– И как ты планируешь его отсюда выманить? – спросил Стас, скептически оглядывая избушку. – Здесь даже во двор нельзя заглянуть. Или думаешь, что этот Костик будет сидеть у окна в надежде, что мимо пройдет какая-нибудь «умная и красивая»? Но Гуров не разделял его пессимизма. – Вон видишь, магазинчик, – кивком указал он на третьеразрядную бакалейную лавку, находившуюся неподалеку. – Если в нужный момент из магазина появится какая-нибудь симпатичная девушка, думаю, Костик не пропустит это событие. Особенно если симпатичная девушка будет еще и правильно одета. – В смысле – заметно? – В смысле – очень заметно. Что-то типа ярко-красного ультра-мини. Имеется такое у твоей Лили? – У нее еще и не такое имеется. Только Лилю я на пушечный выстрел сюда не подпущу. Я тебе про ее знакомую говорил. А у той знакомой… – Да, я помню. Почасно-посуточно. – Вот именно. У нее есть соответствующие знакомые. Я так думаю, точнее, очень надеюсь. Лиля, кстати, скоро должна позвонить. Тогда и про ультра-мини поговорим. – Хорошо. Но в целом план ясен. Девушка выходит из магазина, привлекает внимание Шепелева и ведет его туда, куда нам нужно. – А из окон смотрят остающиеся ни при чем дружбаны и завистливо облизываются, – дополнил картину Стас. – Буду очень рад, если твой дар ясновидения оправдается на деле. Если найдутся свидетели, видевшие, как Шепелев уходит куда-то с девушкой, это будет просто великолепно. Впрочем, оно и без того неплохо. Дом расположен удачно, и задуманная стратегия вполне осуществима. Пока все складывается по плану. Тихим летним вечером полковник Гуров сидел в своей машине недалеко от неказистого частного дома и расположенного напротив него продуктового магазина, внимательно наблюдая за происходящим. Впрочем, пока там ничего не происходило. Свой наблюдательный пункт он занял рано и уже второй час скучал, бездумно уставившись на отрезок неопрятной деревенской улицы, по которому изредка проходили унылые граждане, внося в пейзаж не слишком привлекательное, но все же разнообразие. Накануне, в пятницу, благодаря обещанному содействию знакомой Стаса по имени Лиля Лев познакомился с симпатичной и довольно сообразительной юной особой, которую звали Влада, и, задав несколько тестирующих вопросов, чтобы убедиться, что девушка действительно подходит для ожидавшей ее миссии, пришел к выводу, что лучшего нельзя и желать. Живая, быстроглазая брюнетка, чем-то напоминавшая его владимирскую знакомую Кику, все схватывала с полуслова и, когда Лев начал объяснять ей, что они хотят «сыграть шутку» с одним приятелем, тут же прервала его: – Да знаю я, мне Лилька говорила. У нее бойфренд где-то в органах работает. Вы заманить кого-то хотите в ловушку. Да? Придурка какого-то, который в бабу переодевается. Да? Так я с удовольствием. Не люблю «голубых». Поняв, что здесь, не тратя даром золотого времени, можно высказываться коротко и по существу, Гуров подробно проинструктировал Владу о том, что ей нужно будет делать, и, условившись о времени новой встречи, со всей возможной любезностью распрощался. – Ты чего ей там наговорил, этой своей Лиле? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, обратился он к Стасу, проводив взглядом миниатюрную фигурку девушки. – Кто это там у тебя в бабу переодевается? Ты, может, еще и про владимирскую гостиницу упомянул? – Да ладно тебе, Иваныч, чего ты сразу начинаешь! – отмахнулся Крячко. – Должен же я был как-то объяснить. Думаешь, там желающие в очередь выстраивались? Лилька, между прочим, еле-еле ее уговорила. А девчонка-то, посмотри, – самое оно. – Девчонка подходящая. А вот тебе следовало бы поменьше болтать. Заручившись содействием Влады, два полковника в последний час последнего рабочего дня недели развили бурную деятельность. В результате сегодня, в выходной, они могли не сомневаться, что все необходимое для осуществления задуманного ими плана окажется в свое время на своем месте. Так оно и вышло. Еще немного поскучав в машине, Гуров увидел, как, повернув с соседней улицы, в направлении дома, за которым он наблюдал, выдвигается высокий белокурый молодой человек. Почти в это же время откуда-то с заднего двора продуктового магазина появилась эффектная брюнетка в очень коротком бирюзовом платье, усыпанном какими-то блестками, и пошла навстречу. Штурмуя высоченными шпильками покрытый выбоинами асфальт, она споткнулась и из рук ее выпала миниатюрная лаковая сумочка, которая тут же раскрылась на лету. Наклонившись, чтобы