— Приходской зал находится неподалеку от пляжа. Во время перерывов вы выходите погулять? У вас же бывают перерывы? — Мы называем их иначе, но да, иногда мы выходим погулять. И по берегу мы тоже гуляем, если погода позволяет. — А какая погода стояла двадцатого августа? Я уже не помню. — Было очень тепло. Почти тридцать градусов. — Значит, вы с Марией гуляли по берегу и разговаривали? — вдруг спросил Йохан. Теперь он говорил громче и отчетливее, чем раньше. — Я… ну да, кажется, — запинаясь, ответил Мартин. Похоже, вопрос застал его врасплох. — О чем вы разговаривали? — тут же спросил Йохан. — О погоде, о школе, о будущем? Мартин некоторое время колебался, а потом сказал: — Может быть. Я уже не помню. — Какой Мария была в тот день? — снова вступила в разговор Лена. — Обычной. — Веселой, грустной, уставшей? — Веселой. Все было хорошо. — Значит, вы говорили о будущем? — спросил Йохан и, когда Мартин не ответил, добавил уже настойчивее: — Вы только что сказали, что говорили о будущем. О чем именно шла речь? — К чему вы клоните? — Мартин неуверенно переводил взгляд с Лены на Йохана. — Вы не говорили Марии о том, что подумываете о женитьбе? А для женитьбы, как известно, нужны двое, мужчина и женщина, — как бы невзначай ответил Йохан, но потом вдруг встал, нависая над столом, и внимательно посмотрел на Мартина: — Вы строили на нее планы, верно? — Планы? Что вы имеете в виду? Мария… Нет, ничего такого, — пробормотал Мартина. Лена успокаивающе накрыла его руку своей. — Вы были влюблены в Марию. По крайней мере, если верить господину Логенеру. — Она говорила мягко и дружелюбно и улыбалась. — Вернер правда так сказал? — Вы были влюблены в Марию. Верно? Мартин, казалось, впал в прострацию. Он смотрел на свои руки и тяжело дышал. — Вы были влюблены в Марию? — повторила Лена теплым, сердечным голосом. Через некоторое время Мартин кивнул, не поднимая взгляда. — И в тот день вы рассказали Марии о своих чувствах? — тут же спросила Лена. — Да, — едва слышно прошептал Мартин. — Вы были одни? — Мария… мы гуляли… по берегу. — Что именно вы ей сказали? Мартин дернул кадыком, но не ответил. Тогда Лена повторила вопрос, но юноша продолжал молчать. — Это вы предложили ей прогуляться? Он неопределенно пожал плечами. — Как долго вы гуляли? — Не знаю, — сказал Мартин после долгой паузы. И вдруг ни с того ни с сего Йохан с силой хлопнул ладонью по столу. Раздался оглушительный грохот, и Мартин испуганно подпрыгнул. Не успел он опомниться, как Йохан фыркнул: — А что вы вообще знаете? Что случилось между вами на пляже? Что? — Последнее слово он произнес, едва не сорвавшись на крик. Мартин уставился на него широко раскрытыми глазами, но ничего не ответил. Лена откашлялась и мягко поинтересовалась, словно бы невзначай: — Мария вам отказала? Мартин лишь кивнул. — Как долго вы были на пляже? — спросил Йохан. — Час, два, три? Мартин продолжал молчать. — Господин Раймерс, — позвала Лена и, дождавшись, пока он посмотрит на нее, сказала: — Это официальный допрос. Если вы откажетесь отвечать, то навлечете на себя подозрения. Вы это понимаете? — Да, — коротко поколебавшись, произнес он. — Нам нужно знать, что произошло в тот день. О чем вы с Марией разговаривали? Кто инициировал разговор? Как долго он длился? — Я не обязан отвечать, — выдавил Мартин. — Да, верно. Не обязаны, если ваши слова будут свидетельствовать против вас. А это так? Внезапно Мартин вздрогнул, выпрямился и сделал глубокий вдох. — Зачем вам это знать? — Мы расследуем убийство, — сказала Лена. — Поэтому опрашиваем всех, кто общался с Марией за несколько недель до преступления. Мы знаем, что Логенеры хотели видеть вас своим будущим зятем. Вы общались с Марией, вы признались, что были в нее влюблены. Нам нужно знать, что именно произошло. — Я ничего ей… — Мартин снова запнулся: похоже, каждое слово давалось ему с трудом. Йохан повернул разговор в другом направлении: — Где вы были с вечера вторника, часов, скажем, с семи, до следующего утра? — Дома, — беспокойно потирая руки, ответил Мартин. — Я был дома. — Кто-нибудь может это подтвердить? — Мои родители. — Что вы делали в тот вечер? — То же, что и всегда. Поужинал, потом сел смотреть телевизор. — В какое время вы ужинаете? — В шесть часов. Лена почувствовала, что Мартин снова обрел почву под ногами: с каждым словом он говорил все увереннее и увереннее. — Значит, ужинать вы закончили примерно в половину седьмого. Верно? Мартин кивнул: — Да, наверное. Порой мы ужинаем быстро, а порой подолгу сидим за столом. — Сколько у вас братьев и сестер? — Пятеро. Два брата и три сестры. — Вы старший ребенок в семье? — Нет, Анна, моя сестра, старше меня на три года. Я второй по старшинству. — Но первый сын в семье, — снова вмешался Йохан. — А это накладывает немалую ответственность. Нужно держать семью вместе, продолжать род. Верно? — Верно, — ответил Мартин, уверенность которого таяла на глазах. Интересно, из-за резкого тона Йохана или по другой причине?