– Мы укрываемся здесь, пока существует опасность шторма. – Капитан указывает на гидрокостюмы, которые сушатся на поручне. – Чтобы немного развлечься, занимались дайвингом. – Кто владелец? – Компания под названием «Морская греза». Имен я не знаю. Мы по их поручению перегоняем судно в Сент-Киттс. – Как ваше имя, капитан? – Дэн Келлерман. – Мистер Келлерман, вы отправляли катер на Мюстик в пятницу утром? – Мы не пользовались им всю неделю, только несколько раз ходили в Лоуэлл за продуктами. – Мюстик – частный остров. Вы не имеете права выходить на берег без специального разрешения. – Но вы же не хотите, чтобы мы померли с голоду, не так ли? Найл через окно заглядывает в столовую с простой мебелью и парой картин на стенах. Скромный декор совсем не вяжется с такой дорогой яхтой. – Мне нужно осмотреть все здесь. – Это невозможно без ордера. Детектив пытается применить другой подход. – Мистер Келлерман, пропавшей женщине всего двадцать три года. В последний раз ее видели два дня назад, когда она плыла к вашей яхте. Ей наперерез шел большой катер, такой же, как ваш. Он достает из кармана фотографию Аманды Фортини и протягивает капитану, который берет ее, но, лишь мельком взглянув на фото, отдает другому мужчине. Тот поспешно, будто снимок покрыт чем-то жгучим, возвращает его Найлу. – Никто из нас ее не видел. – Вы могли бы сэкономить массу времени, если б позволили мне осмотреть судно. – Принесите мне нужную бумагу, и я подумаю над этим. Капитан надвигается на детектива, словно собирается сбросить его за борт, однако сейчас как раз тот случай, когда мощное телосложение позволяет Найлу не обращать внимания на угрозу физического воздействия. – Мы скоро снова увидимся, мистер Келлерман. Найл возвращается в участок. В помещении почти девяносто градусов[13], поэтому сержант сидит на скамейке снаружи и просматривает свои записи. Он уже успел порыться в полицейской базе данных в поисках Дэна Келлермана, капитана «Морской грезы», но так и не нашел его в реестре. Либо тот не был сертифицирован в качестве капитана, либо назвался вымышленным именем. Детектив все еще анализирует вскрывшиеся факты, когда ему звонит начальник из Сент-Винсента. Найл наблюдает, как солнце скатывается за горизонт, пока в трубке звучит голос детектива-инспектора Фентона Блэка. Это крупный добродушный мужчина с приятной улыбкой, однако сейчас в его тоне нет ничего приятного. – Найл, сегодня мне звонили родители Аманды Фортини. Ты с ними не разговаривай без моего разрешения. Теперь все новости им буду сообщать я, ясно? Они не должны знать о тех трудностях, с которыми ты столкнулся, разыскивая девчонку. И для завтрашнего разговора с ними мне нужно что-то существенное. Найл вкратце описывает ситуацию, добавляя, что связался со всеми хозяевами домовладений на Мюстике и поговорил с людьми из окружения Аманды Фортини. Складывается впечатление, что тут замешан ее бывший: он уволил весь персонал и, впав в неистовство, крушил мебель на своей вилле. – Тогда арестуй его. На этом и закроем дело. – Его нигде нет, и думаю, что это как-то связано с «Морской грезой». В последний раз Фортини видели, когда та плыла к яхте; в то утро она и исчезла. Вполне возможно, что экипаж удерживает ее там. Мне срочно нужен ордер на обыск. – Вряд ли это получится. – Блэк долго молчит, прежде чем продолжить. – Это не в моих силах, Найл. Мой шеф ждет разрешения свыше. – В чем проблема? – Он решает вопрос, понятно? Что еще ты нашел? – По словам местного священника, Аманда Фортини состояла в тайной любовной связи. Возможно, сейчас она со своим новым любовником, только надо найти его. – Остров всего три мили длиной, Найл. Неужели это так сложно? Завтра же привлекай его. – Сделаю все, что в моих силах. – Ты же понимаешь, что Фортини – одна из богатейших семей в мире, да? – Я знаю это, сэр. Могу я попросить у вас поддержки для проведения расследования? – Только после того, как отпадет угроза шторма. Авиарейсы отменены, а морская полиция прекратила все передвижения. – Они добрались бы сюда за два часа. – Ты забыл, что мы должны придерживаться закона? – Блэк громко вздыхает. – Не подведи меня, Найл. Завтра я жду ответы. Детектив-инспектор Блэк отключается, не говоря больше ни слова, а Найл продолжает наблюдать за закатом, и этот достойный открытки вид не приносит ему ни капли утешения. Он заходит в помещение и с еще большей целеустремленностью принимается за работу. Просматривает список всех владельцев вилл, все еще находящихся на Мюстике, затем – список избирателей. Сразу отбрасывает тех, кто слишком стар или немощен, чтобы причинить вред физически крепкой молодой женщине. Еще он проверяет записи о передвижениях. В то утро, когда пропала Аманда Фортини, более десятка обитателей острова находились на Сент-Винсенте или на Сент-Люсии, в том числе и Филип Эверард; остальных же можно будет вычеркнуть только в том случае, если они предъявят алиби. В Лоуэлле проживает приблизительно триста человек, на остальной части острова сейчас меньше сотни. Найл холодеет, вспоминая предположение Саши Милберн о том, что тайный любовник Аманды Фортини может быть из деревенских, как