– Ну, так себе, да, нет, терпимо, – директор замялся. – Вы, наверно, рассчитывали, что она там угнездится и вас вызовет? Старый дурак. Кому вы нужны со своими потными ручонками. Подъехал автобус и директор кинулся к нему, не посмотрев на номер. Сегодня выходной, служебную машину взять было нельзя, и Владимир Петрович клял себя за желание купить еще одну фиалку. Кто же знал, что тихушницу Кольцову некстати встретит. Угадала мерзавка, уехала его ставленница за бугор и думать о нем забыла. На ступеньках Владимир Петрович запнулся, летний сандалий слетел, а сзади подтолкнули. Инна, улыбаясь, наблюдала, как директор института на четвереньках забирается в автобус. Горшок с фиалкой кто-то выпнул, он покатился по тротуару, и двери закрылись. Автобус тронулся. – Светола, привет! Твой цветочек? – Пашка поднял фиалку. – А я к вам шел. – К кому к нам? – К вам с Аллегрой. Глава 17 Ричард Идти с Юлькой по городу для Ричарда стало настоящим испытанием на терпение. Выбрал самый короткий путь, переулками и дворами, но дорога тянулась и тянулась. Ладно бы Юлька просто щебетала. Так нет. Время от времени она забегала вперед, заступала Ричарду дорогу, заискивающе заглядывая в глаза. Опасалась, что Ричард передумает и повернет назад. В конце концов, пришлось рявкнуть и припугнуть. Не надо было соглашаться идти вместе, пришел бы потом, сам. Или вызвал Юлькиного отца в нейтральное место. – Почему ты меня не любишь? – ныла Юлька. – Я никого не люблю, отстань, – грубо обрывал Ричард. У некоторых девиц начисто отсутствовал критический взгляд на себя. Почему, собственно, Ричард должен ее любить? Только потому, что ей так захотелось? Или потому, что напялила на себя дорогие тряпки? За папашу учредителя биржи? – Почему? Никого это уже слишком. – Не заслужили. – Любовь не армия, чтобы заслуживать ордена. Любовь дается свыше как подарок! – Юлька, наконец-то, отцепилась от Ричарда, начав с жаром доказывать, как он не прав. Рич и не спорил, он был согласен, что любовь не подчиняется логике, кого и зачем любить, ты сам решать не можешь. Вроде и любить не за что, обыкновенная девчонка, а на сердце тепло, когда она рядом. Теплеет, даже если просто вспоминаешь. Так что, все элементарно. Или любишь, или нет. Любовь и беготню по лесу делает привлекательной. А отсутствие любви превращает прогулку по красивой улице в чудесную погоду в занудное действо. Молчание Ричарда Юлька восприняла как зеленый свет для своих чувств, полезла с поцелуями. – Рехнулась? – Ты прямо как девственник. Будто я не знаю о твоих похождениях. Ты их хоть запоминаешь в лицо? – Кого? – Жриц любви. Я все знаю. Когда и с кем. – Если знаешь, на что рассчитываешь? – Ричард специально глянул на Юльку оценивающе и отвернулся. – Ты хам! Ричард, это возмутительно так смотреть. Я тебе не шавка подзаборная. – Если надеешься, что я перевоспитаюсь, тебя ждет разочарование. Юлька надулась. Она очень рассчитывала, что отец уговорит Ричарда стать ее охранником. Разработала план. Очень удачно вышло с этими убийствами, Ричард сам ушел с работы. И, возможно, пожалел об этом. Других причин Юлька не видела. Чтобы так легко Ричард пошел с ней. Точно, жалеет. А ей надо быть похитрее. Сменить полюса. Юлька хотела, чтобы за ней бегали, а не она навязывалась. Про любовь Ричард ведь выслушал ее мнение и не возразил. Просто он гордый, чтобы так быстро сдаваться. Отец самолично встретил их в прихожей, чем удивил Юльку. Никого никогда не встречал. Пригласил гостя сразу в кабинет, куда Юльке не давали доступа. Можно было подслушать разговор с балкона, она часто так делала. Пряталась за плотными гардинами. Но сейчас ей не удастся проскользнуть. Придется ждать у себя. Отец вынудит Ричарда принять предложение, сомнений нет. Юлька уже и комнату по соседству со своей приготовила. Если они будут поздно возвращаться с дискотек, зачем Ричарду уезжать к себе. Как Ричард и ожидал, поначалу разговор зашел об охране дочери. С проживанием и на полном обеспечении. Только предложение было высказано с хитрой улыбочкой и скороговоркой. Несерьезно. Значит, на это внимания можно не обращать. Хозяин кабинета открыл бар в виде глобуса и Ричард постарался спрятать усмешку. Эти глобусы-бары он видел в каждом кабинете сколько-нибудь уважающего себя человека. Даже у Зубова такой бар имелся. В последний визит в ресторан Ричард разглядел, что Зуб моду соблюдал. – Что будешь пить? – Ничего, – ответ стандартный, привычки Ричарда все знали. Не пить с работодателями, даже бывшими. Тем более, этого учредителя Рич всегда сторонился. Кличка у него была Липач. Если прилипнет, считай, не отделаешься, затянет в свои сети. – Дочь за границу хочет. Молодая, мир ей подавай, выставки там, распродажи. Одну ее отпускать не хочу. Сопроводи. В накладе не останешься, – прозвучало следующее предложение. – Для этих дел есть более способные ребята. С высоким культурным уровнем. Чтобы сразу и гидом. Могу порекомендовать. – Только тебе, Ричард, доверяю. Дочь у меня одна, – Липач налил в коньяк пепси и тянул через соломинку. – Париж