– Я займусь этим, – предложил Виктор, стараясь не разрыдаться. Затем он вышел из дома Франсуазы, опустив голову, больше не в силах сдерживать слезы. – Нам лучше уйти отсюда, – произнес Клод, надевая свой потрепанный твидовый пиджак. – Сейчас мы больше не можем для нее ничего сделать, пусть покоится с миром. – Я бы не отказался выпить стаканчик, – отозвался Морис, вытирая слезы. Гримаса боли исказила его лицо, и так отмеченное годами тяжелого труда. Он смахнул толстой рукой слезу, словно отогнал надоедливую мошку, жестом, в котором смешивались гнев и отчаяние. Сандрина подумала, что этому старику потребуется выпить далеко не один стаканчик. – Идемте в гостиницу, – шепнул Поль, потянув его за руку. Пока они шли, никто не решался заговорить. Сандрина, несмотря на хлеставший в лицо холодный ветер и легкую мигрень от выпитого вина, с возросшим вниманием рассматривала пейзаж. Она заметила низкие каменные стены, деревья, которые клонились к земле, словно хотели в ней спрятаться и вернуться к исходному состоянию семян, высокие травы, неумело танцующие под порывами ветра… Молодая женщина начала свыкаться с местными красками и вынуждена была признать, что это место обладает определенным шармом, контрастируя с ярким освещением многолюдной столицы. Эта суровая красота напомнила ей когда-то прочитанную книгу «Грозовой перевал». Она также вспомнила, что читала где-то, что иногда ветер может сводить с ума. Что древние люди сравнивали его с потусторонними голосами и что эта идея постепенно превратилась в уверенность, побуждая ее сторонников бродить по равнинам, чтобы успокоить блуждающие души. Возможно, один из этих голосов она услышала вчера в своей комнате? Был ли это дикий кот, которого никто не смог поймать, или просто ветер? Или это безумие Франсуазы добралось до нее в тот вечер сквозь деревья леса? Возможно, она пыталась поведать ей о причинах своего страха? «Идиотка, – убеждала себя Сандрина, – разве ты не видишь, что этот остров и тебя хочет пленить? Разве ты не понимаешь, что он пытается тебя удержать? Ты забыла слова Франсуазы?» «Ты не должна оставаться на этом острове, Сандрина…» Траурная процессия добралась до гостиницы и разместилась за столиком. Поль налил всем по бокалу виски, оставил бутылку на столе, чтобы каждый мог добавить себе еще, и присоединился к остальным. – Бедная Франсуаза… – вздохнул Клод, ослабив галстук. – Мир ее праху, – добавил Морис, опустошив свой бокал. – У нее есть семья, нужно кого-то предупредить? – спросила Сандрина. – Нет, – ответил садовник, – у нас ни у кого нет семей. Единственная, у кого она была, это твоя бабушка. Но она скрывала это от директора. – Почему? – Потому что это было одним из условий работы на острове. Директору были нужны работники, которые не бросили бы все через несколько недель, потому что истосковались по своим близким. Сюзанна сказала ему, что у нее был только муж, который погиб в начале войны. Сандрина размышляла над словами, которые только что услышала. Было ли это причиной молчания бабушки в течение всех этих лет? Может, она боялась, что директор узнает о ее тайне? Молодая женщина была убеждена, что от нее многое скрывают, начиная с того самого момента, как она поднялась на борт «Лазаруса». Каждый житель острова что-то недоговаривал, изъясняясь фразами, составленными из таких же блеклых и размытых слов, как цвета вокруг. Ей придется разворошить этот муравейник. И пусть эти старики увидят в этом проявление невоспитанности и неуважения, Сандрине надоели все эти намеки, недомолвки, это обожествление острова и его секретов. Ей нужны были ответы на таинственные заявления Франсуазы и Виктора. Ей было необходимо понять, почему жители острова испытывают страх. В тот момент, когда она уже собралась задать свои вопросы, дверь гостиницы с грохотом распахнулась, и перед ними появился Виктор, бледный, как привидение. – Те… те… телефонная будка, – пробормотал он, – разбита! – Как это – разбита? – удивился Поль. – Уничтожена, полностью уничтожена. У нас больше нет связи с внешним миром… И тогда Сандрина прочла на лицах жителей острова первобытный, почти детский страх людей, понимающих, что они обречены… 18 Сюзанна 1949 год С тех пор в лагере установилась почти монашеская атмосфера. Дети большую часть времени оставались в своих комнатах или в общем зале, занимаясь со своими котятами, позабыв об играх в мяч и прогулках верхом… Клод отметил улучшение в их состоянии, но все же рекомендовал ежедневные прогулки вдоль побережья хотя бы в течение часа, чтобы немного проветриться. Со своей стороны, Сюзанна больше не замечала у своих воспитанников никаких дополнительных признаков усталости с