— Угу. Я отправился проверить резервные аватары сам, просто чтобы успокоиться. По пути я ломал голову над загадкой Кауфмана. Если его сознание не могло функционировать без ячейки памяти в голове, значит кто-то нашёл способ загрузить сознание Джона Кауфмана в другой аватар. Вероятно, этот «кто-то» имеет должные навыки и оборудование. Значит в список подозреваемых можно добавить программистов и наноэлектронщиков, если они занимаются подобными вещами. — Сэм, буквально один вопрос, — вызвал я его. — Говори. — Наноэлектронщики занимаются, ну или хотя бы умеют загружать сознание в аватары? — Нет. — А кто это умеет? Программисты? — Это уже второй вопрос. — Пожалуйста, Сэм. — Сознание загружают нейросети, а команду на загрузку им передаёт Управление Полётами. — Значит ИскИн это умеет? — Нет. Он только общается с нами и нейросетями. — А сам он не нейросеть? — Олдман, имей совесть! Твои вопросы не кончаются. — Прости. — Ладно, но это последний вопрос на который я тебе сейчас отвечу. Мне действительно нужно работать. — Хорошо. — ИскИн одновременно и нейросеть, и нет. Он очень сложный. У него есть связь со всеми аватарами и системами корабля. Будь у него доступ к управлению и контролю, он бы стал чем-то вроде вроде местного бога. К счастью, ему здорово урезали возможности и функции. Теперь он просто ассистент и переводчик. — Так он был чем-то другим изначально? — Да. По сути, это он был капитаном и пилотом корабля, да и самим кораблём тоже. Дьявол! Олдман, ты снова это сделал! Всё, больше никаких вопросов, я работаю. 50 Я добавил Кауфмана в друзья. Хватит с меня этих глухих телефонов. — Канал связи через полчаса. Желаете отправить сообщение? — спросил ИскИн. — Да. Сообщение такое — «Вы загружали Кауфмана в другой аватар? И как там обстоят дела с моим сыном?». — Сообщение принято. Все резервные аватары были на месте. Я хотел вызвать Сэма, чтобы узнать как открыть крышку, под которой находится ячейка памяти, но решил, что не стоит его сейчас донимать. Лучше пока сходить, проверить метки в расчленённом теле Кауфмана. Коридор по прежнему был погружён во мрак, лишь несколько ламп освещали мой путь. — ИскИн, направь уже кого-нибудь, чтобы исправили проблему с освещением в коридорах первой палубы. — Пожелание принято. Я открыл дверь и вошёл в уже знакомое помещение. Всё было как прежде. — Сэм, прости за беспокойство, но мне нужны цифры производственной метки Кауфмана, — вызвал я его, уже предвкушая вспышку негодования. В ответ пришло изображение какой-то платы с несколькими буквенно-цифровыми обозначениями в разных её частях. Спустя немного времени, я нашёл один из наборов символов на плате в грудной части, а затем ещё на одной, которая ни к чему прикреплена не была и просто лежала в боксе. — ИскИн, оставь сообщение Сэму Гарднеру: «Похоже метки совпадают. Но ты проверь на всякий случай сам». — Сообщение принято. Сообщение доставлено. Я сложил всё обратно в бокс и убрал его в капсулу. — ИскИн, у кого из членов экипажа на борту были родственники? Нет, подожди. У кого из активных аватаров были родственники среди отключенных аватаров, вот так. — Желаете осуществить загрузку в виде списка? — Да. — Загрузка завершена. Так, посмотрим что тут у нас…[Марк Веббер — Подозреваемый], ну конечно.[Майкл Андервуд — Оператор реактора], а вот это уже интересно. — ИскИн, соедини меня с Майклом Андервудом. — Здравствуйте, Олдман. — Здравствуйте. Похоже вы меня помните. — Я теперь всё помню, пока не сотру. Ах да, точно. Аватар. — Мистер Андервуд, скажите, у вас на борту были родственники? — Да. Отец. — А где он сейчас? — Отключён. — Почему? — Не знаю. Сказали брак. — Вас это огорчило? — Да не особо. Зальют в другой аватар, делов-то. — Но аватаров же больше нет. — Есть. Резервных оставалось восемь штук. Да мы не особо-то и ладили, если на чистоту. — Значит вы не расстроились из-за смерти отца? Он рассмеялся: — Детектив, да вы что? Это же просто куча болтов и гаек. Мой отец умер на земле, как и я. А то, что его имитирует, можно загрузить в другой аватар, пусть не сейчас, но ведь можно. — Да, возможно, — пробормотал я, не находя других слов. Его точка зрения мне была неприятна. — Я могу вам помочь чем-то ещё? — Да. Не могли бы вы предоставить доступ к своим записям в дни убийств? — Ого, — он снова рассмеялся, — а я, похоже, серьёзно влип, раз меня подозревают в преступлении. — Вовсе нет. Вы могли видеть убийцу. — Да всё в порядке, Олдман. Смотрите на здоровье, сколько вам будет угодно. — Вам предоставлен ограниченный доступ к записям Майкла Андервуда. — Благодарю Вас, мистер Андервуд. У меня больше нет вопросов.