– Как это? – Вы вынесли решение в ее пользу, – сказал я. – А таким людям, как она, лучше не перечить. – Это верно, – сказала судья уже веселее. – Что ж, спасибо, вы меня подбодрили. Чао. Глава 31 Прошел день, за ним другой, и никаких вестей от Майло. Я решил, что так будет продолжаться и дальше. А еще я решил, что так даже лучше. На второй день до меня снова пытался дозвониться судья Эпплбаум. Подумав, что он заслужил услышать отрицательный ответ от меня лично, я перезвонил в его приемную. Он ответил мне сам. Я сразу подумал, что так обычно поступали почти все судьи, с которыми мне доводилось работать. И только Нэнси Маэстро загораживалась ото всех щитом из подчиненных, как и подобает человеку, чье эго достигает таких размеров, который она продемонстрировала за ланчем. – В чем дело, Марв? – спросил я. – Я знаю, что ты любишь сложные случаи, так вот, есть тут у меня одно… – Не могу я сейчас взяться ни за какое дело, особенно за сложное. – О? Можно поинтересоваться почему? – Жизнь как-то сама усложнилась. – Работа? – И работа и так вообще. – Понимаю, – сказал он. – Ну, а если я попытаюсь соблазнить тебя минимальными усилиями при максимальной компенсации? Что, если это дело, которое не пропускают? – Минимальные усилия в сложном деле? Как это? – А вот так. Психологически это дело – настоящая помойка. Все сложности в нем связаны с личностями главных участников. – И он назвал имена кинозвезды и первоклассного кинорежиссера. – Семь лет так называемого брака, а теперь вдруг, ни с того ни с сего, – на тебе, приехали! В прошлом году мне пришлось иметь дело с серией убийств, в которых оказались замешаны двое богов экрана. И не вина Марва, если он об этом не знал. Как всегда, когда к делу оказывается причастным Голливуд, информация выдавалась журналистам по каплям, да и та проходила суровый начальственный «фильтр», а все остальное было шито-крыто. – В чем же тогда помойка? – спросил я. – В том, что он – довольно приличный отец, а вот она – настоящий вампир в юбке, да еще и с серьезной историей наркотической зависимости. – И зачем тебе нужен я? – Затем, чтобы на суде ты сказал то же, что слышал сейчас от меня, только длинными, красивыми научными словами. Ты же знаешь, как это делается, Алекс. Если я не назначу эксперта, меня обвинят в профессиональной небрежности. – То есть я – твоя психологическая резиновая печать. Он хохотнул. – Причем за самую высокую почасовую оплату. Но ты погоди смеяться, это еще не все: он сейчас снимает картину в Камбодже, и малыши там, с ним. Однако условия на съемочной площадке не очень, поэтому он везет их на освидетельствование в Сингапур. – Условия не очень, но дети все-таки там? – Ну, может быть, он хочет, чтобы они жили реальной жизнью, как все, – это же только плюс, нет? Если нет, то так в своем отчете и напишешь. И не только это, но и вообще все, что сочтешь нужным. Так как, ты берешься или нет? «Сингапур Эйр» компания такого класса, что лучше не бывает, мы с Жанин летали туда пару лет назад, решили сделать себе подарок на годовщину. Что касается отеля, требуй номер в «Фуллертон-Бэй». Какие у них там туалеты: задницу тебе сначала согреют, а потом еще и обмоют деликатным спреем… – Очень соблазнительно, Марв. – Вот и хорошо, – сказал он, – значит, я записываю тебя как официального психолога-консультанта по данному случаю. – Вообще-то сейчас у меня не лучшее время… – Слушай, – перебил меня он, – тебе необязательно принимать окончательное решение сейчас. Я склоняю их к тому, чтобы о деньгах и о детях договариваться отдельно, так что к общему знаменателю мы придем через месяц, не раньше. А то и позже, если с финансовой стороной тоже