– Мы на девичнике Лекси. Я не хотела портить всем настроение. А ты – подружка невесты и должна была остаться до конца. Снаружи раздался всплеск: кто-то нырнул в бассейн. Бэлле хотелось быть там, веселиться и плавать вместе с Фэн. – Ты жалеешь, что приехала? Фэн на минутку задумалась, потом покачала головой: – Нет. Бэлла снова взяла подругу за руку и стиснула ее ладонь. Фэн не сопротивлялась, но и не ответила на порыв. Бэлла посмотрела на их переплетенные пальцы и неожиданно для себя спросила: – Дело не только в официанте, правда? Но и в нас. Фэн отняла руку и встала с кровати. Она положила книгу на тумбочку и засунула руки в карманы шорт. – Давай насладимся последним днем на острове… – Ты отдаляешься. За те четыре дня, что мы здесь, ты едва взглянула в мою сторону. – Это не так. Нет. Все так. – Когда мы вернемся в Англию, наш роман закончится, да? Ты меня бросишь? Фэн смотрела в пол. – Давай вернемся к этой теме, когда окажемся дома. По лицу подруги Бэлла прекрасно поняла, как той непросто. Желудок сжался в комок, руки задрожали. – Пожалуйста, скажи правду. Одни сутки ничего не изменят. Мне гораздо тяжелее находиться рядом с тобой и чувствовать, что мы стали чужими. Говори как есть, к чему эти игры, когда я притворяюсь, что все хорошо, а ты – что я по-прежнему тебе дорога. Фэн наконец подняла голову и посмотрела на нее. Под взглядом красивых ярко-зеленых глаз Бэлла застыла, затем сглотнула и расправила плечи. – Ну так что? Ты меня бросаешь? Глаза Фэн наполнились слезами. Она кивнула. – Мне так жаль… Просто… Думаю, мы слишком разные… И… Бэлла покачала головой. – Поэтому нам и было хорошо вместе. – К щекам прилила кровь. – Причина в другом. Не в том, что мы не похожи, а… – У Бэллы перехватило дыхание, голос зазвучал глухо. – Все из-за того разговора в аэропорту? Из-за моего поступка, верно? Повисло молчание. От напряжения у Бэллы стучало в висках и свело скулы. С улицы донесся смех: кто-то веселился в бассейне. – Дело не в том, что ты сделала, – наконец заговорила Фэн. – А в том, что солгала мне. Я поняла, что совершенно не знаю тебя. Ты слишком многое держишь в себе. У Бэллы зашумело в ушах. – Прости меня… Я… Я так боялась, что ты не полюбишь меня, если я расскажу правду… – Ее голос осекся. – Но ведь можно все обсудить? Мы поговорим и… – Она наткнулась на грустный взгляд Фэн и осеклась. – Мне жаль, но наши отношения уже давно разваливаются. Просто… я отчетливо поняла это только сейчас. Бэлла сцепила ладони перед грудью. – Значит, это конец? Ты меня бросаешь? – Прости. – Фэн покачала головой и сложила руки в молитвенном жесте. – Вилла – не самое подходящее место для подобного разговора. Но ответ – да. Глаза Бэллы мгновенно наполнились жгучими слезами. – Надо же! Ну вот и все. – Я хочу, чтобы ты знала: мне действительно… – Хватит! – Бэлла подняла вверх руки, чувствуя, как в груди закипают и ищут выход рыдания. Она не могла больше оставаться в спальне. Нужно сбежать. Сорвав с себя солнечные очки, Бэлла с перекошенным лицом, спотыкаясь и дрожа всем телом, рванула к двери и вылетела из комнаты. Единственное, что еще оставалось хорошего в ее жизни, рассыпалось в прах. Из-за нее. Глава 56 Робин Робин шагала все шире, поднимая пыль с твердой земли, и чувствовала себя сильной. Солнце безжалостно жгло почву, в воздух поднимались ароматы розмарина и тимьяна. На талии, под шортами, кожа вспотела. Во время последней прогулки Робин хотелось поймать нужный ритм, глубоко дышать, привести в порядок мысли. Она подняла подбородок и включила в работу руки. В горах было тихо, только легкий ветерок качал тонкие стволы кипарисов, да изредка доносилось блеяние горных коз. Зазвонил мобильный, Робин вздрогнула. Она вытащила телефон из кармана и увидела на дисплее номер родителей. – Алло? Сначала царила тишина, затем раздался ободряющий шепот матери: – Давай, Джек! – Мама! Алло, мама! У Робин сжалось сердце. – Привет, малыш! Я так скучаю! Ты хорошо проводишь время с бабулей и дедулей? Снова шепот: – Расскажи маме про карту, которую ты нашел на берегу. Сокровища. – Сукровища! Робин улыбнулась. – Милый, ты нашел клад? Ответа не последовало, зато послышался топот ножек. – Пошел за картой, – объяснила мать. – Она вон там, Джек! Около корзины. Да, там. Робин села на нагретый солнцем камень около тропинки, закрыла глаза и попыталась представить своих родных: родители сидят на диване, кофейный столик завален газетами, на полу в квадрате солнца дремлет пес, а Джек, наверное, стоит на коленках возле своего игрушечного гаража, где ровными рядами припаркованы машинки. Хорошо, что отцу не надоедает гонять туда-сюда подъемник, потому что внучок еще слишком мал и не может справиться с лебедкой. Господи, как же она соскучилась по его пухлым ручкам! Вот бы посадить его сейчас на колени, прижать к губам маленькие ладошки, поцеловать Джека в макушку. Интересно, как эволюционирует родительская любовь? Сейчас Робин хочется брать сына на руки, гладить его. А когда он станет подростком, это желание исчезнет? Или ей придется постоянно бороться с собой, чтобы перестать его трогать? Неужели ее родители даже сейчас испытывают нечто подобное? – Он показывает тебе сокровища, – прервал ее размышления голос матери. – Какие красивые золотые монетки, да, Джек? – Шоколад! – Вы нашли шоколадные… – начала было Робин. – Это мне? Шоколад мне? Мать с нежностью вздохнула: – Ладно, съешь несколько штук. Попроси дедулю, он развернет. В трубке послышался звук шагов матери по плиточному кухонному полу. – Прости, милая. Похоже, ваша беседа окончена. – Боже, я так по нему соскучилась, – сказала Робин, осознавая, что готова сию же минуту рвануть домой. – Как тебе Греция?