— Убийца обнаружил, что Херринг не осмелился сообщить старой леди, что один из ее кроликов пропал. Так что, когда он решил убрать Херринга с дороги, он просто спер второго кролика, точно зная, что Джозеф захочет заменить и этого. — А зачем ему убирать Херринга с дороги? — спросил суперинтендант. — Какие идеи по этому поводу? — Сэр! Теперь я понял! Он хотел убрать Херринга с дороги по той же причине, по какой Энтони хотел убрать его с дороги! В его отсутствие куда легче получить доступ к ключу от водяного парка! Так и есть! Именно Энтони увидел Клайв Браун-Дженкинс, когда тот валял дурака около дома в час ночи. О, к чертям все! Я хотел бы знать, в какое время шел дождь в тот вечер? Или его не было? Суперинтендант взялся за телефон и через несколько секунд сообщил: — В тот вечер дождя не было. Но дождь шел предыдущим вечером. — Он снова обратился к телефону. — И еще на сутки раньше тоже… — Спасибо, — сказал Блоксхэм. — Но на самом деле это не имеет большого значения. Хотелось бы только понять, смогу ли я уличить миссис Паддикет. Видите, сэр, Браун-Дженкинс и Присцилла Йеомонд клянутся, что в час ночи после смерти Хобсона один слышал, а другая видела кресло, катившееся по спортплощадке. Есть два кресла на колесиках в сарае, что находится позади дома. Одно использовалось с некоей шутливой целью в ночь убийства, а другое пустили в ход, чтобы доставить тело Хобсона к озеру. Такой вариант весьма вероятен. Однако миссис Паддикет продолжает держаться абсурдной версии, которую она озвучила мне в самом начале расследования. — Абсурдная версия? Слышал ли я о ней? — Думаю, да, сэр. Миссис Паддикет клянется, что она находилась за пределами дома в своем кресле в час ночи. — Подожди. Насколько гуманна, по твоему мнению, старая леди? — Что вы имеете в виду? — Может она быть особой, готовой рискнуть ради спасения человеческой жизни? — уточнил суперинтендант. — Ну, я бы сам не рискнул ответить на этот вопрос. А почему вы спрашиваете? — Не бери в голову. Полагаю, я бы наступил тебе на мозоль, если бы сам отправился в Лонгер, чтобы допросить старую леди от твоего лица? Это пустяки. Подожди здесь. Табак есть в полке с чашками, и если ты будешь достаточно громко вопить из окна, выходящего на задний двор, то сотрудники принесут тебе чашку чая. Пока! Со смешанными чувствами стоял Блоксхэм у окна и наблюдал, как широкоплечий суперинтендант орудует пусковым рычагом автомобиля. Он был не в полицейской форме и напоминал скорее букмекера, дела которого по обыкновению шли исключительно хорошо. Суперинтендант увидел миссис Паддикет в водяном парке: кресло стояло пустым, а старая леди расположилась на одной из каменных лавочек, откуда лениво глазела на золотых рыбок в пруду. Миссис Паддикет вцепилась в зонтик, как в дубинку, завидев чужака, и гневно запищала на него. — Добрый день, мадам, — произнес суперинтендант с максимальной любезностью. — Прекрасный денек. — Молодой человек, — отозвалась она, опуская зонтик и моргая желтыми глазами. — День, несомненно, отличный. Но что ты имеешь в виду, заигрывая так? — Но я… мое имя не Кост. — Суперинтендант соображал достаточно быстро, чтобы воспользоваться ситуацией. Старая миссис Паддикет рассмеялась и одобрительно ткнула его в ребра зонтиком. — Кто рассказал тебе о Косте? — пропищала она. — И ты поверил в это? Ты знаешь компаньонку Кэддик? Видел ты Коста? Я никогда не думала, что буду восхищаться этой женщиной. Нанимая ее, я сказала себе: «В любом случае, Матильда Паддикет, это бедное создание не причинит тебе и минуты беспокойства». Но ничего себе! Когда она крадучись вошла в мою комнату в ту ночь, ведя за собой то красивое, мужественное создание, я думала, что умру от смеха. У меня слабое сердце. Старые женщины исключительно порочны. Я старая женщина. И это силлогизм. И когда я должна в свои годы поразмыслить о собственных грехах… я делаю это, конечно! Все старые люди думают о своих грехах. Мне не нужно завершать силлогизм, поскольку ты умный молодой человек и понял, к чему все идет. Я чувствую только печаль, когда размышляю, насколько более порочной я могла быть, если бы у меня хватило смелости. Но все же! Приятные воспоминания о грехах, которые я могла совершить и действительно совершила! Повеселись со мной! Я была намного более грешной, чем большинство моих современников. — Да, — согласился суперинтендант, ощущая, что его смущает ее резкий, пронзительный, как у попугая, голос, — это по-настоящему удивительно, при каких обстоятельствах можно выйти сухим из воды. Я полагаю, она тоже провела ночь в гардеробной? — Это самая любопытная деталь, — злорадно сообщила миссис Паддикет. — Вовсе нет. — Нет? — Она вышла практически сразу же, заперла дверь снаружи и забрала ключ. Около шести утра она снова прокралась в мою комнату, отперла гардеробную и выпустила его. Что ты думаешь об этом? Суперинтендант, скрыв истинные чувства, ответил: — Совсем ничего. — И затем, поддавшись, очевидно, раблезианскому настроению старой леди, добавил: — Все выглядит пустой тратой времени, не так ли? Миссис Паддикет игриво стукнула его зонтиком и радостно запищала. — Но, я полагаю, — произнес суперинтендант, разумно продолжая расспросы по линии наименьшего сопротивления, — вы уснули и, возможно, пропустили… вторую часть пьесы? — Да? — усмехнулась миссис Паддикет. — У людей моего возраста не так много развлечений, молодой человек, чтобы они могли засыпать и пропускать подобное! Никогда бы не поверила, что компаньонка Кэддик способна на такое, никогда! Набраться смелости и провести молодого и привлекательного мужчину в дом мимо моей собственной кровати! Тут эмоции охватили ее, она откинулась на спинку лавочки и смеялась, попискивая, пока не устала и едва не задохнулась. — Но вы ухитрились хорошенько пошутить над инспектором, — заметил суперинтендант. — Сказали ему, будто находились на улице в этом кресле в час ночи, если помните. — Не помню, чтобы говорила ему что-либо подобное! — возразила миссис Паддикет. — А что он собирается делать вон с той балюстрадой после того, как разбил два моих каменных шара? — Я принесла вам это, чтобы их заменить, — раздался голос миссис Брэдли из-за статуи римского гладиатора. Когда она появилась на виду, то оказалось, что она держит в руках каменные украшения. — Пожалуйста, возьмите их у меня, суперинтендант, — попросила миссис Брэдли. — Суперинтендант? — яростно пропищала миссис Паддикет. — Все это время я болтала с подслушивающим полицейским? — Нет, подслушивал тут психолог, — пробормотала миссис Брэдли вполголоса, поскольку она воспользовалась укрытием, которое обеспечивала статуя, и слышала беседу целиком. — Ничего хорошего, сынок, — произнес суперинтендант, вернувшись в Макит-Лонгер. Блоксхэм посмотрел на начальство с тревогой и спросил: — В каком смысле? — Насчет Коста. — Ничего хорошего? — Да. Тот тип был заперт в гардеробной на всю ночь. Даже если он и убил Хобсона, то, вероятно, не мог перетащить тело к воде и привязать к статуе. Доставай свой блокнот, и попробуем еще раз. Если Кост не убийца, то мы не можем считать Кэддик сообщницей. И на сей раз ты определенно плеснул подливкой на обои, мой мальчик. Глава 18. Сомнительное поведение чемпионавелосипедиста — В любом случае, мы не доказали, что Кост не совершал второго преступления. Именно он последним видел Энтони в живых, — начал Блоксхэм. — Ты это уже говорил, — мягко заметил суперинтендант. — Я бы на твоем месте отправился снова в Лонгер и узнал бы у мисс Кэддик, действительно ли она заперла дверь. Блоксхэм, который опасался предложить этот очевидный шаг, исчез до того, как суперинтендант смог произнести еще что-либо. Мисс Кэддик приняла его в малой столовой, где она пила чай. — Не желаете ли чашечку чаю, инспектор? — угодливо спросила она. Блоксхэм кивнул. — Вы хотели меня видеть ради… чего-то особенного? — продолжила мисс Кэддик после того, как он сообщил, что предпочитает два кусочка сахара. — Да. — Блоксхэм сам взял хлеб и масло. — Почему вы заперли дверь изнутри, когда провели Коста в гардеробную миссис Паддикет в тот вечер, когда убили Хобсона? — Что? А, это. — Она застенчиво рассмеялась. — Я подумала, что едва ли будет удобно, если кто-нибудь откроет эту дверь и обнаружит его там ночью. Такое замешательство для дорогой миссис Паддикет, вы понимаете. Я сочла, что будет намного проще запереть дверь и забрать ключ. Блоксхэм мрачно кивнул. — Но посреди ночи, — произнесла мисс Кэддик, — незадолго до того, как мистер Клайв нас всех разбудил, упав на лестнице, мне пришло в голову — в какой большой опасности окажется дорогой мистер Кост, если предположить, что дом будет охвачен огнем. Я тихо зашла в комнату дорогой миссис Паддикет и отперла дверь гардеробной. Конечно, мистер Кост покинул дом очень рано тем же утром. Они немного поговорили на другие темы, а затем Блоксхэм собрался уходить. Если Кост был заперт в гардеробной до полуночи… У калитки в водяной парк он встретился с миссис Брэдли. — Вы пришли или уходите? — спросил инспектор. — Я хочу вернуть книгу, которую позаимствовала, — ответила она, ехидно рассматривая его черными блестящими глазами. — Как ваша арифметика? — Арифметика? — Блоксхэм хохотнул. — Каждый раз получается лимон. Миссис Брэдли моргнула, опознавая фигуру речи, и сочувственно улыбнулась. — Пойдемте в библиотеку, в которую я имею достаточно причин войти, не спрашивая позволения у кого-либо, живущего в доме, — сказала она, — а пока я буду ставить на место этот том и брать следующий, вы расскажете мне о преступниках и о том, когда вы их арестуете. Инспектор последовал за миссис Брэдли в библиотеку. — Блокнот, — попросила она, протягивая руку, похожую на птичью лапу. Блоксхэм отыскал нужную страницу и показал ей. Миссис Брэдли изучила ее и негромко, но одобрительно цокнула языком.