утверждают слухи. Именно раскол в обществе побудил Найла не продолжить учебу, а поступить в полицию и попытаться хотя бы уменьшить этот дисбаланс. Он сокрушенно качает головой, изумляясь собственной вере в то, что у него получится своими силами изменить статус-кво. Домой его привела совесть – комбинация надрывающего сердце звонка Мамы Тулен по поводу плохого состояния отца и собственного страха повторить ошибки, который могут стоить жизни какой-нибудь женщине, – но сможет ли совесть удержать его здесь, на низшей ступеньке карьерной лестницы? Соломон бросает взгляд на часы: прошло много времени с тех пор, как он погрузился в работу, у него разболелась спина от сидения за компьютером. Уже десять вечера, ему надо домой, чтобы убедиться, хорошо ли Лайрон устроил их отца на террасе. Он запирает дверь и смотрит на север… Ключи с металлическим звяканьем падают на землю. Солнце давно село, но ему хорошо видны клубы дыма; рвущиеся ввысь языки пламени освещают небо. Детектив нащупывает на земле ключи, затем звонит в добровольческую пожарную службу. Затем стремглав несется к багги, спеша выяснить, чья же вилла охвачена пожаром. Глава 14 Впервые за долгое время я наслаждаюсь вечером наедине с Лили. Мы сидим в гостиной у окна, которое выходило на море. Я вижу, что она встревожилась после того, как я рассказала о поисках Томми Ротмора. Теперь крестница переживает за двоих друзей вместо одного, однако изо всех сил прячет свой страх. Последние полчаса Лили потчевала меня историями о рифе. – Я подумываю о том, чтобы научиться фридайвингу, – говорит она. – Что это такое? – Декс Адебайо в нем спец; это погружение без кислорода. Некоторые могут погружаться на двести метров, задерживая дыхание. – Нет, дорогая, прошу тебя. Иначе я превращусь в невротичку. Лили улыбается мне, ее желание поозорничать никуда не делось. – А давай, Ви, тренироваться вместе. Когда я была маленькая, ты в Шотландии ныряла за устрицами. Тебе всегда нравилась вода. – Меня вполне устраивает мелководье. Существует тонкая граница между храбростью и безумием. – Это так похоже на Джаспера… Он – идеальное сочетание и того, и другого, правда? Я собираюсь ответить, но тут в комнату влетает Уэсли. Обычно наш дворецкий прячет свои чувства под маской бесстрастия, однако сегодня на его лице явственно читается напряжение. – Леди Ви, дом Фортини горит. Мы с Лили бросаемся к окну. Из окон верхнего этажа соседней виллы вырываются языки пламени. Неожиданно что-то взрывается, будто сдетонировавшая бомба, и часть крыши проваливается вниз, выплескивая вверх огонь. – Там может быть моя сестра, – бормочет Уэсли. Он бежит наружу, мы следуем за ним. Уэсли несется вдоль стены ограждения, затем сворачивает к горящему зданию, Лили не отстает от него. Я не поспеваю за ними – мне мешает шелковое платье, которым я за все цепляюсь. Уэсли пытается проскочить в открытую дверь, затем кирпичом разбивает окно и забирается внутрь. До настоящего момента я считала, что он одержим манией контроля, что он не из тех, кто способен ринуться в огненный ад. Я совсем забыла, что он когда-то служил в армии. Лили уже помогает добровольческой пожарной команде; те борются с огнем, заливая его из шланга, но пламя набирает силу. Воздух оглашается грохотом падающих бревен; треск стоит такой, что я глохну. Едкий дым мешает дышать, во рту появляется кислый привкус, глаза слезятся. Струя воды из шланга целится в языки пламени на крыше, однако они, кажется, неугасимы. На мгновение огонь слабеет, а потом вспыхивает с еще большей злостью. В окнах первого этажа появляется силуэт Уэсли. Он перебегает из комнаты в комнату. Заходить внутрь было безумием, но мне остается только наблюдать. Я отхожу на несколько метров и тут слышу звук, скрипучий и неуместный. Кто-то хохочет во весь голос. Рядом появляется Лили. Хохот истеричный, как в детском приступе веселья, который обычно заканчивается плачем. За плотным дымом трудно что-либо разглядеть. Когда воздух очищается, я вижу человека, сидящего на земле. Его одежда порвана, лицо в саже, в волосах пепел, однако я сразу узнаю Томми Ротмора. Он сидит по-турецки, скрытый разросшимися пальмами, и не двигается, словно заколдованный пожаром. Его хохот становится более пронзительным, и мы с Лили подходим ближе. Моя крестница присаживается на корточки рядом с ним, Томми же устремляет взгляд на меня. – Осторожнее с огнем! – кричит он. – А то у вас сгорит вечернее платье! Лили говорит с ним успокаивающим тоном, однако достучаться до него невозможно. Сквозь рваную рубашку видна обожженная кожа, брови опалены. Он что-то держит на коленях, и на какое-то мгновение создается впечатление, будто он баюкает младенца, бережно обхватывая его руками. Я наклоняюсь к нему, и меня обдает мощным запахом перегара. – Томми, пошли с нами, – говорит Лили. – Нужно обработать ожоги. – Ничто не причиняет больше боли, чем бог. – Он указывает на пламя, и из его горла вырывается хохот. – Костер тщеславия. – Прошу тебя, пойдем, – говорит Лили. – Мы позаботимся о тебе, обещаю. Томми мотает головой. – Я знаю, где Аманда. Стоит мне закрыть глаза, и я представляю это место… Я наклоняюсь еще ниже.