– Ну ты и сука! – сквозь зубы процедил Костик, злобно уставившись на Гурова. – Нашел, значит, на что купить. Ладно. А еще чего нераскрытого у вас есть? Давай наваливай, я во всем признаюсь! Только подольше «на сухую» подержи. Я тебе все протоколы подпишу. – Ты Зою-то Космодемьянскую из себя не строй, – в тон ему ответил Гуров, – у тебя проститутки достовернее получаются. И на протоколы особо не надейся – за твоей подписью они мало кому будут интересны. Ты же невменяемый, психически нестабильный. Кому они нужны, твои признания? – А чего тогда нужно? Чего ты пришел сюда? «Ширнуть» меня из братского милосердия? – Кто заказал Проскурина? – коротко, в лоб спросил Гуров. – Какого Проскурина? – Недоумение в глазах Костика было совершенно искренним. – Которому ты вены вскрыл в ванной. – А‑а… Поняв, о чем идет речь, Шепелев отвечать не спешил. Он явно перебирал и взвешивал возможные варианты, и Гуров не торопил, давая ему подумать. Он не сомневался, что Костик прекрасно понял все, что пытался донести до его сознания полковник, и теперь старается определить, где для него меньшее зло. – А что мне будет, если я скажу? – наконец спросил он. – В твоем положении правильнее поинтересоваться, чего тебе не будет. За сотрудничество со следствием могут уменьшить срок. Тебе сейчас который годик? – Неважно. – Да нет, важно. Тебе вот и сейчас, похоже, немного, а осталось, может быть, и еще меньше. С твоей-то «болезнью». Неужели хочешь последние красные денечки на нарах провести? Думай, Костя! В тюрьме год за три, сам знаешь. Там церемониться с тобой и от разных болезней лечить никто не будет. А мы, если увидим, что ты ведешь себя правильно, всегда готовы пойти навстречу. Походатайствуем, представим на вид. Кроме того, и формально есть разница, сам ли ты все это организовал и совершил либо действовал по чьей-то указке. – А если он после этого на меня самого укажет? – Он уже за решеткой будет «после этого». Возможностей указывать у него будет столько же, сколько у тебя эти указания исполнять. Шепелев слушал внимательно, но по выражению его лица полковник видел, что он все еще сомневается. – И потом, ты всегда можешь сказать, что на тебя надавили, – дожимал Гуров. – Ты же очень болен, сам только что жаловался, что мы в корыстных целях этот факт используем. Это дополнительный риск, которого не учел сам заказчик, а значит, твоей собственной вины здесь немного. Незачем было связываться с наркоманом. – Да, так он и будет выяснять там, сколько чьей вины! – Смотри, Костя, – чувствуя, что чаша весов перетягивает в его сторону, продолжал Лев. – Решать тебе. Хочешь остаток жизни провести на нарах – дело твое. Второе убийство – заранее спланированное, с участием нескольких человек, преступление. По сути, сговор. Если хочешь фигурировать в нем в качестве организатора, у тебя есть полная возможность. Между тем настоящий организатор давно уже забыл, что ты существуешь на свете, и передачи носить тебе точно не будет. Какая-то слишком уж щедрая благотворительность с твоей стороны – покрывать его. Не находишь? Может, проще все-таки рассказать, что ты знаешь? – Да чего я там знаю, – обдумывая что-то, медленно проговорил Шепелев. – Я, в общем-то, и не знаю ничего. Посидели в кабаке, поговорили. Он сказал, что на место меня Лелик должен привести, но насчет нюансов он не в курсе, и сообщать ему незачем. Я и не сообщал. Сказал, что, как обычно, приколоться над кем-то хотят. Он Элку эту напоил, я и пошел вместо нее. – Что, и никто не догадался? Не заметил подмены? – А как они заметят? – криво усмехнувшись, проговорил Костик. – Я человек опытный. Да они больно-то и не старались замечать. Все между собой перетирали про какие-то свои дела, на меня и внимания почти не обращали. Спросили только, как зовут, и сказали, что, когда клиент будет порошок предлагать, нельзя отказываться. Да я и не собирался. – А то, на что ты этот порошок заменил, где взял? – Так он же и дал. – Кто? – Да Сергей этот. – Заказчик? – Да. – Сможешь опознать его? – Конечно. Только… не с глазу на глаз. Чтобы он не знал. – Само собой. Как подменил вещество? – Мне Сергей объяснил. Он, похоже, парня-то этого знал хорошо. И про подружек его меня подробно проконсультировал, и о том, где порошок прячет, рассказал. Там одна такая Гуля была, так он сказал, что это, типа, его фаворитка. Я, как заметил, что он на ней сосредоточился, так и сделал все по-быстрому. Да он и прятал-то в ванной, свидетелей и без того можно было не опасаться. – В бачке от унитаза? – с иронией усмехнулся Гуров. – Почти, – оценил шутку Костик. – Я там закрылся ненадолго, да и поменял упаковочки. – А тот обычный порошок себе взял? – Само собой. Должен же быть мне хоть какой-то бонус. Тогда же и употребил. А они как этой штучки-то нюхнули, что Сергей дал, сразу отключаться начали. Потом мужик этот пришел уколы делать. – Что за мужик? – навострил уши полковник. – А на том же этаже жил. Сергей сказал, чтобы я до утра у него пересидел, переоделся и все такое. Мы и вышли с ним вместе. Мужик этот девочкам вколол чего-то, помог мне битюга этого в ванную затащить и ушел. Я, говорит, крови боюсь. А я не боюсь, – усмехнувшись, проговорил