Лекси пристроилась на краешке кровати, прижав ступни к прохладному полу. Она не стала открывать балконную дверь, чтобы случайно не услышать перешептывания на террасе. Черт побери Бэллу и ее дурацкую игру! Совсем не так все должны были узнать новость. На кухне звенела посуда и лилась вода. Из-за толстых стен нельзя было расслышать, о чем говорят остальные, но наверняка о ее беременности. Лекси узнала, что находится в положении, восемь дней назад. Эд только что улетел в Дублин, работал там над одним делом. Разумеется, она могла ему позвонить, и он бы немедленно вернулся, но Лекси хотела повременить, чтобы понять, чего хочет сама. У нее была привычка не спешить сообщать новости, не разобравшись в своих чувствах. Иначе со всех сторон начинали сыпаться мнения и советы, и услышать внутренний голос в такой ситуации не представлялось возможным. Лекси хотела отменить девичник, опасаясь, что Бэлла не даст ей остаться трезвой, но все девушки уже оплатили билеты и запланировали отпуск. Нельзя было менять планы в последнюю минуту. Она могла бы сообщить новость Бэлле, чтобы не бояться попасть в неловкую ситуацию, но не сделала этого и прекрасно понимала почему: боялась, что на лице подруги отразятся страхи, мучившие ее саму. И Лекси позвонила Робин. Разве не так поступают все женщины? Выбирают, с кем и чем лучше поделиться, подсознательно ожидая получить желаемую реакцию. Она набрала номер Робин в тот же вечер, когда сделала тест, не в силах восстановить дыхание и унять бешеное сердцебиение. Подруга внимательно выслушала ее, не прерывая, чтобы высказать свое мнение. Когда поток слов у Лекси иссяк и она наконец перевела дыхание, Робин задала всего один вопрос: «Чего ты сама хочешь?» Ответ родился мгновенно, никаких колебаний не было. Ребенка. Каждая клеточка тела кричала, что хочет этого ребенка. И все же, несмотря на уверенность, Лекси отчего-то было страшно. Сердце продолжало дико стучать, грудь сдавило. Тело словно готовилось рвануть наутек от неизвестной опасности. Раздался стук, и в проеме появилась голова Робин. – Все хорошо? Лекси покачала головой. Подруга скользнула в комнату, притворив за собой дверь, и присела рядом на кровать. – У Бэллы невероятный нюх на тайны. Удивлена, что ты не спалилась в первый же день. – Я тоже. Настольная лампа отбрасывала на стену длинную тень, в которой притаилась невзрачная ящерица. Девушки некоторое время молча смотрели на нее, а потом Робин спросила: – Как ты себя чувствуешь? – Мне страшно. – Почему? Из-за беременности? – Не знаю. Сама не могу понять. Я почти не сплю. В голове куча мыслей, которые не получается собрать воедино. – Наверное, потому что Эд еще не знает? Боишься, что он не захочет ребенка? – Мы оба не собирались заводить детей, но он не был категоричен. Я думаю – вернее, надеюсь, – что он будет рад. Удивится, конечно. И обрадуется. Нет, реакция Эда меня не пугает. Робин немного помолчала. – Как ты думаешь, – начала она нерешительно, – может, причина в твоих родителях? Помнишь, что как-то сказала твоя мать? Лекси сразу поняла, о чем речь. В четырнадцать она случайно услышала, как мать говорит по телефону с профессиональной балериной, с которой когда-то вместе выступала. Бывшая коллега тогда руководила престижной школой танцев. – Ты оказалась умнее, – сказала мать, не подозревая, что дочь дома. – Я все сделала не так. Скажу честно: беременность – моя самая большая ошибка. Подавленная Лекси вышла на улицу и прошла пешком пять километров до дома Робин. Не в силах произнести ни слова, она ощущала лишь опустошение. Девочка знала, что с ее рождением карьера балерины закончилась. Но, повзрослев, она также поняла, что мать потеряла и саму себя, словно танцы были единственным стержнем, на котором все держалось. Неужели Лекси боится, что однажды оглянется и тоже осознает, что решение завести ребенка стало ошибкой? Нет, Лекси была уверена, что хочет этого малыша, поэтому она отмела предположение Робин. Та сжала ее руку. – Хорошо. Но в чем же тогда дело? Откуда это странное щемящее чувство тревоги в груди? В дверь постучали. Она приоткрылась, и Бэлла просунула внутрь голову. – Разрешите войти? – Входи, – помедлив, ответила Лекси. Робин вскочила и выскользнула из спальни со словами: – Хочу чего-нибудь выпить. Бэлла заняла ее место на кровати. Она повалилась на спину, обтянутые тканью платья груди подпрыгнули. – Прости, я вела себя как стерва. Лекси пожала плечами и тоже легла. Девушки смотрели в потолок, наблюдая, как медленно вращаются лопасти пропеллера. – Я рада, что ты станешь мамой. Правда. Просто не сразу справилась с шоком. – Я тоже. – Ты сказала Робин. Лекси кивнула. – Почему? – Мне нужно было с кем-то поделиться. Я волновалась из-за девичника. – Могла бы поговорить со мной. Я же твоя лучшая подруга. Бэлла всегда любила подчеркивать, что именно она – самый близкий человек. Но Лекси не хотелось выбирать между Бэллой и Робин, она дорожила обеими. – Я не стала тебе звонить, потому что не была уверена, что ты за меня порадуешься. – Господи, я и впрямь стерва. Бэлла помолчала, затем перекатилась на бок, оперев голову на локоть. От нее слегка пахло ликером, и Лекси сразу затошнило. – Я рада за тебя. Вернее, не так: я хочу, чтобы ты была счастлива. И если твой выбор – муж и ребенок, я его приму. Ты же знаешь, как я… Мне просто нужно привыкнуть. Что я и пыталась сделать, оставшись на террасе. Привыкала. Лекси все прекрасно понимала. – Прости меня, – добавила Бэлла. На глазах у нее блестели слезы. – Все хорошо. – Ни фига. Я паршивая подруга. – Бэлла села и вытерла глаза. Лекси тоже поднялась с кровати. – Неправда. – Да, мисс Росси порой бывает нахрапистой и даже несколько эгоистичной, но ради друзей она готова на все. – Можно? – спросила Бэлла, протягивая руку к животу Лекси. Та кивнула. Подруга нерешительно прижала ладонь, тепло которой чувствовалось через ткань платья. – Ты слегка округлилась. – Это газы. – Все равно выглядишь сексуально. – Бэлла не убирала руку и продолжила: – Мы всегда говорили, что будем отличаться от других. Никаких детей, семейных автомобилей и скучной жизни. – Помню. Но эти «другие», похоже, знают какой-то секрет. – Возможно. В полумраке комнаты Лекси не удалось разглядеть, продолжает ли Бэлла плакать. Глава 25 Элеонора