Они подъехали к дому Логенеров. Лена припарковалась и выключила двигатель. — Но решиться на самоубийство… — протянула она. Поколебавшись, Йохан заговорил: — Легко. Если не видишь иного выхода… Сам я часто об этом думал и, честно говоря, раз или два даже почти решился. Плохие оценки, перспектива остаться на второй год, лучший друг переехал с родителями в Кёльн… Весь этот религиозный фанатизм стал просто вишенкой на торте. — Многие подростки думают о самоубийстве. Это совсем не значит, что все они накладывают на себя руки. — Да, ты права. Но в моем случае было иначе. Я раздобыл таблетки и уже собирался… — Йохан запнулся и тяжело сглотнул. — Я чуть было не совершил непоправимое. К счастью, в тот день ко мне зашел мой старый приятель. Он сразу заметил, что со мной что-то не так. Можно сказать, он меня спас. — У Марии была сестра. — Которая думала об экзаменах. И если Марию и правда изнасиловали, то это должно было стать для нее тяжелым испытанием. — Наверняка так оно и было. Я не исключаю версию о самоубийстве, но многое говорит против нее. — Лена немного помолчала, а потом добавила: — Пожалуйста, будь осторожен. Личная вовлеченность не пойдет тебе на пользу. Не принимай это дело слишком близко к сердцу. — С одной стороны, ты права, так будет лучше. Но с другой… разве мы все — не результат нашего опыта? Мне придется избавиться от важной части себя, чтобы отнестись к этому делу хладнокровно и беспристрастно. Тебе всегда это удается? — Конечно, нет, — ответила Лена, глядя Йохану прямо в глаза. — Мы же не роботы. Но нам все равно надо абстрагироваться от расследования. Иначе мы не увидим общей картины. — Она ласково потрепала Йохана по плечу. — Давай поговорим с родителями. Они подошли к дому. Дверь открыл Вернер Логенер. Лена пожала ему руку, представила Йохана и сказала: — Мы хотели бы поговорить с вами и вашей женой. — Моей жены нет дома. — Можно войти? — Вы знаете, куда идти, — пробормотал Логенер, отходя в сторону. На кухне он предложил следователям сесть, хотя сам остался стоять. — Пожалуйста, присядьте, — попросила Лена. Логенер с каменным выражением на лице выдвинул стул и тяжело опустился на него. — Что еще вы от нас хотите? Лена решила перейти сразу к делу: — Вашу дочь Марию нашли с перерезанными венами. Однако… — Абсолютная ложь! — сердито перебил ее Логенер. — Мария никогда бы не наложила на себя руки! — Понимаю ваше негодование, господин Логенер, но мы не можем с ходу исключить самоубийство. Однако были обнаружены подозрительные обстоятельства, указывающие на возможную причастность посторонних лиц. Вот почему мы проводим расследование. — Подозрительные обстоятельства? — переспросил Логенер. — Что это значит? Какие еще подозрительные обстоятельства? — В интересах следствия мы не можем пока раскрыть подробности. Уверена, вы понимаете наше положение, — сказала Лена и, немного помолчав, продолжила: — Мы хотели бы поговорить с вами о Марии. Последние несколько недель она вела себя как обычно? Вы не заметили в ее поведении ничего странного? — Нет. Она вела себя совершенно обычно. — Пожалуйста, подумайте хорошенько. Важна любая мелочь. Может, она сказала что-то странное или задавала необычные вопросы. Или у нее вдруг изменились привычки… — Я уже сказал, что Мария вела себя совершенно обычно! — Ладно, давайте пока не будет об этом. — Лена открыла записную книжку и достала ручку. — Как бы вы описали свою дочь? — Не понимаю, что вы от меня хотите! — сердито прорычал Логенер. — Какой она была? Уверенной в себе? Застенчивой? Ей нравилось ходить в школу? Как она относилась к вам и к вашей жене? — Мария, она… — Логенер осекся и на мгновение закрыл глаза. — Мария была очень милой и послушной девочкой. Всегда, с самого детства. Она хорошо училась, спросите ее учителей. Она даже перепрыгнула через класс! — Она не переживала из-за отъезда сестры? — Нет. Мария не хотела иметь с ней ничего общего. — «С ней»? Вы сейчас говорите об Иоганне, своей старшей дочери? — уточнил Йохан. — Да. Они не общались. — А почему? — с деланой непринужденностью поинтересовался Йохан, но Лена сразу почувствовала, что ему с трудом удается держать себя в руках. — Вы ничего не знаете о нашей семье, — процедил Логенер. — Ничего! — Вы запрещали Марии общаться с сестрой? — спросил Йохан. — Мария знала, кто ее семья! — Но разве братья с сестрами не являются членами семьи? — Не понимаю, как это касается смерти Марии! — рявкнул на него Логенер. — Вы перестали общаться со старшей дочерью по религиозным причинам. Как отнеслась к этому Мария? Неужели смирилась? Или вы заставили ее смириться? Логенер окинул Йохана испепеляющим взглядом и демонстративно повернулся к Лене: — У вас есть еще вопросы? Лена выразительно взглянула на Йохана. Тот встал из-за стола и слегка покачал в воздухе телефоном. — Прошу прощения, у меня важный звонок. После того как Йохан ушел, Лена и Логенер некоторое время молча смотрели друг на друга. — Мои родители не отличались религиозностью, — наконец сказала Лена. — Мы не ходили в церковь — разве что на Рождество. Но это не значит, что я имею что-то против религии или верующих. — Зачем вы это сейчас говорите? — с подозрением спросил Логенер. — Я понимаю, что к вашей церкви зачастую относятся с недоверием и предубеждением. Я здесь не для того, чтобы критиковать вашу религию или ваш образ жизни. Мое дело — выяснить, что случилось с Марией. Уверена, вы с женой хотите того же. — Моя дочь не убивала себя, — тихо сказал Логенер. — Да, я тоже так думаю. Но мы обязаны проверить все версии. И для этого мне необходима ваша помощь. Если, как я предполагаю, вам нечего скрывать, то помогите нам. Пожалуйста. — Почему я должен вам доверять? — выдавил Логенер. — Потому что вы в долгу перед своей дочерью. У Лены за спиной послышались шаги. — Комиссар права, — произнесла Роза Логенер, которая, судя по всему, подслушивала разговор из коридора. Она подошла к столу и села, не обращая внимания на возмущенный взгляд мужа. — Что вас интересует, комиссар? — Здравствуйте, — улыбнулась ей Лена. — Скажите, последние несколько недель Мария вела себя как обычно? Вы не заметили в ее поведении ничего странного? Роза задумчиво кивнула. — Заметила. Мария стала много времени проводить у себя в комнате. Это на нее не похоже. В свободное от школы время она обычно помогает… помогала мне по дому. Но… да, наверное, это началось недели три назад. — Вы пытались узнать причину? — Нет, я хотела дать Марии время. Кроме того, она говорила, что у нее много уроков. — В последний месяц Мария оставалась дома одна? — Нет, мы никогда не оставляли ее одну. — Значит, вы с мужем брали Марию с собой всякий раз, когда уезжали на материк? — Конечно, нет, у нее же школа. Обычно мы оставляли ее на Гезу, — сказала Роза и, заметив непонимающий взгляд Лены, пояснила: — Геза Беренс — прихожанка нашей церкви. — Геза Беренс? Бабушка Лизы Беренс, подруги Марии? — Да. Родители Лизы живут на Амруме, но Лиза ходит здесь в школу. У Гезы дом неподалеку от Вик-ауф-Фёра. — За последний месяц Мария часто у нее оставалась?