Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 8 из 86 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– О чем? – О том, как я жила. Раньше. Я ничего не буду скрывать от вас, все по-честному, как обещала. Ну, в общем, да, я многое поменяла. Потому что она – мое сердце, как была с самого начала, так и осталась, и я не вижу, почему я должна доказывать это какой-то там судье… кстати, какая она? Я про судью. – Производит впечатление вполне разумной. – Ой, хоть бы так и оказалось – это же ненормально: кто-то, кого я совсем не знаю, берется меня судить. – Смех. – Но ей, наверное, нравится, потому она и судья. Я бы в жизни не стала этим заниматься. Особенно для денег. Глаза у нее стали мокрые. Я протянул ей салфетку. – Мне правда тяжело, доктор Делавэр. И не я все это начала. Это все она. – Ваша сестра. – Сука, – прошипела Шери. – И не ждите, что я буду извиняться за мой французский – не буду, потому что я так чувствую, и имею полное право – сукой она была, сукой и осталась, завидовала всегда и всем. Сама даже мужика завести не удосужилась, некогда ей, видите ли, было, все деньги делала да командовала всеми вокруг, а теперь разевает рот на то, что принадлежит мне! – Вы с ней и раньше не ладили. – Никогда не ладили – хотя нет, это тоже неправда: в детстве, когда мы обе еще были девчонками, все было не так плохо. Мы не из тех сестер, которые вечно обнимаются, целуются, да и дружбы между нами тоже не было. Просто не трогали друг друга, вот и всё. Не дрались. Никогда не враждовали по-настоящему. – Констанция ведь на семь лет старше вас. – А вы откуда… А, да, из дела. Да, точно, на семь лет, даже почти на восемь, так что компании у нас были разные. У нас еще есть брат, он средний, между нами; так вот, в детстве я больше дружила с ним. Он был не как Конни, та вообще ни с кем не дружила. – Одиночка. – Точно! Попали в самую точку, доктор Делавэр, одиночка – она одиночка и есть: люди ей не нужны, она их не любит, ей подавай цифры. Математика, физика, химия – вечно она сидела носом в книжку, если папа разрешал. – Ваш папа не любил книги? – Он вообще ничего не любил, когда напивался. Выпьет кружку пива – улыбается, вторую – тоже. После третьей уже притихнет. Ну, а если дело дойдет до шестой, седьмой, а то и восьмой, то он набычится, лицо станет красное, и уж тогда на пути у него не стой, переедет. Как та штука, знаете, которой асфальт горячий закатывают. – Асфальтоукладчик. – Во-во, точно. Он не дрался, никого не бил, но смотреть на него было страшно – так он орал, матерился и вечно норовил что-нибудь испортить, разнести вдребезги. Бывало, вкатится в подпитии в комнату к нам с Конни, а она сидит, носом в книжку, да еще библиотечную – ох, как он этого не любил, – налетит, книжку схватит, и, оглянуться не успеешь, от нее уже кучка конфетти осталась. И ведь, что самое-то странное, когда он был трезвый, то любил читать. – Страшно, наверное, было. – Еще как, – согласилась Шери. – Поначалу, конечно, страшно, но со временем учишься, как не попасться на глаза в тяжелую минуту и все такое, знаете? – А где была в это время ваша мама? – Спала, пьяная. Ее смаривало быстрее, чем папу, она и засыпала. – У вас с Конни было непростое детство. – У нас с Конни и Коннором – он был между нами, средний, и выучился бегать очень быстро, потому что папа орал на него больше всех. Так он и бегал, сначала в школе, потом в колледже. На большие дистанции, награды получал, мог милями бежать без остановки. – А где сейчас живет Коннор? – На севере. У него жена, дети… – Когда ваши родители не пили, что они делали? – Работали, – сказала Шери. – Мама была секретаршей в транспортной компании, папа – там же, водил фуры. – Значит, его часто не было дома. – Да, слава богу. – А с вами он обходился иначе, чем с Конни? – Хм-м-м… надо сказать, да. С ней как было: застукали тебя за книжками – получи горстку конфетти. А со мной все было по-другому: я-то книжки не любила, книгочей из меня был никакой, мне главное – друзья, общение. Так что не проходил со мной такой номер. – Может быть, он вымещал на вас гнев как-то иначе? – Да нет. Честно говоря, надо мной он особо не куражился, потому что любил меня больше, чем других. Он сам мне так говорил. Когда был трезвый. «Ри, ты у нас красотка, вот и оставайся красоткой, замуж выйдешь. Конни, та уткнется носом в книгу и будет сидеть, умную из себя корчить – какой мужик такое вынесет?» – Значит, Конни от него доставалось особенно.
– Будь она чуть проще, ей же было бы лучше. – Проще с кем, с отцом? – С отцом, со всеми… Доктор Делавэр, я вам вот что скажу: мама про нее знаете как говорила – у этой девчонки будто маринованный огурец был вместо соски. Никогда не улыбнется, вечно думает о чем-то своем, а слово ей скажешь, так она будто и не слышит. Всегда себя лучше других считала. – Книжный червь. – Жила больше в библиотеке, чем дома. Сколько раз мне вместо нее и посуду мыть, и прибираться приходилось… Ну, когда па и ма трезвые были, так они, бывало, сходят за ней, приведут домой – никто, мол, за тебя трудиться не обязан. – А когда они напивались, то Конни была сама себе хозяйка. – Точно. – А вы, Ри? – Что – я? – Вы тоже делали что хотели? – Ну, конечно, когда ушла из дома. – Когда это было? Черные глаза уставились в пол. – Давно. – Насколько давно? – Я была еще слишком молода, признаю это. Я ждал. Она добавила: – В пятнадцать. – Вы сбежали. – Не-а, просто открыла дверь и вышла, никто меня не останавливал. – Неожиданная улыбка, тоже в стиле Мертвой Долины времен засухи. – Никто даже не заявил, что я пропала. – И как вы себя чувствовали? – В смысле, оскорбилась ли я? – переспросила Шери. – Ну, может, если б стала об этом думать, то, наверное, обиделась бы. Но я ни о чем таком не думала, просто знала: если меня найдут и вернут домой, все пойдет как раньше. – То есть опять надо будет прятаться от пьяного отца? – И это тоже, – сказала она. – Но я говорю о скуке. Дома никогда ничего не происходило. Я спрашивала себя: неужели так будет и дальше? – Но вы сбежали из дома, и у вас начались приключения. Она внимательно посмотрела на меня. – Я обретала опыт. Вы хотите поставить мне это в вину? – Зачем? – Альтернативный образ жизни, доктор. Так выразилась ее сука-адвокатша. Как будто я урод какой-то. А я просто жила свою жизнь так, как хотела, и никого не обижала. И не надо меня за это судить, понятно? Пожалуйста. Давайте лучше поговорим о том, что есть сейчас, а не о прошлом. Потому что прошлое прошло́, ясно? – Но сначала я все же задам вам еще пару вопросов о том, что было раньше. – Это о чем? – У вас с сестрой были когда-нибудь какие-нибудь финансовые отношения? – Какие отношения? – Она давала вам деньги взаймы?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!