того самого дня, как у них появились питомцы. Она также испытала облегчение, не обнаружив в комнатах новых рисунков Erlkpnig. В конечном итоге она решила, что это был просто сложный период, связанный, как правильно понял директор, с потребностью в любви и слишком долгой разлукой с семьями. Таким образом, «работа на благо Вселенной» продолжилась, с некоторым уменьшением физической активности, и улыбки снова засияли на детских лицах, как в первые дни. Котята, судя по всему, тоже привыкли к своему новому месту жительства. Теперь можно было частенько увидеть, как они осваивают пространство с трогательным любопытством, порой вызывая приглушенные ругательства Виктора, когда он обнаруживал их на пороге своей кухни. Но в конце концов он тоже расчувствовался, как и остальные члены персонала. Теперь перед запретной дверью стояли маленькие миски с горячим шоколадом. Это, похоже, удовлетворило Бубенчика, Конфетку, Снежка и прочих, поскольку все они в дальнейшем просто мяукали под дверью, требуя свою порцию угощения, и больше не пытались пробраться на кухню. Инцидент произошел в среду, за три дня до намеченной поездки на континент. Пронзительный крик раздался в коридоре спального помещения. Одинокий крик. Аномалия среди сонного затишья. Как хлопнувшая дверь в заброшенном доме. Франсуаза и Сюзанна, убиравшиеся в общем зале, тут же бросились в коридор, чтобы понять, откуда доносится этот леденящий душу крик. Они увидели Эмили, девятилетнюю девочку, которая стояла перед своей комнатой, закрыв руками лицо. – Эмили, это ты кричала? Что случилось? – Фабьен… убил Хохотуна… – Что он сделал? Сюзанна вошла в комнату и обнаружила там Фабьена. Он сидел на кровати Эмили, свесив ноги. На полу лежало безжизненное тело котенка. – Франсуаза, уведи Эмили на кухню. Дай ей горячего шоколада, я пока поговорю с Фабьеном. Молодая женщина кивнула, обняла девочку за плечи, пытаясь ее успокоить: – Пойдем со мной, принцесса, все уладится… Мальчик сидел молча, уставившись в невидимую точку на стене. Сюзанна села рядом с ним и с грустью взглянула на неподвижного котенка. – Фабьен, это правда, что ты убил котенка Эмили? Зачем? – прошептала она. Она не ждала никакого ответа. Фабьен наверняка уже осознал, что совершил нечто ужасное и сожалел об этом, ему просто было стыдно выразить свои чувства. Но к ее великому удивлению, мальчик показал пальцем на рисунки в комнате. Сюзанна проследила за его пальцем и увидела лучезарный зеленый луг, покрытый пестрыми цветами. Маргаритки, гиацинты, азалии – весь калейдоскоп веселых красок. В центре луга она заметила Лесного царя, отвратительного и прямого как палка, похожего на огородное пугало. Накануне, когда она проверяла все спальни, его здесь не было, в этом она могла поклясться. – Это единственный способ от него избавиться… – произнес Фабьен. – Нужно убить всех котов… – Избавиться… от кошмаров? Ты говоришь, нужно убить котят, чтобы избавиться от кошмаров? – Это не кошмары, ОН реальный. Я убил Крокета два дня назад, и ОН больше ко мне не приходил. Ударом по затылку. Мой кот не страдал. Мне отец показывал, как надо делать, когда браконьерствовал. – Ты убил своего котенка? Но, Фабьен… – Я не хотел, чтобы ОН причинил вред Эмили, – пояснил мальчик, вставая с кровати, чтобы оказаться напротив Сюзанны. Его взгляд был лихорадочным, прожилки в опухших глазах, казалось, вот-вот лопнут. «Боже мой, сколько же этот парень не спал», – подумала Сюзанна со сжавшимся сердцем. – Я очень люблю Эмили, – продолжил он, не замечая слез, текущих по щекам, – и когда я увидел ее сегодня утром, то понял, что она не спала… Тогда я нарисовал ЕГО на лугу, чтобы ОН это заметил и оставил ее в покое. – Но… – Я знаю, что вы мне не верите, – сказал Фабьен. – Только те, кто ЕГО видел, могут меня понять. – Почему именно Хохотун и Крокет? Мальчик схватил руки воспитательницы и посмотрел ей прямо в глаза, словно пытался проникнуть в самую глубину души. – Нужно убить всех котов, – четко произнес он, – только так Erlkpnig оставит нас в покое. – Налей мне еще. – Сюзи, ты уверена, что… – возразил Виктор. – Да, уверена, – подтвердила она. Повар снова наполнил рюмку водкой, затем убрал бутылку. Они оба стояли, прислонившись к кухонному столу. Позади них гудела печь с выпекающимся хлебом, распространяя умиротворяющий аромат. Десятью минутами раньше Сюзанна ворвалась на кухню и потребовала ей срочно что-нибудь налить. – Что случилось? Ты бледная как полотно. – Два котенка мертвы, – сообщила она. – Что? – Хохотун и Крокет. Их убил Фабьен. – Убил? Но зачем ему это понадобилось? – удивился повар. – Он утверждает, что по ночам к ним приходит монстр, чтобы причинить им вред.