Отсек гальваники сильно отличался от других мест на корабле. Покрытые полимером стены, потолок и пол такие белоснежные, что сложно понять где они соединяются и как далеко находятся от меня. Все работали в каких-то обтягивающих комбинезонах, который и мне пришлось надеть. Не скажу, что меня это огорчило, скорее смутило. — Зачем это нужно? — спросил я Валентайна, распутывая переплетённые рукава и штанины. — Аватар из металла, а у нас тут кислоты. И не только в резервуарах, а ещё и в воздухе. Вы же не хотите чтобы ваш аватар испортился? — Нет конечно. — Ну так надевайте скорее. Я вам сейчас всё покажу. Уинслоу Валентайн представлялся мне всклокоченным профессором, который только и делает, что изобретает. Конечно, я видел перед собой аватар, но его поведение и манера речи рисовали мне именно такой образ. — У вас бывали несчастные случаи? — Нет, и пока я дышу, не будет. Шутник. Дышит он. — Отсюда можно вынести незаметно галлон кислоты или около того? — Зачем вам кислота? — с подозрением спросил он. — Да мне не нужна. Я просто интересуюсь. — Если вы хотите устранить повреждения покрытия, лучше обратитесь к нам. Самодеятельность до добра не доведёт. К тому же у вас вряд ли есть соответствующее оборудование. Одной кислоты будет недостаточно. — Это просто интерес, не более. Так можно вынести галлон кислоты незаметно? Мы вошли в зал с автоклавами. — Очень странный интерес. Незаметно вряд ли, но думаю можно… но я сделать этого не позволю! — тут же добавил он. — Конечно, конечно! Я и не собирался. А где у вас тут кевлар? — Мы не работаем с кевларом. Разве что трос, — он указал на кран-балку под потолком. Точно! Цвет очень похож! — А можно его опустить? — Вы хотите его забрать? — в голосе послышались истеричные нотки. — Нет, профессор, только осмотреть. Не знаю почему я так его назвал, как-то само вырвалось. Но на него это произвело неизгладимое впечатление. — Так вы знаете, что я профессор? — спросил он, приосанившись. — Конечно! — Соврал я. Ложь вообще один из лучших инструментов детектива. — Приятно, что меня ещё помнят. — Так я могу взглянуть на трос? — А вы защиту проверили? Все стыки плотные? Всклокоченный профессор оказался невероятно дотошным. С его перфекционизмом он мог бы стать отличным детективом, но его интересовали только металлы и покрытия. — Да, конечно, — соврал я снова. — Сейчас опущу. Пока опускался захват, я выведал у Валентайна где хранятся кислоты и у кого есть доступ к ним. Затем я попросил ИскИн загрузить мне список сотрудников этого отсека. Валентайн в это время рассказывал об анодировании и нанопыкрытиях, которыми они тут занимаются помимо гальваники. Наконец, когда трос уже был в зоне досягаемости, я подошёл к нему. — Боюсь вмятины мы устранить не сможем, — заметил профессор, а с царапинами вашими обращайтесь, исправим. — Да-да, конечно, — пробормотал я, рассматривая трос.. Волокна, из которых он был сделан, точь в точь походили на те, что я нашёл. — Скажите, профессор, а кто-то мог отрезать кусок троса или взять запасной? — Понятия не имею. Может и мог, я за ним не слежу. Но если хотите, я могу спросить. — Нет, не нужно! Не хватало ещё чтобы он выдал убийце мою единственную зацепку. — Спасибо за лекцию, профессор, было очень интересно. Обязательно зайду к вам ещё. Хорошего вам дня. — Обращайтесь, если всё же решитесь избавиться от царапин. — Обязательно! Весь день я потратил на сбор улик и оборудование рабочего места. Мне передали образец кислоты, найденной на месте последнего убийства. А так же лейку, которая уже была избавлена от следов содержимого. И на этом улики закончились. Я попросил найти мне помещение для кабинета, притащил туда стол и стул, вместо доски я решил использовать однотонную матово-серую стену. Магнитов не было, как и скотча, да и кнопок тоже, поэтому пришлось отказаться от этой затеи, попросту использовав своё воображение для создания схемы улик прямо в мозгу или что там у меня вместо него теперь. Я сложил на стол улики, которые сумел найти. Это были волокна, лейка и образец кислоты. Лейка была самой обычной, из какого-то пластика, но почему-то не гладкой, а с мелкими горизонтальными полосами по всей поверхности. Я подумал, что это особенность матрицы для отливки. — ИскИн, на корабле есть лейка? — Да. — Отлично! Где? — У вас в руках. — ИскИн! — мне снова захотелось ему врезать, — на корабле есть другая лейка? — Нет. — Откуда на корабле эта лейка? — Я не обладаю этой информаций. Возможно, создана на 3D-принтере. — Где есть такие принтеры? — Во многих отсеках корабля. Желаете узнать где находится ближайший? — Нет. А ты регистрируешь кто что на них делал? — Нет. Никакой пользы от него. Надо было к профессору чуть позже идти, я бы мог спросить что это за кислота, — подумал я, разглядывая флакон. Знаете, бывает такое чувство, что в кино герой о чём-то напряжённо думает, а потом воскликает «Эврика!»? У меня тоже такое произошло. Моё закостенелое мышление никак не могло адаптироваться под новое окружение и его специфику. Где-то на задворках сознания шевелилось смутное чувство сожаления, будто я совершил какую-то ужасную, непростительную ошибку. Поначалу я это списал на перенос сознания, но постепенно, когда это чувство окрепло, до меня вдруг дошло. В тот день, входя в капсулу, я воскликнул: Кре… 26 тин! — закончил я, заметив, что захваты выпустили моё тело. Ну конечно! Как я мог рассматривать это с точки зрения убийств людей! Аватары — вещи. Они не разлагаются! На Земле мне бы и в голову не пришло осматривать труп шестилетней давности! Я ведь не судмедэксперт.