— У тебя все дела срочные! — За мной должок. Леон фыркнул от смеха. — За тобой таких должков уже десяток. У меня ощущение, что я работаю на полицию. Лена не ответила. Через несколько секунд Леон вздохнул и сказал: — Ладно, что у тебя? Лена рассказала о пропавшей девочке и о том, что разговор с родителями ничем ей не помог. — А я что могу поделать? — возмутился Леон. — Родители говорят, что у девочки нет ни телефона, ни компьютера. Не могу себе этого представить… — Лена перечислила членов семейства по именам. — Проверь, пожалуйста, зарегистрирован ли на кого-нибудь из них телефон? Старшая сестра учится в Киле, наверняка у нее есть и телефон, и компьютер с выходом в Интернет. Леон застонал. — Кто из нас работает в полиции? Подай официальный запрос, так будет намного быстрее. — Будь так быстрее, я бы не стала тебя дергать. — Проклятие! — выругался Леон и бросил трубку. Лена пристегнула ремень безопасности и буквально в ту же секунду услышала стук в окно. Повернувшись, она увидела рядом с машиной девушку, которая смотрела на нее с непроницаемым выражением лица. — Вы из полиции? — спросила девушка, когда Лена опустила стекло. — Да. Старший комиссар Лоренцен из Управления уголовной полиции города Киль. А вы кто? — Иоганна Логенер. Старшая сестра Марии. Вы ее нашли? Лена вышла из машины и протянула девушке руку. — Нет, не нашли. Мне очень жаль. Но полицейские вот-вот продолжат поиски. Иоганна с облегчением вздохнула. — Я только что разговаривала с вашими родителями, — добавила Лена. — Но… — Развлечение не для слабонервных, верно? — с горечью перебила Иоганна. — Если бы я не позвонила в полицию, они бы до сих пор молились и тупо ждали, что Мария вернется, — сказала она, оглядываясь на родительский дом. — Давайте поговорим в другом месте? — предложила Лена. — В Утерзуме наверняка найдется хоть одно кафе, которое уже открыто. Иоганна кивнула и, обойдя машину, села на пассажирское место. Лена знала Утерзум со школьных времен. Это курортное местечко в самой западной части острова славилось своим широким пляжем — и большой реабилитационной клиникой, которая находилась у самого моря. По дороге Лена краем глаза наблюдала за сидящей рядом девушкой. Бледное лицо резко контрастировало с темными, почти черными волосами, собранными на затылке в небрежный узел. Светлая толстовка и лиловые брюки выгодно подчеркивали стройную фигурку. Образ завершали сиреневые сережки и светлая, почти бесцветная помада. После разговора с госпожой и господином Логенер было очевидно, что Иоганна должна раздражать их одним своим внешним видом. — Вы часто навещаете родителей? — Нет. Ноги б моей здесь не было, если б не Мария. Я живу в Киле. Изучаю фармацевтику. — У вас с родителями… непростые отношения? Иоганна пожала плечами: — Можно и так сказать. А еще можно сказать, что я в семье паршивая овца, еретичка, вероотступница, которая во что бы то ни стало хотела вырваться в большой мир. — Что плохого в учебе? — А это вы моего отца спросите. Он с готовностью расскажет, что женщинам можно делать, а чего нельзя. Маленький спойлер: учеба на фармацевта входит во вторую категорию. К этому времени они уже добрались до Утерзума. Лена смутно припоминала, что в ее школьные годы здесь было два кафе. — Какое заведение предпочитаете? — поинтересовалась она, взглянув на сидящую рядом девушку. Та указала на старый фризский дом, над входом в который висела вывеска с надписью «кафе». — Это очень уютное местечко. После того как Лена припарковала машину, они вышли и направились к дому. — Как думаете, Мария еще жива? — спросила Иоганна. У нее на лице отчетливо читался страх. — Пока ничто не указывает на обратное. Большинство пропавших подростков возвращаются домой в течение первых сорока восьми часов, поэтому давайте надеяться на лучшее. Лена придержала дверь, ожидая, пока Иоганна войдет. Внутри старый фризский домик был с любовью отреставрирован и излучал приятную спокойную атмосферу. Они выбрали столик у окна и заказали кофе. — Расскажите мне о своей сестре. Какая она, что