплох. Он замечает мою реакцию. — Я только хотел сказать, Вы страстная натура. Вам нужны эмоции, и вы вызываете их у окружающих, когда есть возможность. Если бы Вы были не в своём уме, Ваши импульсы поглотили бы Вас. Вместо этого Вы предоставляете очень неправдоподобные объяснения в очень убедительной манере. Таким образом, Вы говорите правду. «Прав ли он насчет того, что я вызываю у людей эмоции, когда у меня есть возможность? Даже бываю драматична?» «Ты отправилась на полупродуманный квест мщения против Пола на совершенно неиспытанном экспериментальном устройстве», думаю я. Возможно, в его словах есть смысл. Пол внимательно изучает мое лицо, как если бы он был живописцем, которому нужно узнать каждую тень, каждую линию. Он тихо добавляет: — Думаю, я в любом случае поверил бы Вам. Никто никогда в меня так не верил. Я снова чувствую, как выворачивается сердце, будто срывая с меня покровы, выставляя напоказ и каким-то образом делая меня счастливее чем когда-либо. — Ты должен помочь мне найти Жар-птицу, которую у тебя забрал Полковник Азаренко. — Я этого не помню. Опять же, исходя из вашего описания, я не должен помнить. У Жар-птицы есть свойство объекта из другого измерения, не невидимость, не неосязаемость, но свойство оставаться незамеченным. Я провела пальцами по своим взъерошенным волосам. — По нашим последним сведениям, Азаренко был в Москве. На какой он стороне, как ты думаешь?