Иоганна назвала еще несколько имен, а затем объяснила: — Мария не любит об этом говорить. Наверное, это прозвучит странно, но она не хочет «сдавать» своих обидчиков. — А почему ее травят? — Потому что эти паршивцы знают, что наши родители входят в секту. Надо мной в школе тоже издевались, но я старалась давать отпор. Мария не такая. Она из тех, кто предпочтет подставить другую щеку. — Как думаете, школьная травля как-то связана с исчезновением Марии? — Понятия не имею, — пожала плечами Иоганна. — Вряд ли. Но Марии точно приходится несладко. — Ваш отец утверждает, что у вашей сестры нет ни телефона, ни компьютера. Как вам удается поддерживать с ней связь? Иоганна некоторое время медлила с ответом, а потом сказала: — Я ведь могу вам доверять? Вы не перескажете этот разговор моими родителями? — Нет, конечно нет. Я ничего не расскажу вашим родителям, если не возникнет такой необходимости. Значит, вы дали Марии телефон? — Не телефон, а старый планшет с сим-картой. Если бы Мария разговаривала дома по телефону, родители бы в два счета об этом узнали. Вы же знаете, что такое скайп? — спросила Иоганна и, дождавшись, пока Лена кивнет, продолжила: — Мы переписываемся и созваниваемся, когда она вне дома. Иногда даже по видеосвязи разговариваем. — Вы наверняка пытались связаться с ней? — Она не выходила в сеть с понедельника. Я то и дело пытаюсь до нее дозвониться, но… — Пожалуйста, дайте мне ее ник в скайпе и номер сим-карты. И мне понадобится номер вашего сотового. Иоганна взяла телефон и выписала все данные на бумажную салфетку. Их Лена отправила Леону. — Я передала всю информацию коллеге по технической части. Он попробует что-нибудь разузнать. Пожалуйста, не выключайте свой скайп. Возможно, Мария вам позвонит или напишет. — Да, конечно. — Иоганна умоляюще смотрела на Лену. — Скажите, я могу еще как-нибудь помочь? — Вы давно приехали на остров? — Вообще-то нет. Я приехала вчера утром на первом пароме и тут же отправилась в полицию. В понедельник Мария весь день не выходила на связь. Я забеспокоилась и позвонила родителям. К счастью, отца дома не было, иначе я бы ничего не узнала. Около двенадцати я созвонилась с мамой в последний раз и рано утром отправилась сюда. — Прошлую ночь вы провели в родительском доме? — Нет. Отец был в ярости из-за того, что я обратилась в полицию, не спросив его разрешения… Я остановилась в Вике, у старой школьной подруги. К этому времени Лена уже представляла, каково было Иоганне расти в такой глубоко религиозной семье. — Есть что-нибудь еще, что мне нужно знать о вашей семье? — осторожно спросила она. Иоганна опустила взгляд на руки и покачала головой. Глава 4 Лена постучала в окно полицейского фургона, после чего открыла раздвижную дверцу и заглянула внутрь. Перед мониторами сидели Брандт и двое полицейских. Брандт снял гарнитуру и недовольно уставился на Лену. — Есть новости? — спросила она. Брандт вышел из машины и закрыл за собой дверь. — Если бы мы нашли пропавшую девушку, то вы бы узнали об этом первая, коллега, — сказал он, практически выплюнув последнее слово. Лена в ответ улыбнулась: — Ничего другого я и не ожидала. Берег уже осмотрели? Брандт многозначительно посмотрел на часы. — Поисковые работы вот-вот начнутся. — Отлично! У меня остался лишь один вопрос: кто вчера разговаривал с сестрой пропавшей? Я не смогла разобрать подпись на отчете. — А в чем, собственно говоря, проблема? С отчетом что-то не так? — Дорогой коллега, вы же понимаете, что мы здесь не в игры играем, а проводим оперативно-розыскные мероприятия. Не мне вам объяснять, насколько важной может оказаться любая мелочь. Брандт наградил Лену хмурым взглядом: — Я не могу сходу сказать, кто разговаривал с сестрой пропавшей. Для этого мне надо вернуться в участок и взглянуть на бумаги. Думаю, поиски сейчас в приоритете, но, возможно, я ошибаюсь. Но вы всегда можете уточнить этот вопрос «наверху». Похоже, в этом вы профи. — Сейчас в этом нет необходимости, — проговорила Лена, не поддаваясь на провокацию. — Я поеду в школу, где учится Мария. Звоните, если будут новости. Лена на прощание кивнула и направилась к своей машине. Припарковавшись на стоянке перед школой, она позвонила Йохану. — Узнал что-нибудь? — спросила она после приветствия. — Не особо много. Церковь Иисуса Христа — ответвление от религиозной общины меннонитов. Эта религия распространена в Америке, в Северной Европе — уже в меньшей степени. Мне не удалось точно узнать, сколько приверженцев этой веры проживает в Шлезвиг-Гольштейне. Примерно от пятидесяти до восьмидесяти семей, иными словами, от трехсот до четырехсот человек. Кажется, на Фёре их довольно-таки много, но как я уже сказал, о точном количестве говорить сложно. — Что представляет собой это религиозное течение? — Трудно сказать. Я, конечно, почитал про него в Интернете, но информация очень противоречивая. Поэтому я связался с управлением, которое занимается сектами. Евангелическая свободная церковь не входит в зону их наблюдения, но кое-что они все равно знают. Если в двух словах, то это течение крайне консервативно. Библию трактуют буквально: мужчина — глава семьи, распределение внутрисемейных ролей такое же, как лет двести назад. Женятся, как правило, на своих. Также нередки договорные браки, обручение происходит еще в детстве. В управление подавали жалобы на жестокое обращение с детьми, но это, вероятно, единичные случаи. Отличительной чертой меннонитов является отказ от насилия. Как понимаю, это церковное братство очень старается не показывать себя в негативном свете. Нужно выяснить, не замяли ли они какие-нибудь инциденты… — Немного помолчав, Йохан спросил: — Ты правда думаешь, что Варнке как-то связан с этой сектой? — Свободная церковь — не секта, а сообщество. Отвечая на твой вопрос: да, но не напрямую. Похоже, жена Варнке довольно религиозна. Подозреваю, она поддерживает связь с общиной. — Признаться, я терпеть не могу фанатиков любого рода. — Йохан громко фыркнул. — Ну да ладно. Пока тебе этого хватит? Как я уже сказал, в открытом доступе информации мало, а экскурс в историю развития братства тебе, думаю, ни к чему. Вряд ли это имеет отношение к делу. — Спасибо, Йохан. Ты мне очень помог, — сказала Лена и, поколебавшись, продолжила: — Возможно, мне понадобиться помощь на месте. В первую очередь я подумала о тебе. Возражения? — Мой чемодан будет готов через пять минут. — Знала, что ты захочешь подышать свежим воздухом! Я тебе еще позвоню. Передавай привет Фленсбургу! — Кому-то конкретному? У Лены вырвался смешок. Видимо, Йохан уже прознал о ее знакомстве с Беном, который сейчас работает в участке Фленсбурга. Лена считала, что их с Беном отношения были мимолетной интрижкой, но Бен, похоже, придерживался иного мнения. — Нет. Я не имею в виду никого конкретного, комиссар Грасман. Попрощавшись с Йоханом, Лена вышла из машины. Перед ней возвышалась типичная школа семидесятых годов постройки. Бетонные стены, большие окна, белый фасад, плоская крыша. За четырнадцать лет, которые прошли с тех пор, как Лена получила аттестат, ничего здесь не изменилось. По крайней мере, на первый взгляд. По дороге в кабинет директора на Лену нахлынули воспоминания. Закончив амрумскую среднюю школу, она поступила сюда, в гимназию. Как и большинство учеников с Амрума, она всю неделю жила на Фёре, в специальном общежитии, и домой возвращалась только на выходные. Но во втором полугодии она стала возвращаться чаще — чтобы поддержать маму, которая очень переживала из-за ссор с мужем. С каждым месяцем родители ссорились все чаще и чаще… Лена постучала в дверь в кабинет директора и вошла. За столом сидел невысокий лысеющий мужчина и читал книгу. Он оторвался от своего занятия только тогда, когда Лена откашлялась и сказала: — Здравствуйте, господин Шредер. Мужчина посмотрел на нее, задумчиво склонил голову набок, а потом улыбнулся: — Лоренцен. Лена Лоренц. Верно? — Абсолютно верно, господин Шредер. Директор поднял руку, жестом попросив ее помолчать, и через некоторое время сказал: — Ты, или лучше будет сказать, вы, поступила к нам уже после того, как школа отметила пятидесятый юбилей своего основания. Думаю, в году эдак двух тысяча первом. Амрум. Очень хороший аттестат. — Он помедлил. — Кто вы теперь? Лена вытащила из сумки удостоверение и протянула директору через стол. — К сожалению, я здесь по работе. Речь пойдет о Марии Логенер. Уверена, вы знаете, что в понедельник она пропала. Директор Шредер помрачнел. — Конечно, знаю. Мы освободили старшеклассников от занятий, чтобы они могли принять участие в поисковой операции. Девочку еще не нашли?