— Что, простите? Лена повторила свой вопрос. — Я ответила правду. В Киле у меня парень, да и до него я… Мария спросила, больно ли это и как быстро можно забеременеть. Я ответила, что она еще слишком юная, чтобы переживать из-за таких вещей. Вот и все. — Больше вы ничего не говорили? — Разве это важно? Мы же просто болтали… Иоганна склонила голову набок и, подумав, добавила: — Ну, еще я рассказала о противозачаточных таблетках и о том, что врач выписывает их без согласования с родителями, но она, кажется, уже это знала. — Вы рассказывали ей о гинекологе? — Да. Мария спросила, правда ли может пойти к врачу одна. И тут я вспомнила про страховку! Наш отец оформлен как самозанятый, поэтому Мария присоединена к его медицинской страховке. Получив счет от врача, отец сразу бы узнал, что она ходила к гинекологу. Я предложила ей сходить к врачу здесь, в Киле. Тогда мы заплатили бы за прием сами. — Значит, она так и не была у врача? — уточнила Лена. Иоганна окинула ее сердитым взглядом. — Да не знаю я! — Ничего страшного, — успокаивающе сказал Йохан. — Мария задавала другие странные вопросы? Иоганна тут же снова успокоилась. — У Марии всегда было столько вопросов. — Она пожала плечами, откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула. — Еще мы разговаривали об алкоголе. Кажется, не так давно. Раньше она об этом не спрашивала. — Что именно ее интересовало? — спросил Йохан. — Каково это — допиться до отключки, и сколько для этого нужно выпить. — Иоганна задумалась. — Я в ответ рассмеялась и велела ей держаться подальше от алкоголя. — Но Мария все равно продолжила расспросы? — Да, она сказала, что ее подруга сильно напилась и не могла вспомнить, что с ней произошло. — Мария спрашивала что-то конкретное или ее вопросы были общими? — Я объяснила, что происходит с мозгом, и примерно прикинула, сколько ей нужно выпить, чтобы отключиться. Раньше Мария никогда не пила, поэтому напилась бы довольно быстро. Еще она спросила, можно ли почувствовать, если в напитке алкоголь или нет. Я сказала, что да, конечно, но если напиток сладкий, то это можно и не заметить. — Она спрашивала про наркотик, с помощью которого совершаются изнасилования? — спросила Лена. — Нет, с какой стати? Это Фёр, а не Берлин. Я не понимаю, к чему вы ведете. Наркотик, с помощью которого совершаются изнасилования? При чем тут Мария? — Мы только приступили к расследованию, — терпеливо повторил Йохан, — Мы должны изучить все возможные зацепки, даже если некоторые из них окажутся ложными. — Голос Йохана был пропитан понимаем и сочувствием, и Лене на секунду показалось, что ее напарник знает Иоганну Логенер не первый день. Иоганна слабо улыбнулась. — Но я все равно не понимаю. Что случилось с Марией? Где она пропадала все это время? — Мы скоро это выясним, — повторил Йохан. — Не сомневайтесь, что… — Вы пока останетесь здесь, на Фёре? — перебила его Лена. Иоганна кивнула. Она выглядела уставшей и измученной: темные круги под глазами, бледное лицо, сутулая спина. Лена встала из-за стола: — Думаю, у нас ещё появятся к вам вопросы. Пожалуйста, сообщите, если решите покинуть остров. — Я останусь здесь, — тихо сказала Иоганна. — Я в долгу перед Марией. Глава 10 — Что это было? — спросила Лена, когда они с Йоханом вернулись в машину. — В смысле? — Йохан, с каких это пор мы обещаем родственникам, что найдем преступника? Особенно когда мы даже не знаем, было ли совершено преступление! — Мне стало ее жаль… Вот случайно и вырвалось. — Дважды — и оба раза случайно? Это очень непрофессионально. Что с тобой? — Понятия не имею, — вздохнул Йохан. — Прости. Больше не повторится. — Ладно, проехали. — Лена взглянула на часы. Начало двенадцатого. — Я позвоню Варнке, и можно будет ехать к родителям. Лена вышла из машины и набрала номер начальника. Тот ответил только после шестого гудка. — Я не вовремя? — поинтересовалась Лена. — Не то чтобы, — отозвался Варнке. — Я не мог сразу ответить, был на вскрытии. Лена оторопела. Чтобы глава Управления уголовной полиции — и присутствовал на вскрытии? На ее памяти такое было впервые. — Значит, вы уже в курсе новостей. С моей точки зрения все указывает на убийство. — Похоже, вы знаете о результатах вскрытия больше, чем я, — фыркнул Варнке. — Но я с вами согласен. Если прокурор согласится с этим выводом, то мы откроем дело об убийстве. Что вы хотели? — Чтобы вы прислали мне по меньшей мере двух человек в качестве подкрепления. — Хорошо, — сказал Варнке и, помолчав, спросил: — Как поживает семья девочки? — Мы с комиссаром Грасманом только что повторно опросили Иоганну Логенер, старшую сестру. Она неплохо держится. Иоганна учится в Киле и приехала сюда погостить, правда, остановилась не у родителей. К ним мы сейчас поедем. — Будьте осторожны, — предупредил Варнке и попрощался. Вернувшись в машину, Лена откинулась на спинку сиденья и объявила: — Варнке лично присутствует на вскрытии! — Как странно, — удивился Йохан. — Похоже, он заинтересован в этом деле больше, чем говорит… Ну да ладно. Главное, что скоро к нам прибудет подкрепление. Ты кого-нибудь выбрал? — В каком-то смысле. Я переговорил с двумя коллегами, уверен, они вызовутся добровольцами. — Йохан широко улыбнулся. — После амрумского дела ты стала легендой. По крайней мере, во Фленсбурге. Наверное, там уже очередь из желающих присоединиться к расследованию. — Хоть карнавал устраивай, да? — с улыбкой поддразнила она Йохана, который терпеть не мог карнавалы, хоть и вырос на Нижнем Рейне. Йохан закатил глаза: — Может, поедем уже? Дорога проходила в молчании, и только незадолго до Ольдзума Йохан сказал: — Не думаю, что версию о самоубийстве стоит полностью исключить. Лена промолчала, и он продолжил: — Я уже рассказывал, что вырос в довольно религиозной среде. — Да, припоминаю. — Маленький городишко, сорок процентов населения — католики до мозга костей. Церковь по воскресеньям, исповедь, молитвы и далее по списку. Возможно, некоторым такое нравится, но мне казалось, что я задыхаюсь. Мне казалось, что все вокруг либо уже мертвы, либо марионетки, подчиняющиеся чужой воле. В подростковом возрасте такие вещи ощущаются острее. Альтернатив не было, бежать было некуда, поговорить было не с кем. — Ясно. Мария напомнила тебе себя. — В каком-то смысле. Я прекрасно понимаю, что она чувствовала. А если послушать ее сестру, то Марии приходилось даже хуже, чем мне.