– Она мертва? Бочкин выпрямился. – Сердце не бьётся, – произнёс он. Таисия Игнатьевна окинула комнату быстрым взглядом, стараясь запомнить обстановку. На столе в гостиной стояли две чистые чайные чашки, сахарница и вазочка с конфетами. Всё остальное, не считая трупа, выглядело таким же, как и всегда. Таисия Игнатьевна была в этом уверена, так как заходила в гостиную Тарасовой не далее чем два дня назад. Внезапно Таисия Игнатьевна заметила что-то серое в углу. Приглядевшись, она поняла, что это мышь. «Наверное, дохлая», – с отвращением подумала она. Как и большинство людей, Таисия Игнатьевна терпеть не могла мышей. Резкий голос Бочкина вывел её из оцепенения. – Что будем делать? – отрывисто спросил ветеринар. – Прежде всего, – живо откликнулась Сапфирова, – проверим, не скрывается ли кто в двух других комнатах, и будет лучше, – добавила она, – если мы не будем здесь ничего трогать до приезда милиции. – М-милиции? – испуганно переспросила Зоя. – А как же? – невозмутимо ответила Сапфирова. – Ведь ясно, что её убили. Это грубое слово, видимо, стало последней каплей, и Зоя, бросившись на стул, зарыдала. Бочкин налил ей воды, прося успокоиться. Тарасова тем временем, немного пришедшая в себя, вместе с Бочкиным и Таисией Игнатьевной осмотрела весь дом. Они заглянули в шкафы, под кровати, но никого не обнаружили. – Нужно позвонить в Утесово, – сказала наконец Тарасова, – там есть милиция. – Я думаю, нужно звонить прямо в Лугу, – не согласилась с ней Сапфирова. – Ну я не знаю, – начал было Бочкин, но Таисия Игнатьевна прервала его. – Разве вы не знаете нашей утёсовской милиции? – поморщившись, спросила она. – Они только и умеют, что пьяных вынимать из канавы. Вспомните, когда ограбили Синицких, приезжали из Луги, а тут убийство. Тарасова сдалась. – Хорошо, – сказала она. – Кто пойдет звонить? – Ну, если вам не трудно, – начала Сапфирова, – будет лучше, если вы как хозяйка дома… – Пойдёмте, – оборвала её Тарасова. – Да, да, пойдёмте скорее! – вдруг закричала Зоя, вскакивая со стула. – Как вы можете находиться здесь, рядом с ней, – и она указала дрожащей рукой в сторону неподвижно лежащей Тишкиной. – Есть у вас валерьянка? – повернулся Бочкин к Тарасовой. – Там, в шкафчике, – ответила хозяйка. Бочкин заставил Зою принять валерианы и вновь попросил успокоиться. Они уже собирались выходить, как вдруг Таисия Игнатьевна, замерев на пороге, резко спросила: – Это вы открыли окна? Тарасова, к которой был обращен вопрос, не сразу поняла его смысл. Потом, секунду подумав, ответила: – Да, я открыла, а что, это имеет значение? – Пока не знаю, – пожала плечами Сапфирова, и они все вместе вышли из злополучной гостиной. Тарасова заперла дом и положила ключ в карман. – Я пойду звонить, – объявила она. – Кто-нибудь со мной? Бочкин немного поколебался, но потом тоже пошел к Симагиным, у которых стоял единственный в деревне телефон. – Идите домой, Зоя Васильевна, и постарайтесь хорошенько успокоиться, а я здесь посижу, договорились? – как можно мягче обратилась к Редькиной Сапфирова. Зоя благодарно кивнула и заспешила по дороге домой. Таисия Игнатьевна опустилась на стоящую рядом скамейку и стала ожидать возвращения Тарасовой и Бочкина. Только сейчас она ощутила, что у неё дрожат руки и ноги. Глава 7 Милиция берётся за дело Новость об убийстве распространилась по Полянску с быстротой молнии. Когда через три часа к дому Тарасовой подъехала милицейская машина, почти все полянцы были уже в сборе. Пока ждали милицию, несколько любопытных пытались уговорить Тарасову дать им возможность хоть одним глазком взглянуть на место убийства. Анна Дмитриевна наотрез отказалась. – Во-первых, – сказала она, – я больше не желаю смотреть на этот ужас. Я даже не представляю себе, как