— Всю дорогу… кх… жую сено да солому. Вон… кх… травинка в глотке застряла. Лицо Клуфтингера стало пунцовым, он не знал, куда глаза деть. Майер бесстыдно заржал, как лошадь. Комиссар только безнадежно махнул рукой и потупился. — Ну так чё, трактор ищешь? — сам того не желая, выручил его Ботценхард. — Д-да, трактор… «Айхер». — Большой, маленький, старый, новый, двух- или трехцилиндровый, с передним погрузчиком, с гидравликой? У меня есть все. А тебе для чего? — спросил Ботценхард, постепенно отходя, но все еще настороженно. — Для… для дров, — сочинил Клуфтингер на ходу. — Вона чё, ну-ну, значится, с фронтальным погрузчиком. Майер счел удобным вмешаться: — Нет, нам не нужны ни фронтальные погрузчики, ни гусеницы, ничего такого. Мы ищем трактор. Для дров. Маленький. На колесах. — Ты чё, не знаешь про фронтальную навеску, а хочешь трактор под дрова? — обалдел продавец. — Вот, вишь, впереди трактора тяги? Гидравлический привод! Ну ты хорош! Трактор он пришел покупать! Майер понял, что попал впросак. Клуфтингер, бросив на него уничтожающий взгляд, попытался исправить ситуацию: — Трактор для меня, господин Ботценхард. Мой знакомый — горожанин, он у меня в гостях и увязался сегодня за мной. — Вона как? Значится, «айхер» с фронтальным погрузчиком. Маленький. Щас у меня нет. Есть старый «порше», тоже маленький. Его можем сладить. Токо у него нет верха. Больно дорого. Пошли, покажу тебе, он за домом. Они повернули за угол и подошли к когда-то красному агрегату, покрытому ржавчиной. — Ага. — Клуфтингер изобразил интерес: — А ТЮФ[10] на него есть? — Ну ты загнул! Надо — выправляй сам. Кой-чего в нем надо подправить. Майер решил еще раз попытать счастья: — А как с выхлопными газами? Очиститель есть? Что, человеку сидеть в чаду, если кабина открытая? На сей раз его замечание проигнорировали оба. — А год выпуска? — продолжал играть свою роль комиссар. — Пятьдесят восьмого мой парень, два цилиндра, воздушное охлаждение. Поставил на него двигатель «Дойтц», дак он на ходу. — Понимаете ли, господин Ботценхард, — Клуфтингер намеренно не переходил на ты, — я все-таки хочу «айхер». На соседнем дворе я заметил такой за сараем. — А, одноцилиндровый шестидесятых. У меня и такой есть. Попытка Клуфтингера перевести разговор на безлюдную ферму опять провалилась, но мало кому удавалось его переупрямить. — А тот, внизу, он чей? Его можно купить? — Чё ты к нему привязался? Тот уже чей-то. А щас давай гляди, чё есть у меня, и покумекай, чё будешь брать. А мне уж пора в хлев, неча тут с вами прохлаждаться. Как выберешь, кликни. Ботценхард начал выходить из себя. Он резко развернулся, подошел к работающему трактору, выключил его и похромал в коровник. Но Клуфтингер краем глаза заметил, как он прилип к окошку, поэтому обошел еще несколько машин, энергично жестикулируя, будто ведет разговор с Майером. Тот старательно подыгрывал, даже пару раз залезал наверх, дергал за рычаги и крутил рули. — Ты бы еще «би-би» покричал. Не переигрывай, Рихард, — одернул его Клуфтингер. Когда он в конце концов остановился возле синего трактора с логотипом «Тигр», открыл капот двигателя и принялся в нем копаться, хозяин несколько успокоился и ушел в глубь помещения. — Больше никакой инициативы, Рихард. Иначе нас разоблачат. Оба еще некоторое время покрутились по двору, потом комиссар отослал Майера к машине, а сам направился к коровнику. Ботценхард сбрасывал с сеновала сено через люк. Клуфтингер остановился возле набросанной кучки, подождал, пока слетит следующий ворох, и, задрав голову, крикнул: — Господин Ботценхард! Можно вопрос? Ботценхард, по-видимому, встав на карачки, высунулся в люк с травинкой во рту. — Ну, присмотрел чё? — Да. Тот «Тигр» за сколько продадите? — Тот двухцилиндровый? Вай, надо потолковать. Резину к нему возьмешь? Из