Ну и слава богу. – Я, пожалуй, возьму свою порцию с собой, – пробормотала Ханна, не обращаясь ни к кому в отдельности. Воровато огляделась по сторонам, наигранно насвистывая какую-то мелодию. Никто не узнает, что у нее перерыв на мастурбацию. Едва она сделала пару шагов, как ее под руку подхватил Сергей. – Эй, Ханна… Ох, как некстати! Ее тело только настроилось. Неужели Сергей заметил? Понял, что у нее в голове крутятся мысли о флаконе с имбирным массажным маслом? – А? Что? – хрипло откликнулась она. Сергей погладил свою эспаньолку, похоже, пребывая в нерешительности. – Куда ты от нас сбегаешь? Так, небольшое дельце на Оргазм-стрит. – Кое-что забыла в квартире. Э-э… солнцезащитный крем. – Она показала на свое зарумянившееся лицо. – Иначе превращусь в уголек. – Тебе идет загар. Хм. И она не вспыхнула от комплимента из уст Сергея? Если бы с месяц назад Ханна услышала, что режиссер считает ее привлекательной, наверняка исполнила бы «Единственный раз в жизни» Стиви Уандера, да еще и станцевала. Теперь же она искала лишь предлог, чтобы поскорее уйти. Еще вчера она млела бы, позволь ей режиссер коснуться его руки, нежно сжать бицепс, словно проверяя на рынке упругость авокадо. Решилась бы напомнить о том, что он – мужчина, а она – женщина, как советовал Фокс. Наука говорит, что мы должны быть вместе!.. М-да, флиртовать не хотелось. – Я мог бы сходить с тобой – за компанию, – предложил Сергей. В душе пустота. Ни пламени, ни искры. Нет, Сергей ей точно нравился. Искорка вернется. Просто сейчас надо срочно удовлетворить внезапно возникшую физическую потребность. – Нет-нет, не стоит. – Ханна помахала ему рукой. – Иди, наслаждайся своей травой и хумусом с хлебцами. Я мигом. Он разочарованно кивнул, а Ханна даже раскаяния не ощутила. Ее охватило единственное и очень эгоистическое чувство: сексуальный голод, терзающий эрогенные зоны. Оранжевый флакон… К дому Ханна подошла с ключом наготове, быстро открыла дверь и, тяжело дыша, вошла в темную пустую квартиру. Как же все нелепо… Пройдя в ванную, вытащила из шкафчика волшебную бутылочку и побежала в спальню, прижав флакон к груди, словно игрок, устремившийся к зачетному полю. – О господи, – пробормотала она, закрыв за собой дверь и прислонившись лбом к притолоке. – Да успокойся же ты… Ну да. Проще сказать, чем сделать. Руки дрожали, и крышка флакона не поддавалась. Ханна вспомнила, как Фокс открывал зубами бутылку с пивом. Его дантисту было от чего прийти в ужас. Наконец ей удалось отвинтить крышку, и воздух наполнился чувственным густым ароматом, недвусмысленно напоминающим о сексе. Неудивительно, что с утра едва уловимый запах сразу ее заинтересовал. Зажав емкость с маслом между колен, она скинула платье и бросила его на пол. Щелкнул замок входной двери. Это еще что? – Ханна! – Послышался сквозь закрытую дверь спальни голос Фокса. Похоже, он стоял прямо на пороге, прижавшись лицом к деревянной панели. – У тебя все нормально? Ничего не случилось? – Все хорошо, – не слишком убедительно солгала она. Во всяком случае, голос ее точно подвел. – Просто нужно было на минутку заскочить домой. Фокс надолго замолчал, затем вновь подал голос: – Я чувствую запах массажного масла, Ханна… Ее немедленно бросило в краску. – Боже… – пробормотала она, снова прислонившись лбом к двери. – Мне так неловко… – Перестань, Ханна. – Его голос зазвучал на октаву ниже. – Я ведь сегодня утром не смутился, рассказав, что делал в своей комнате. – Ты занимался этим не в рабочее время. Он засмеялся, и крошечные волоски на шее у Ханны поднялись дыбом. – Если ты закончила стыдить себя за совершенно естественные потребности, то можешь меня впустить. – Что? – ахнула она, в шоке уставившись на дверь. – Зачем? – Ханна… – медленно