я смогу теперь жить в собственном доме. – Ну, я думаю, что сможете, – с очаровательной улыбкой произнесла Мария Николаевна Симагина. – Скоро все забудется, убийцу найдут и посадят под замок. Усилием воли Тарасова сдержалась и продолжала: – А также мне сказали, что на месте убийства ничего нельзя трогать. – Кто это вам сказал? – с подозрением спросила Пелагея Егоровна Цепкина. – Да вот, Таисия Игнатьевна. Цепкина окинула источник информации задумчивым взглядом. «Много знает, – подумала Коробочка, – грамотная. Не удивлюсь, если она и пристукнула. Непременно надо будет сообщить в органы». Неожиданно Дудкин, видимо, решив, что ему уделяют недостаточно внимания, закричал пронзительным фальцетом. – Наша милиция нас бережет! – То-то она тебя уберегла, – усмехнулась Цепкина. – Забыл, как в прошлом году загремел в вытрезвитель? – Ничего я не забыл, – обиделся Дудкин, – а если и загремел, то за дело. – Может быть, если бы не милиция, так я бы до сих пор в той канаве валялся. Пелагея Егоровна выразительно покрутила пальцем у виска и отошла в сторону. «И его попрошу взять на заметку», – решила она. Милицейская машина проехала уже большую часть пути, когда следователь Попов спросил у сидевшего рядом лейтенанта Скворцова: – Владимир Андреевич, вы, кажется, там бывали, так расскажите мне вкратце, что представляет собой этот Полянск. – Деревушка в тридцать-сорок домов, – откликнулся Скворцов. – Да ничего особенного, обычная русская деревня. Да вы сами увидите, Кирилл Александрович, минут через сорок приедем. – Кажется, у вас там знакомые или родственники живут? – поинтересовался следователь. – Да, верно, есть там у меня дальний родственник. Терентьев – его фамилия. Хороший человек. Закон вроде бы не нарушал, – улыбнулся Скворцов. – Ну-ну, – задумчиво произнес Попов. Скворцов с любопытством взглянул на следователя. – О чем вы думаете? – спросил он. – О том, где мы будем вести следствие, ведь не в поле же. – Другими словами, Кирилл Александрович, вы спрашиваете, нельзя ли остановиться у моего родственника и использовать его дом в качестве штаба расследования? – Точно, – сказал Попов и посмотрел прямо в глаза лейтенанту Скворцову. Скворцов выдержал его взгляд. – Я не знаю, – просто ответил он, – но попросить могу. Впрочем, – добавил лейтенант, – если нам повезет, мы сможем уехать уже сегодня. Попов покачал головой. – У меня, Владимир Андреевич, интуиция сильно развита. Кожей чувствую, что мы тут надолго задержимся. Так всегда бывает, когда у меня отпуск не за горами. Скворцов ничего не ответил, повернулся к окну. Мимо проплывали высокие, колышущиеся от ветра березы, суровые, непреклонные сосны. «Как здесь красиво, – подумал лейтенант. – В такой день бы наслаждаться природой, а я еду раскрывать убийство». Он вздохнул и бросил быстрый взгляд на следователя, но тот, казалось, не замечал ничего вокруг себя и, судя по его виду, о чем-то напряженно думал. Было начало шестого вечера, когда милицейский газик остановился у дома Тарасовой. Нужный дом шофёр сразу определил по большому скоплению народа. – Ишь высыпали, – добродушно усмехнулся бывалый водитель, сдвинув на затылок свою старую потёртую шоферскую кепку. Машина остановилась, и приехавшие вышли из нее. Плотный мужчина среднего роста с объемистым портфелем в руках выступил вперед и бодро сказал громким, хорошо поставленным голосом: – Здравствуйте, товарищи полянцы. Давайте знакомиться: я следователь лужской прокуратуры Кирилл Александрович Попов. А это, – указал он на худощавого шатена лет тридцати двух – тридцати трёх со смеющимися карими умными глазами, – лейтенант Владимир Андреевич Скворцов. Затем Попов поочерёдно представил экспертов и лишь потом, не меняя тона, спросил: – Ну что тут у вас произошло?