Костик. – Взял ножичек какой-то, воды налил в ванную, руки ему порезал, да и пошел. Ничего особенного. Я и себе так делал. Вон, смотри! – Шепелев вытянул вперед руку, и Лев увидел пересекавший запястье шрам. – Как-то на мели оказался. Совсем без ничего. Терпел-терпел… А потом надоело. – Но в ванну не полез? – Нет, начальник. Тут ты прав, в ванну не полез. Жить хочу, будь я неладен. Откачали потом. – Сергей за работу заплатил? – Само собой. Только я уже все истратил, если ты об этом. – Нет, не об этом. Для расчета вы должны были снова встретиться. Где? – Да там же, в кабаке. Только не внутри, а в его машине. Он сказал, что «десятка» будет тонированная. Я пришел, смотрю – стоит. Тонированная по самое «не балуйся». Я в дверь торкнулся – открыто, и Сергей этот за рулем сидит. Ничего, залез, рассчитались. Не обидел, сколько обещал, столько и дал. Сказал, чтобы я поскорее забыл и его, и дело. А вы вот напомнили. – Фирсов знал о вашей договоренности с этим Сергеем? – Фирсов? А ты и его знаешь, начальник? Молодец! Только знал он или нет, этого я тебе сказать не могу. Он мне передал, что один человек хочет встретиться, чтобы обговорить «хохму», типа, такую, какие мы и раньше делали. А насчет того, знал ли он, чем это все закончить планировалось, это ты у него спроси. Мне он не докладывал. «Обязательно спрошу, – подумал Гуров, у которого в голове уже начал складываться план задержания Смирнова. – Еще как спрошу». Чтобы в момент прибытия к нему в гости полицейских хитрый и проницательный делец ничего не заподозрил, необходимо было какое-то прикрытие. И чем больше полковник думал об этом, тем больше склонялся к мысли, что в качестве такого прикрытия удобнее всего будет использовать вездесущего адвоката. – Хорошо, Костя, – снова заговорил он. – Очень приятно, что мы с тобой достигли взаимопонимания. Сейчас полковник Крячко как следует, с соблюдением всех необходимых формальностей, оформит официальный протокол, и ты ему подробно и обстоятельно расскажешь, что происходило с тобой с того момента, когда ты впервые услышал от своего знакомого адвоката о том, что его знакомый затевает «хохму», и до того, когда в субботу утром вместе с жильцом из соседнего номера ты вышел из гостиницы «Витязь», находящейся в городе Владимире. Стараясь не смотреть в сторону Крячко, которому предстояло провести в «приятном» обществе Шепелева еще как минимум несколько часов и провожавшего его укоризненным взглядом, Гуров вышел на улицу и поехал домой. Угрызений совести он не испытывал ни малейших. Конечно, Стасу, наверное, придется проваландаться с этим Костиком до утра, и, бросив его на произвол судьбы, он поступил не по-товарищески. Но зато завтра тот может целый день спокойно отдыхать, тогда как ему самому снова предстоит посвятить очередной выходной любимой работе. «Ничего, переживет, – думал он, нажимая на газ. – Я и так ему щедрый подарок сделал. Теперь «висяк» закроет, к тому же «резонансный». Перед генералом отчитается. А мне еще Смирнова брать. Это не Костик, тут подготовка посолиднее может понадобиться». 9 На следующее утро Гуров первым делом созвонился с Мишиным: – Здравствуй, Гришаня! Извини, что тревожу в выходной. Но, кажется, придется нам с тобой потрудиться сверхурочно. – С удовольствием, Лев Иванович! – с готовностью откликнулся молодой коллега. – Если это по тому же делу, так я хоть круглые сутки готов трудиться. Лишь бы результат был. – Вот и отлично! Рад твоему трудовому энтузиазму. Тогда вкратце сообщаю тебе последние новости. Исполнитель по этому твоему делу сегодня ночью задержан, и теперь наша с тобой задача… – Как задержан?! – изумленно воскликнул Мишин. – Как же так получилось? Я ведь ничего не знаю! – Он по другому делу проходил, Гриша, там тоже убийство. Конечно, нужно было тебя в курс дела ввести, но все очень быстро получилось, как-то было не до того. Наша с тобой задача важнее, да и сложнее намного. Мы должны взять заказчика, а человек это хитрый, умный и, где не надо, очень догадливый. Просто так явиться нему домой и вежливо пригласить проехать с нами, боюсь, не получится. Тут стратегия нужна. А для ее осуществления необходима твоя помощь. Надеясь, что сделал уже достаточно, чтобы утешить задетое самолюбие юного следователя, Гуров перешел к делу: – Помнишь, ты говорил, что Проскурин все время приходил с адвокатом? – Да, конечно. – Так вот. Необходимо его вызвать для беседы. Скажешь, что смерть Проскурина во Владимире произошла при странных обстоятельствах и мы проводим проверку. Назначай на сегодня и требуй, чтобы пришел. Время неважно, пускай хоть в двенадцать ночи приходит, но сегодня. Скажи, что в понедельник у тебя другие дела, что подстроимся под его планы, в общем, что хочешь придумывай, но он должен оказаться у тебя в кабинете. Понял? – Понял. Только не понял зачем. – Это потом. Как договоришься с ним, позвони. Я в управление тоже подъеду, и там на пару с ним пообщаемся. Подробности при встрече. Исполнительный Мишин перезвонил уже через двадцать минут. – Готово, Лев Иванович! – бодро доложил он. – С Фирсовым договорился на шесть вечера. Сказал, что формальный опрос. Подходит? – Вполне. Как он, возмущался?