«А ведь часы-то так никто и не опознал, – подумал следователь, – ну ничего, на них есть отпечатки». – Какие у вас были отношения с покойной? – спросил Попов. – Добрососедские. Нельзя сказать, что мы дружили, но, если было нужно, я выручала Алену, а она меня. – Понятно. Что она была за человек? – Очень общительный. У неё всегда бывали гости из деревни, или друзья да родственники наезжали. В свои шестьдесят вела себя как в двадцать. – В чем это выражалось? – Ездила на велосипеде, плясала, шутила с молодежью. – Какое у неё было хозяйство? – Отличное. Крепкий дом, пять коз, овцы, куры, гуси, большой огород. – Расскажите о её родственниках, тех, что сейчас здесь в гостях. Тут-то Тарасову и прорвало. На ошарашенного следователя вылился поток бранных характеристик. – Если уж кто и убил, то ищите среди них, не ошибетесь, – уверенно заключила Тарасова. – Таких мерзавцев днем с огнем не сыскать! Они же ничего не делали, только ели, спали да гуляли. Санаторий нашли, бездельники! Сидевший в стороне Скворцов налил ей воды и попросил успокоиться. – Еще вопрос, – сказал Попов, – куда пошла Тишкина после этой ссоры? – Вот этого не скажу, извините, – огорчилась Тарасова. – Ко мне подошла Симагина и попросила семян. Больше я ничего не видела. – Что ж, большое спасибо, поблагодарил Попов. – Вы замечательный свидетель. А теперь перейдем к главному: Анна Дмитриевна, скажите мне, как Тишкина оказалась в вашем доме? – Я думала об этом постоянно, Кирилл Александрович, но поверьте, я не знаю. – Кто знал, где вы держите ключи от дома? – Да практически все. – Это ведь не вы выставили чашки и сахарницу на стол? – Ничего подобного не делала, да и с чего бы? – А окна открыли вы? – А вот окна – я. Решила – пусть проветрится. – Воров не боитесь? – Да кто ж средь бела дня полезет в окно? – изумилась Тарасова. – Скажите, у вас никогда ничего не крали? – Не случалось. – Как думаете, Анна Дмитриевна, кто, кроме родственников, мог желать смерти Тишкиной? – Я никого не знаю, – решительно ответила Тарасова. – А с кем ссорилась покойная? – Да с этой своей племянницей, которая ей седьмая вода на киселе. – А из деревенских? – Ну переругивались иногда, но кто ж из-за этого убивать станет? – Сильнее переругивалась, чем с Бочкиным? – Что вы, такое очень редко случалось. – А с кем она так ссорилась? – Пару раз с Дудкиным, Синицкими, кажется, с Цепкиной. – Давно это было? – С Дудкиным пару недель назад. – Из-за чего поссорились? – С Дудкиным все ссорятся. Когда с ним пообщаетесь, то поймёте. – А всё-таки? – настаивал следователь. – Да, кажется, играл на барабане перед её домом. – На барабане? Он что… – Конечно, у него с головой не всё в порядке, – закончила за Попова Тарасова. – Разве сразу не заметно? Следователь промолчал, углубившись в её показания. Через несколько минут, подняв голову от протокола, он спросил: – А Бочкин был на автолавке? Вы о нём и не обмолвились. – Да, его не было. Он проходил мимо, шёл из лесу. – Когда это было? – Сразу после двух. Только он ушёл, и эта проклятущая Шельма заявилась. – А Образцова? – Ленка-то? – Почему Ленка? – Да так все её зовут. Она уже после Шельмы ушла. – А сколько Шельма была на остановке? – Минут пять, не больше. Попов внимательно изучал показания. – Скажите, – наконец проговорил он, – у меня тут проблема со временем. – Предположим, Шельма ушла минут десять третьего. Что, за пятнадцать минут оставшиеся десять человек успели сделать все покупки? – Ну кто-то брал очень мало, а кто-то отоварился, но ещё не успел уйти. – Сколько сейчас на ваших часах? – Двадцать пять минут четвёртого. Попов взглянул на свои. Время совпадало. – Анна Дмитриевна, – обратился он к свидетельнице, – а теперь расскажите, пожалуйста, ещё раз, как вы обнаружили труп. Я понимаю, что это неприятно, но это необходимо для протокола. Тарасова сухо и сжато повторила вчерашние показания. Когда она закончила, Попов помолчал минуту, потом сказал: – Подпишите здесь. Тарасова подписала и спросила: – Я могу идти, Кирилл Александрович? – Да, конечно. И большое вам спасибо, вы замечательный свидетель. Они пожали друг другу руки, и в этот момент раздался стук в дверь. – Да-да, войдите, – сказал Попов. На пороге появился Симагин.