посмотрите, Рим, Барселону. В Венгрию заглянете. Ричард неопределенно пожал плечами. Липач недальновидный заказчик. Зря сказал про Венгрию. Туда, как правило, уезжали те, кто боялись конкурентов и расправы. Прятаться уезжали. Недавно, вот, двое отправились. С недвусмысленной репутацией. Не иначе, как Липач вдогонку собирается Ричарда отправить. Курьером, а то и киллером. Пусть другого ищет, Ричард понимал, что это билет в один конец. Сегодня ты кого-то прихлопнешь, завтра тебя. – Дела у меня здесь. Важные, – посмел отказать Липачу, поставить свои дела сверху. – Ты про девок в сауне, что ли? Забудь. Никто к тебе претензий не имеет. – Я имею претензии, – Ричард поднялся. – Всего вам хорошего. Инна Напрасно Инна не поверила колдунье. Решила, что ее обманули с Даром. Наконец-то, все стало ясным. Там в лесу, жажда мести у Инны зашкаливала, это было ее главное чувство. И она со своей местью перекрыла всех по энергии. Что получилось в итоге? Дар – это усиление, возможность, способ поквитаться с обидчиками и убийцами. С теми, кто лишил девчонок жизни. С теми, кто считал себя новыми хозяевами жизни, мошенничал и наживался. Страхи у Инны пропали. Подумаешь, сделает что-то не так. Кто судьи? Внутренние тормоза тоже, кажется, пропали. Хотела мстить, значит, будет мстить. Инна удивлялась своему робкому поведению. Что зачем-то сидела дома затворницей, даже не пискнула, когда ее несправедливо вышвырнули из программы стажировок. Если не прятать голову в песок, как Инна всегда делала, и поразмыслить, то виноват во всем директор. Бабник и плут, даром, что ученый. Он полез Инне под юбку, а потом подло заменил ее документы. И остался безнаказанным. Не считать же наказанием потерянную фиалку. Инна цветочек вернет. Спасибо Пашке, что вовремя подскочил и подобрал горшок. С Пашкой было веселее коротать время. Он почти каждый день приходил в кабинет, где устроились Инна с Аллегрой. Они вели долгие разговоры об экстрасенсах и сверхспособностях. Пашка живо интересовался делами Инны, ходил на все собрания к Лучезару и очень огорчался, что лето закончится и придется уезжать домой. К скучным одноклассникам и урокам. Аллегра учила его управляемому трансу, а Ричард – приемам самообороны. Инна объясняла физику и математику. – Конечно, я пойду с тобой, – Пашка с радостью согласился пойти с Инной в институт возвращать фиалку и важно добавил. – Можешь мной располагать. – Как твое здоровье, Паш? – Я на такие вопросы принципиально не отвечаю. – Вот так? – Инна засмеялась, у Пашки был очень гордый вид. – И почему не отвечаешь? – Потому что неприлично парню задавать вопросы про здоровье. Ты же Ричарда не будешь спрашивать про здоровье? – Ричарда не буду, – согласилась Инна. Откуда она все-таки его знает. Никак не могла вспомнить. – А вы почему не общаетесь? Поссорились? – Ну, всякие дела. У взрослых людей, знаешь ли, Пашка, много взрослых дел. – Началось, – скривился Пашка. – А ты чего себе зрение не исправишь? Очки, это же муторно. – Муторно. Я один раз очки разбила и так боялась, что таракан на меня заползет, а я не увижу. У нас в общаге много тараканов было. – Трусиха. Они же не кусаются. – Ты просто никогда не видел полчища тараканов. Не знаешь, что такое свет зажигать на общей кухне и бояться зайти. Стоишь и ждешь, пока они разбегутся. Так неприятно, до мурашек. – Что, и сейчас с тараканами живешь? – Нет, сейчас без тараканов. Бабушка мне оставила квартиру, а сама к моим родителям переехала, в пригород. – Вот и забудь про них. Нашла о чем думать. О тараканах. – Слушаюсь, командир Пашка. Буду думать о бабочках. – Светола, а как твой Дар. Развиваешь? – Развиваю. Вот, на разведку с тобой идем. – Хочешь научно себя изучить? Сдаться на исследования? – Нет, Пашка. Хочу все тут разнести в щепки. Посиди на лавочке в сквере, я быстро. Волнительно было увидеть свой рабочий стол, компьютер, один на комнату, записывались в очередь, книги. Сколько часов она за этим столом провела. Строила гипотезы, переводила иностранные материалы, выискивала ошибки в компьютерных программах, писала статьи по результатам расчетов в научные журналы. Чувствовала азарт и свою нужность. Жаль титанических усилий, все полетело в корзину. В науку Инна больше не вернется. Ее поезд ушел. – Кольцова, ты чего пришла? Ты же в отпуске без содержания, – в отделе кадров, совмещенном с бухгалтерией, удивились. – Пол-института гуляет на воле. – Увольняюсь. Заявление пришла написать. – Не дури, Кольцова, – главный бухгалтер, женщина за шестьдесят, обняла ее за плечи, зашептала в ухо. – Проверка у нас. Может, директор новый придет. Зачем тебе уходить? А стажировка, не последняя же. – Что за проверка? – В кабинете заседают. Кто-то настучал на Владимира Петровича, что деньги он растратил. – Вам ли не знать, растратил или нет, – Инна усмехнулась. Опасения бухгалтерши понятны. Новый директор старых сотрудников на финансах не оставит. Владимиру Петровичу Инна не сочувствовала. – Пусть уволят, засиделся. Устроил из научного учреждения бордель. – С ума сошла, – лицо бухгалтерши пошло пятнами.