своего детского опыта в страду Клуфтингер знал: крестьяне «резиной» называют прицеп на колесах с резиновыми покрышками — в отличие от деревянных колес, на которых еще катались тележки, в которые запрягали лошадей. — Нет, для нее у меня нет места. А вот трактор хорош. — Погоди, щас сойду, там и столкуемся. Голос хозяина затихал. Оказывается, он прошел в дальний конец сеновала и теперь спускался по крутой приставной лестнице у стены с клетками для кроликов, за хлевами, в которых Клуфтингер насчитал семь коров и трех телят. — А скотины-то держите немного, как погляжу. Для приработка, да? — Ну, у меня крестьянская пенсия. К тому ж, знаешь, «фермерская болезнь» от сенной соломы. Скотина и старые машины, считай, хобби. Прибавка к пенсии. Думаешь, много платят, хоть всю жизнь прогорбатился? Оба снова направились к тракторам. Майер мрачно посмотрел на них, но из машины не вышел — обиделся. — Вай, — приступил Ботценхард к делу, — скажем, двенадцать сотен евро — хорошая цена. Мне самому он влетел в одиннадцать. — Что? Тысячу двести? Без ковша? — Клуфтингер изобразил возмущение. — А ты чего хотел? Вай, не нравится, дак грузи руками или вози на тачке. Дорого, вишь, ему! — вскипел фермер. — Такая машина! Покумекай, да не прогадай. Покупателей у меня хватает. Двенадцать сотен — и баста! Интересно, что при такой несговорчивости Ботценхард понимал под словом «потолкуем»? Клуфтингер решил еще раз попытаться перевести разговор на соседское хозяйство, хоть и существовала опасность разоблачения. Во всяком случае, Ботценхард может заподозрить, что его интересуют отнюдь не трактора. Пока он вроде принимает чужака за покупателя и любителя старинных агрегатов. Клуфтингер прибег к уловке: — Вот если бы еще и прицеп в придачу, тогда можно и об этой цене поговорить. Только на прицеп-то у меня места не хватит. — Он перевел взгляд на соседний двор. — Разве что арендовать заброшенную ферму, а, господин Ботценхард? Может, у ваших соседей? Там ведь никто не живет? Его настойчивость окончательно вывела старика из себя. — Знаешь чё, у меня работа стоит. Мне еще скотину кормить да доить, а ты тут морочишь мне голову. Даю тебе трактор и «резину» в придачу — все! Нечего тут лясы точить! — Не дождавшись ответа, он направился к коровнику, но вдруг резко обернулся и заорал: — Ходят тут, вынюхивают, высматривают! А ну-ка убирайтесь с моего двора! И зарубите себе на носу: ферма внизу не продается и не сдается. И больше не суйтесь ко мне! Скатертью дорожка, господа! Ботценхард зашел в коровник и занял позицию у окна. — Выяснил что-нибудь? — встретил Майер Клуфтингера вопросом. — Да как сказать, — вздохнул комиссар, усаживаясь за руль. — Ну и что ты думаешь об этом Ботценхарде? Майер молчал. — Ау, Рихард! Хватит кукситься. Думаешь, он при делах? Майер поборол-таки свою обидчивую натуру и, тяжело вздохнув, повернулся к шефу: — Что он хозяйским псом сторожит соседнюю ферму, ясно как божий день. Мы его точно раздразнили. Скорее всего он что-то знает про тамошние дела. Вопрос — что? — Полагаешь, он понял, кто мы? Майер испытующе посмотрел на начальника: спрашивая мнение неопытного подчиненного, не разыгрывает ли он его после неудачного выступления с сельхозтехникой? — Вряд ли. Скорее он принял нас за черных риелторов, — робко предположил он. — Будем надеяться. Скрывшись из поля зрения фермера, Клуфтингер притормозил на обочине и вынул мобильный. — Алло, фрейлейн Хенске? Это я… Санди и без представления знала, когда звонил шеф, поскольку, кроме него, никто ее так не называл. — …Мне нужно установить наблюдение в районе Вильдпольдсрида. Точное место укажу, как только вернусь, а пока подготовьте все необходимое. Майера пронзило недоброе предчувствие. — Ричи, какие у тебя планы на вечер? — Я… у меня… то есть… — замямлил Майер.