подобрать ее содержимое, девушка изогнула идеальную фигуру в таком привлекательном ракурсе, что равнодушным к этой картине мог бы остаться, наверное, только слепой. Симпатичный блондин явно не относился к этой категории. Даже из машины Гуров видел, что после художественного маневра Влады глаза у него заблистали ярче, чем стразы на платье девушки. Собрав свои вещи, она зашла в магазин, и, изменив направление своего движения, Шепелев отправился следом за ней. Обратно молодые люди вышли уже вместе. Брюнетка громко смеялась и строила глазки, блондин без умолку говорил и испепелял ее страстными взорами. Нарушая выданные инструкции, Влада вместе с Костиком шла в направлении дома, и Гуров забеспокоился. Шепелев постучал в калитку, и через минуту парочка скрылась из виду. Все больше волнуясь, он засек время, решив, что, если через десять минут Влада не появится в поле зрения, нужно вызывать засевшую в укромном месте опергруппу и проводить задержание как есть, без всяких конспиративных выкрутасов. Конечно, в таком случае тот самый «шум», которого ему так хотелось избежать, обязательно поднимется, но в данной ситуации важнее безопасность девушки. Кто знает, для чего потащил ее в дом этот ублюдок. Однако вскоре выяснилось, что эти переживания были несколько преждевременны. Минут через пять из калитки, все так же улыбаясь, появилась Влада, а следом за ней и Костик, совершенно счастливый в предчувствии новой «любви». Парочка свернула в один из ближайших переулков, и полковник, связавшись с оперативниками, объявил «готовность № 1». Что происходило дальше с молодыми людьми, свернувшими в переулок, он не видел, но, судя по тому, что через десять минут ему доложили об успешном задержании Шепелева, произошло именно так, как и было запланировано. Заведя двигатель, Гуров свернул в тот же переулок и, проехав небольшое расстояние, еще успел заметить, как трое крепких ребят заталкивают в темно-вишневую «Газель» возмущенного до глубины души блондина. Сбавив ход, он подождал, пока машина с задержанным уедет, после чего притормозил возле крайнего подъезда древней пятиэтажки, очень похожей на ту, в которой проживал Арсен, дал условленные три гудка и вскоре увидел, как из подъезда выпорхнула девушка в бирюзовом платье. – Все в порядке? – пытливо глядя на Владу, севшую рядом на переднее сиденье, спросил Лев. – Просто отлично! – весело улыбнулась она в ответ. – Взяли его? – Взяли. Зачем в дом зашла? Такого уговора не было, мало ли что у него на уме. – Да ничего особенного, – легкомысленно прощебетала девушка. – Он сказал, что ему взять что-то нужно, попросил зайти вместе в ним. Ненадолго. – В доме еще кто-то был? – Целая орава. Уставились на меня как чокнутые. Того гляди проглотят. – Хорошо себя вели? – Никак не вели. Просто пялились. Молча. Тут Гурову пришло в голову, что Костик повел с собой Владу, просто чтобы похвастаться. Такие девушки наверняка нечасто заглядывают к Машке Косой. Если вообще когда-нибудь заглядывают. Неудивительно, что завсегдатаи этого места во все глаза на нее пялились. Но главное то, что, показав новую подружку, Костик, сам того не ведая, выполнил одно из условий, обеспечивающих конспиративность его ареста. Теперь уж точно ни у кого не останется сомнений, что он зависает у новой пассии. – Пока к машине шли, он ничего не заподозрил? – спросил Лев. – Нет. Да он и не смотрел, куда шли, все болтали, в «Газель» эту чуть лбом не врезался. Тут его ваши и «приняли». А я испугалась и убежала. – Умница! Куда отвезти? Влада назвала адрес, и, подвезя девушку к ее дому, Гуров поспешил в изолятор, куда наверняка уже доставили Шепелева. Нетерпеливый Стас в стремлении поскорее сбыть с рук «резонансное дело» с оператором, решил допросить его тут же, как только привезли, думая, что застигнутый врасплох Шепелев сразу во всем признается. Но не тут-то было. С первых слов Костик стал разыгрывать идиота, паясничая и кривляясь похлеще Булавина, и, промучившись с ним около часа, Крячко отправил его в камеру. – Вот засранец! – пожаловался он Гурову. – В глаза мне «дурочку» делает. Как будто я тут первоклассник перед ним стою. – Дай срок. Посидит, подумает и совсем другое запоет. Еще не вечер, – успокоил его Лев. Предсказания его сбылись в точности. В связи с важностью этого дела Гуров строго-настрого наказал дежурному, чтобы все, даже самые незначительные новости сообщались ему незамедлительно, независимо от времени суток. Около одиннадцати часов