В происходящем было нечто неправильное. Если охватившее ее желание хоть на миг отпустит, Ханна сможет сказать, что именно не так. – Фокс… – Вот что мне удается лучше всего. Просто расслабься. Язык Фокса прошелся по ее шее под ухом с такой откровенной животной страстью, что у Ханны потемнело в глазах. – Пусть это останется секретом между двумя друзьями. Друзьями? Слово закрутилось в ее голове. Вот что мне удается лучше всего. Он хвастается? Да нет… Горечь, неуловимо промелькнувшая в голосе Фокса, не слишком вписывалась в сценарий. Весь день Ханну что-то тревожило по поводу утреннего происшествия, и только сейчас до нее дошло, что случилось на самом деле. Почему – другой вопрос. – Фокс, нет. Он тут же остановился, убрал руки и уперся ладонями в дверь. – Нет? Очевидно, с отказами ему сталкиваться еще не доводилось. Как минимум – с отказами от женщин, и Ханна вполне могла понять почему. Фокс говорил так искренне, касался ее, пытаясь доставить удовольствие, двигался так плавно, что все внутренние запреты и колебания отпадали сами собой. Мужчина и женщина стремятся удовлетворить свое желание. Что тут предосудительного? Фокс, не говоря ни слова, будто внушал: «Расслабься, забудь обо всем». Она на это не купится. Другое дело, что плана у нее не было. Какие уж там планы… Ее голова и киска просто сходили с ума, и Ханна начала импровизировать. – Ладно… – прошептала она, облизав губы. – Отлично. Ты меня околдовал, только потому я и сорвалась со съемочной площадки. Все эти замечания о том, что надо выпускать пар, да еще ты с голым торсом на борту… Ты это хотел от меня услышать? – Ну да, – пробормотал Фокс ей в ухо. – Давай помогу довести дело до конца. – Нет. Его руки, по-прежнему упиравшиеся в дверь, сжались в кулаки, и Фокс горько усмехнулся. – Что тебя беспокоит, Ханна? Думаешь, между нами возникнет неловкость? Ничего подобного. Неловко нам обоим будет, если я тебя не трахну. Лично для меня это самое обычное дело. – Обычное, говоришь? Вовсе нет. К ней пришла уверенность. Откуда такое негодование в его голосе? Вот почему утренняя сценка показалась ей наигранной. Он и вправду играл, и даже переигрывал. – Что? – помолчав, переспросил Фокс. – Не думаю, что секс – это все, что у тебя есть. – Ханна посмотрела в его напряженное лицо. Ей стало тяжело на душе, и все же пришлось продолжить: – Значит, секс у тебя получается лучше всего? Очень может быть. Но ведь это не вся твоя жизнь. Не вешай мне лапшу на уши. Хватит утреннего шоу. Неужели ты хочешь его продолжить? Фокс насмешливо фыркнул, сверкнув в темноте спальни белоснежными зубами. – Господи, Ханна, только не начинай вываливать на меня этот психологический мусор. – Называй как хочешь. Фокс снова надел маску соблазнителя, и его приоткрытый рот оказался в миллиметре от ее лица. – Знаешь, – хрипло прошептал он, почти неощутимо коснувшись ее губ, – а ведь я могу тебя уговорить. – Давай, кто тебе мешает? М-да, вот этого говорить, пожалуй, не следовало. Его мрачная ухмылка не предвещала ничего хорошего. – Брось масло, мокрая девочка. Оно тебе без надобности. Заявление было исключительно самонадеянным, хотя, к сожалению, попало в точку. Его слова если и не разозлили Ханну, то уж как минимум не способствовали возврату к наивысшей точке плотского желания, на которой она находилась до того, как разглядела таящихся в этом мужчине демонов. Тем не менее она задышала чаще: ее охватила волна жара, лизавшего обнаженные нервные окончания. Ханна уже призналась, что завел ее именно Фокс, и все же ей следовало разобраться в своих желаниях. Наверное, не только в Фоксе дело… Надо кинуть ему кость. Ханна фактически обвинила его в использовании секса в качестве оружия, разоблачила миф о том, что ему все равно, с кем спать. На секунду в его глухих доспехах появилась брешь, и Фокс был раздосадован. Теперь Ханна покажет, насколько она перед ним уязвима. Во-первых, можно извиниться. Пусть увидит, что она слаба – ведь всего пару минут назад и он предстал перед ней беззащитным. Итак, уязвимость на уязвимость. Она уронила флакон с маслом на пол. Фокс многозначительно хмыкнул и тут же притих, когда Ханна запустила руку себе в трусики и раздвинула пальцем влажную кожу. Несмотря на интимный момент, она не стеснялась смотреть Фоксу в глаза. Фантастика – ласкать себя перед мужчиной, играть роль главной звезды шоу… Придется выйти из зоны комфорта, чтобы впустить Фокса в свой