возникнут вопросы. Сейчас я просто прощупываю почву для будущего процесса, чтобы у меня все было на мази и я смог слетать в отпуск, прежде чем окончательно возьмусь за дело. – Снова в Азию? – Если бы, – сказал он. – Напа-Вэлли, Жанин увлеклась вином. А ты чего вдруг такой напуганный? – Только что закончил дело в суде по опеке – и, кажется, сел в большую лужу. – Опека… Ты говоришь о том деле, когда судились родные сестры? – Что, об этом уже все знают? – Одна из моих сотрудниц рассказывала, говорила, что одну из сестер убили, а вторую подозревают в этом убийстве. Кажется, это ее сильно потрясло. – Что, нервная практикантка попалась? – Не практикантка – служащая, новенькая. Да и дело это было из ряда вон, так что не казни себя, Алекс. И вообще, тем больше причин поскорее вернуться к нам, в суд по семейному праву, с которого ты начинал и где несчастью точно не требуется компания. Да, и вот еще что о Сингапуре: у них там есть ботанический сад, а в нем орхидей – видимо-невидимо, растут себе прямо как сорняки, какие хочешь. Погода, правда, бывает не очень, зато там везде чисто и безопасно; есть и казино, и все, что душе угодно, так что можно и отдохнуть: киностудия все оплатит. – Значит, по счетам платит студия. – А ты думал. Ничто не должно отвлекать его от творчества и становиться на пути его воображения. – А может, мое имя покажут в титрах его фильма? Эпплбаум захохотал. – А что, закинуть удочку можно – ассистент продюсера, к примеру… Если ты, конечно, согласен взяться за это дело. Если нет, то я пойду по списку, и мы оба останемся в убытке, и ты и я. Знаешь, кто там следующий? – И он назвал мне имена двух психологов из экспертной комиссии. Посредственности. – И тот и другой, скорее всего, напортачат, в том смысле, что обе стороны останутся недовольны, каждая наймет собственного консультанта, и дело затянется на целую вечность. Как, по-твоему, это отразится на детях, а, Алекс? – Дай мне пару дней, Марв. – Что ж, справедливо. Ты же знаешь, мы, мудрые люди, всегда за справедливость. * * * Нэнси Маэстро спрашивала меня, не пронюхали ли про убийство Конни журналисты, и я сказал «нет». Но оказалось, что эта история уже вовсю обсуждается в кулуарах самой системы правосудия. Я вошел на сайт суда по семейным делам, набрал «Эпплбаум» и оказался на странице Марва, где красовалось его большое фото, на котором он похож на доброго дядюшку, и снимки его сотрудников, поменьше. Его личными помощниками значились Мэри Джонсон, администратор, Лайонел Уоттлсбург, бейлиф – оба ветераны судебной системы и мои давние знакомые – и еще одна молоденькая женщина, темноволосая и узколицая, по имени Киара Фаллоуз, клерк. Набрав административный номер, я услышал голос Уоттлсбурга: – Здорово, док. Так как, берешься с нами за дело сам-знаешь-кого? Может, получишь Оскара как лучший ассистирующий мозгоправ. – Почему бы и нет, Лайонел? Он присвистнул. – Это будет круто. – Киары Фаллоуз рядом нет? – спросил я. – Не-а, ушла, сегодня утром уволилась. Проработала месяца три, не больше. Ну, и молодежь нынче пошла – перелетные пташки, да и только. – Что, стресс замучил? – Да я не спрашивал, – сказал Уоттлсбург. – Она еще придет за чеком, сегодня или завтра с утра. Хочешь, дам ей твой телефон? – Нет нужды. – Согласен, док. Крысы бегут с корабля – и черт с ними. * * * Утром я снова позвонил Марву и сказал, что берусь за его дело при условии, что в Сингапур со мной поедет Робин, за счет студии. – Хммм… – выдал он. – Это будет сложнее – если только полетите бизнесом вместо первого… А хотя, кто их знает, может, они и целиком все оплатят – я выясню. – Сколько там ребятишек и в каком они возрасте?