любит, какие у нее проблемы? — Знаете, Мария… она очень чувствительная и ранимая. С тех пор как год назад я переехала в Киль, Мария… как бы сказать… Родители обратили все свое внимание на нее. Мария для них как свет в окошке. Я подвела их по всем фронтам, поэтому она — их последняя надежда. — «Обратили все свое внимание на нее»? — переспросила Лена. — Что вы имеете в виду? — Ну… Вы же в курсе, что мои родители — сектанты? — Насколько знаю, они являются прихожанами Свободной церкви. — Церкви?! Не смешите меня! Это не церковь, а оживший фильм ужасов. Жизнь с оглядкой на Библию на каждом шагу. В детстве нам нельзя было играть во что хотим. Я должна была быть хорошей примерной девочкой, носить милое платьице и смиренно опускать голову, когда взрослые решали излить на меня свою мудрость. Однажды я не выдержала и сбежала — к счастью, мне удалось поступить в университет. — Иоганна горько усмехнулась. — Отец наверняка уже давно присмотрел мне жениха. Будь его воля — он бы выдал меня замуж еще ребенком. Их зомби-клуб застрял в глубоком Средневековье. — Ваши родители настолько религиозны? — То, во что они верят, не имеет ничего общего с религией. Они просто больны. Одержимы идеей иметь образцовую семью. После моего отъезда у них осталась только Мария, и они, так сказать, излили на нее всю свою так называемую «любовь». Вы только представьте родителей, которые «любят» своих детей и считают, что бить их — это в порядке вещей. Точнее, не бить, а «наставлять на путь истинный»… Заметив, что у девушки на глазах выступили слезы, Лена протянула ей бумажный платок. Иоганна взяла его и принялась мять в руках, так и не воспользовавшись им. — Для начала успокойтесь, — твердо произнесла Лена. — Ситуация, конечно, непростая, но если вы хотите помочь своей сестре, то должны рассказать мне о ней. Как Мария справляется с давлением со стороны родителей? Есть ли у нее друзья, у которых она могла бы спрятаться? А парень? Куда бы она пошла, если бы решила сбежать из дома? Иоганна сделала глубокий вздох и вытерла ладонью мокрые щеки. — У Марии нет друзей. В школе над ней издеваются, а со своими сверстниками из общины она не ладит. Если бы я не… — Иоганна судорожно сглотнула. — Я не должна была уезжать. Это я во всем виновата. — Иоганна, я понимаю, почему вы вините себя, но вы не в ответе за свою сестру. В отличие от ваших родителей, — сказала Лена, успокаивающе погладив девушку по руке. — Значит, вы не знаете, куда Мария ходила чаще всего? — Фёр — остров маленький. Здесь не так много мест, куда можно пойти. К тому же Марию вечно контролируют. Если в школе отменяют уроки, она обычно идет гулять на пляж в Утерзуме. Но она всегда тщательно следит за тем, чтобы вернуться домой вовремя. — Гулять на пляж… Полагаю, вы не знаете, где именно она гуляет? После того как Иоганна покачала головой, Лена достала телефон, отошла от стола и попросила Арно Брандта отправить поисковый отряд на пляж. — Сейчас сделать это будет непросто, — отозвался Брандт, когда Лена объяснила ситуацию. — В любом случае, сегодня или самое позднее завтра утром этот район осмотрят. — Нельзя столько ждать! Пожалуйста, немедленно отправьте туда восьмерых человек. Пусть шестеро пойдут вдоль дамбы на юг, а двое — на север. — Госпожа Лоренцен, это полностью нарушит наши… — Вам нужен приказ с самого верха? Хорошо, но это будет стоить нам времени и нервов. — Сказать по правде, мне совсем не нравится ваш тон, — фыркнул Брандт. — Я возглавлю поисковую операцию, и я… — Давайте на этом закончим, — перебила Лена, отключилась и тут же позвонила Варнке. — Дай мне десять минут, — ответил тот, когда Лена ввела его в курс дела, и попрощался. Вернувшись за стол, Лена улыбнулась Иоганне. — Извините. Мне нужно было переговорить с полицейским управлением. — С господином Брандтом? — уточнила Иоганна. — Да. Вы знакомы? — Я разговаривала с ним вчера. А еще его сын Энно учится в одном классе с Марией и участвует в травле. Они со своими дружками сделали ее жизнь невыносимой. — Ясно. А кто его дружки?