внутренний мир. Подушечка пальца коснулась розового бугорка, и у Ханны едва не подогнулись ноги. Она издала то ли стон, то ли всхлип. – Ханна, – снова прошептал Фокс, не размыкая губ. Его упиравшиеся в дверь руки образовали над ней арку из могучих подвижных мышц. О боже… Одно дело заниматься этим в одиночестве, другое – под нависшей над тобой грудой мускулов, источающих запах пота и массажного масла. Финал явно не заставит себя ждать. – Позволь мне… Она с трудом покачала головой – глубоко внутри ее, в недостижимом укромном местечке, которое ей удалось растревожить, зародилась тугая волна. Такое уже случалось: Ханна помнила, как теряешь над собой контроль и в то же время сосредотачиваешься. Достигнуть оргазма под взглядом такого мужчины – вот это, должно быть, настоящий кайф. И все же дело не только в кайфе; ей представлялось, что мысленный контакт важнее физического удовлетворения. Фокс явно не собирался отказываться от попыток ее подчинить. Провел носом по ее шее, заурчал ей в ухо: – Невинный секс – это чудесно, но нет ли у тебя других предложений? – Его теплое дыхание согрело щеку Ханны. – Хочешь, отнесу тебя на кровать? Хочешь, доставлю удовольствие языком? Одно только слово – и я все сделаю. Ты будешь гладить мои волосы – больше от тебя ничего не требуется… У Ханны перехватило дыхание, и ее пальцы задвигались еще быстрее, касаясь чувствительного бугорка плоти, набухшего от ласк и от окутывавшего тело Фокса жара, и от его запаха, и от его откровенных взглядов. Она дышала мелко и часто. Каждый дюйм ее тела, казалось, превратился в эрогенную зону. Волосы встали дыбом и потянулись кончиками к Фоксу, словно получив электрический заряд. Ханна вздрогнула, плотно сжав бедра. – Мне достаточно, что ты просто стоишь рядом, – шепнула она. Или просто подумала? Нет, все же сказала вслух – с лица Фокса сошла сладострастная улыбка, сменившись удивлением. Он глубоко вздохнул. – Ты решила справиться сама… Ханна глянула ему в глаза. Изумление на миг уступило место голоду и вернулось снова. – Ханна, – пробормотал он срывающимся голосом и, опустив руки, провел ладонями по ее бедрам. Задержался на резинке трусиков. – Ты победила, я сдаюсь. Он низко заворчал, уткнувшись ей в шею, и Ханну пробрала дрожь. – И все же… Разве ты не хочешь заняться сексом? Иди ко мне, и мы закончим начатое. Похоже, Фокс просто не мог представить себе женщину, которой ничего не нужно, кроме его физического присутствия. Его осадили; значит, он должен предложить что-то еще. Ханне казалось, что в природе не существует такого явления, которое смогло бы унять ее жар. Однако стоило ей бросить очередной взгляд на Фокса, как она пришла в себя. Он использовал свои лучшие приемы, и все же сквозь его мнимую уверенность пробивалось смятение. Разгоряченное тело Ханны словно обдуло струей прохладного воздуха. В ее груди зародилось легкое раздражение. Что-то тут не то. Фокс явно испытывал несвойственные ему эмоции, только Ханна не могла определить, какие именно. Она вытащила руку из трусиков и попыталась отдышаться. – Фокс… Он сделал шаг назад, раздувая ноздри. Хотел что-то сказать – и промолчал. Они долго смотрели друг на друга, затем Фокс повернул ручку двери, мягко, но решительно отстранил Ханну и, не оглядываясь, вышел из дома. Она застыла на месте, прислушиваясь к зазвучавшим в голове первым аккордам Зеппелин из «Ошеломлен и смущен». Черт возьми, что это было? Сразу не разберешься, однако Ханна решила, что больше никогда не назовет друга павлином. Глава 11 Взять и прикинуться, что ничего не случилось, вот и все. А что было-то? Да ничего. Ну да, он видел Ханну в лифчике и трусиках. Картина незабываемая, ее словно выжгли в мозгу каленым железом. Поцеловал в шею, провел руками по гладкой коже. Шептал кое-что на ушко. И что с того? Ничего непоправимого не случилось, хотя все было на грани. Переживать абсолютно не о чем. Почему же внутри все переворачивается? Фокс с силой потер затылок, пытаясь избавиться от напряжения. Он стоял на кухне и, обложившись необходимыми ингредиентами, готовил картофельный суп с луком. Овощи порезал прямо на столешнице, не пользуясь разделочной доской. Ну и беспорядок… И когда же он успел так загадить кухню? Фокс даже не помнил, как ходил в магазин, зато точно знал, что вот-вот придет Ханна. Похоже, ему следует извиниться. Ей что-то было от него нужно, а он, Фокс, не сумел ей этого дать. Он ее выключил…