выдохнул Фокс и опять замолчал. Что он хотел сказать? Она задумалась. Жар, охвативший низ живота, никуда не делся. Господи, помоги… Она стоит в одном бюстгальтере и стрингах, их с Фоксом разделяет всего лишь тонкая дверь, и его присутствие возбуждает еще больше… Так не должно быть! Не должно – по нескольким причинам. Во-первых, он – недосягаемая добыча. Послушай, я не тот человек, который связывает себя серьезными отношениями. Мало того, что он сделал подобное заявление, так еще и пытался помочь ее роману с другим мужчиной. Ну и что же, что Ханна поцеловала его на вечеринке? Просто взбрело в голову! И отношения с Сергеем тут совершенно ни при чем. В любом случае, Фокс заявил, что их поцелуй – часть плана по завлечению режиссера. Была и вторая причина не открывать дверь: они друзья. Фокс ей нравился. Очень нравился. Если Ханна его впустит и между ними что-то произойдет, оба попадут в неловкую ситуацию. Наверняка Фокс уже через несколько минут пожалеет, что переспал с гостьей. Из подобного положения нет простого выхода. Отсюда вытекала и причина номер три: Ханна подозревала, что Фокс намеренно пытался утром вывести ее из равновесия, показав себя во всей красе. Использовал присущую ему сексапильность как способ воздействия на ее психику, смысла которого она пока не совсем понимала. Ханна стояла в задумчивости, вооружившись тремя причинами и флаконом с лубрикантом, когда ручка медленно повернулась и дверь на дюйм приоткрылась. А потом еще немного. И еще. Наконец ей пришлось сделать шаг назад. Фокс встал на пороге – без рубашки, грязный, обветренный, потный… Ханна напряглась. О-ля-ля… Он бросил взгляд на черный треугольник ее трусиков, и его лицо дрогнуло. – Не двигайся… Ханна замерла, наблюдая, как Фокс вышел в кухню, помыл руки и отшвырнул в сторону полотенце. Неторопливо направился к ней, вошел в спальню и прикрыл за собой дверь. – Иди ко мне. Она едва не застонала. Зачем Фокс мыл руки, да еще так деловито? Хотел… до нее дотронуться? – По-моему, это не самая удачная идея… – Если уж тебе понадобилось срочно бежать домой, то, по-моему, идея просто великолепная. Ханна сделала шаг вперед, и он схватил ее за кисть, притянул ближе. Еще ближе. Наконец их тела почти коснулись друг друга, и Фокс неуловимым движением развернул Ханну лицом к двери. Погрузил пальцы в волосы, чуть наклонил ее голову влево и задышал в шею. Глаза Ханны застила мутная пелена, когда он положил руки ей на талию и слегка сжал их, медленно продвигая шершавые ладони к животу. Она ощутила небывалый, не испытанный доселе гормональный взрыв. – Черт возьми, Ханна, какая же ты сексуальная маленькая штучка… – Фокс… – Ага, давай поговорим, – хрипло пробормотал он ей в шею, слегка прикусив кожу зубами и не переставая ласкать тыльной стороной ладони ее живот в районе пупка. – Ты сорвалась со съемочной площадки так, словно дома пожар. Тебе захотелось уединиться, поласкать себя… Она что-то неразборчиво пискнула – то ли «да», то ли «нет». Господи, неужели они обсуждают такие вещи вслух? – Это не режиссер на тебя так подействовал – я точно знаю. Его рука тихонько коснулась трусиков, средний палец проник под резинку и прошелся вправо, влево… – Возможно, он годится для возбуждающих воображение разговоров, но для порочных наслаждений тебе нужен я. Что он такое говорит… Сделав над собой усилие, Ханна попыталась постигнуть суть происходящего. Ей не нужно было вникать в смысл слов Фокса; следовало разобраться в той вспышке чувств, что они в ней пробудили. Думай… Не так-то легко шевелить мозгами, когда тебя медленно прижимают к двери, когда твои ягодицы ощущают его эрекцию. – Не возражаешь, если я опущу палец ниже? Конечно, давай… Она что же, выкрикнула это вслух?