ночи из СИЗО поступила первая весточка. – Ломает его, – коротко сообщил дежурный. – Ходит, ноет, в дверь стучит. Я, говорит, больной, мне лекарство нужно. В лазарет, говорит, хочу. – Хорошо, я понял, – ответил он. – Сейчас буду. Без меня ничего не предпринимать. Никаких лазаретов. Лев тут же позвонил Стасу и сообщил, что время, подходящее для допроса, наступило и что он ждет его в СИЗО. Прибыв в изолятор приблизительно через час после звонка дежурного, Гуров узнал, что «пациент» лезет на стены и кричит на разные голоса. – Совсем ему нехорошо, – сочувственно проговорил дежурный. – Ладно, вызывай медиков, – кивнул Лев. – Объясни ситуацию, скажи, что нужно сделать укол. Под мою ответственность. Еще через полчаса, когда, приняв «лекарство», Шепелев начал приходить в себя, его снова привели на допрос. – Суки вы! Гестаповцы чертовы! – злобно фыркнул он, усаживаясь на стул перед столом, за которым сидел Крячко. – На ноже, которым был убит оператор Вадим Стрекалин, ваши отпечатки. Что вы можете сказать в связи с этим? – сухо, по-деловому спросил Стас после обычных формальностей, предшествующих началу допроса. – Да ничего я не буду тебе говорить, мент вонючий! Тебя бы на мое место! – Какие отношения связывают вас с Леонидом Булавиным? – снова монотонно бубнил Стас, стараясь держать себя в руках и не раздражаться. – Интимные! – хохотнул Костик. – Очень даже нежные, дружественные у нас отношения. Вот с этим вот самым Леонидом Булавиным. А кто это, кстати? Гуров молча сидел в сторонке и, слушая этот вздор, внимательно вглядывался в лицо Шепелева. Оно действительно было совсем не по-мужски красивым. Тонкая, нежная кожа, длинные ресницы, никакого «наждака» на подбородке, которым недавно укорял его Стас. Лелик был прав: за девушку этот парень легко мог сойти… «Что ж, возможно, они и впрямь ничего не заподозрили, ни Проскурин, ни его ночные гостьи, – думал он. – Ведь виделись они, можно сказать, только мельком. С того момента, как Костик вошел в номер, до того, как все вырубились, прошло не так уж много времени. Когда им там было приглядываться». – С какой целью в прошлую пятницу вы ездили во Владимир? – в унисон его мыслям спросил Стас. – Куда?! – во все глаза вытаращился на него Костик. – Да что вы, товарищ! В какой Владимир? Я дальше Машкиного двора сроду никуда не хаживал. Даже на Красной площади никогда не был. А вы – Владимир! Меня так далеко и мамка не отпустит. Перехватив выразительный взгляд Стаса, Гуров понял, что пора вступить в дело и ему. – Послушай, Костя, – медленно начал он, подбирая нужные слова. – Спектакль твой очень интересный, и ты, в общем-то, можешь разыгрывать его хоть до утра. Проблема в том, что я не уверен, что снова готов буду заплатить за билет. Или ты думаешь, что у нас здесь – тот самый волшебный «лазарет», где для таких, как ты, специально приготовлено «лекарство»? Тогда вынужден тебя разочаровать. Каждая ампула интересующего тебя вещества строго учитывается и выдается только под личную подпись. Причем, заметь, не под твою. Два серьезных человека хотят с тобой серьезно поговорить, поэтому ты и получил этот незаслуженный подарок. Но если ты рассчитываешь, что тебя снова и снова будут вытаскивать из комы только для того, чтобы полюбоваться на то, как ты умеешь строить рожи, ты сильно заблуждаешься. На ноже, найденном в теле убитого, – твои отпечатки пальцев, думаю, ты и сам понимаешь, что это такое доказательство, при котором твои показания – просто пустая формальность. Можешь давать их, можешь не давать, тебя все равно осудят за убийство. Точнее, за два. Потому что в городе Владимире, про который ты никогда не слышал и в котором никогда не бывал, ты, скажу тебе прямо, вел себя просто до крайности неосторожно. Я тебя даже гримировать не буду, просто покажу фотографию, и сто человек подтвердят, что ты и есть та самая «Света», которая приходила в гости к приезжему бизнесмену. Два убийства, Костя! Каким бы ни был срок, для тебя он – пожизненный. Конечно, это в том случае, если ты человек выносливый и до суда дотянешь… Шепелев слушал молча, и в глазах его не было страха. Потемневшие и остановившиеся, они сверкали только ненавистью. Было совершенно очевидно, что сами по себе убийства, про которые ему говорил Гуров, ничего для него не значили. Злило его то, что он попался. А если бы не попался, наверняка смог бы убить еще, так же бездумно и равнодушно, заботясь только о том, чтобы гонорара хватило на «лекарство».