Элеонора прервала сеанс самобичевания: – Давай поможем ей выбраться на сушу и согреться. Робин кивнула. – Да, конечно. Она потащила лодку к берегу под звуковое сопровождение скрипящих под килем камней, затем помогла Бэлле выбраться из шлюпки, практически таща ее по мелководью. Несчастную била крупная дрожь. Добравшись до пляжа, Бэлла рухнула на колени, запустила пальцы в гальку и склонила голову. Под мокрым платьем явственно проступал позвоночник. Прошла пара минут. Бэлла глубоко вздохнула, встала, отряхнула руки, повернулась и посмотрела на Элеонору. Они долго глядели друг другу в глаза, общаясь на одним им ведомом языке. – Я никогда этого не забуду, – произнесла наконец Бэлла таким тоном, что у Робин по спине побежали мурашки. Элеонора кивнула, а потом сказала Робин: – Помоги мне с лодкой. Вместе они вытащили посудину из воды и отволокли на берег. Элеонора забрала промокшую шаль, которую сняла с Бэллы. Она выжала кашемировую ткань, накинула один конец на себя, а другой – на пострадавшую. – Идем. Тебе нужно согреться. Робин осмотрела скалистый берег. Где-то там, в темноте, Фэн. Все еще ищет подругу. Не нужно было им разделяться. Фэн не должна бродить одна в темноте. Надо проводить Бэллу на виллу, взять фонарь и отправиться на поиски. Девушки молча пересекли пляж, прошли мимо костра, который еще горел, выпуская в воздух струи дыма. Элеонора вдруг замедлила шаг. Робин посмотрела на нее и увидела, что взгляд мисс Толлок прикован к вилле. – Что такое? Все трое прислушались. – Голоса, – сказала Элеонора. Да, Робин тоже их услышала. Женский звучал все резче и громче, а затем его перекрыл крик мужчины. Глава 76 Лекси На террасе горело несколько фонарей, от бассейна резко и неприятно пахло хлоркой. Лекси остановилась под перголой и дотронулась кончиками пальцев до стола, где стояли бутылка вина и пустые бокалы. В центре возвышалась бронзовая статуя – неожиданно захотелось протянуть к ней руку и ощутить гладкость металла. Прохладный и тяжелый, он дарил своеобразное успокоение. Взгляд Эда скользнул по фигурке. – Это ты? Она кивнула и подвинула статую так, чтобы на нее упал свет, озарив изгибы тела и выражение восторга на лице. Да, это Лекси. Бывшая танцовщица. Интересно, а теперь кто? Она осторожно вернула скульптуру на место и неожиданно почувствовала неимоверную усталость. Энергии совершенно не осталось. Лекси не хотела выяснять отношения. Лучше бы она ничего не знала ни о Люке, ни об Ане. Тогда ее жених остался бы таким, каким она себе его представляла, а не стал тенью прежнего Эда. Он подвинул стул, Лекси села. Из венка выпал лепесток и приземлился ей на колено. Она несколько секунд смотрела на него, затем взяла и потянула нежный бархатистый лоскуток в разные стороны, пока он не начал рваться. Лекси подняла руки и выдернула из волос оставшиеся цветы, бросив их на пол. Эд сел рядом. – Лекс, – произнес он, сложив ладони на коленях. Закатанные рукава рубашки обнажали сильные загорелые руки. – Мне нужно было тебя увидеть. Я надеялся рассказать об этом сам, но, похоже, ты все уже знаешь. Так? Она посмотрела ему в глаза. – У тебя есть сын. Эд опустил голову. – Да. Лекси почувствовала себя так, словно ее ударили. – Я очень сожалею, – продолжал жених, голос выдавал его волнение. Когда Эд поднял голову, она с удивлением увидела у него на глазах слезы. – Я должен был рассказать тебе сам. Ужасно, что ты узнала обо всем вот так, на острове. Нужно было покаяться еще несколько месяцев назад. – Почему же ты этого не сделал? – Мне было стыдно. Не от того, что у меня есть сын, а от того, что я с ним не общаюсь. Я помню, как ты рассказывала о своем отце. Ты не простила ему того, что он оставил другую свою дочь. Поэтому вы почти не общаетесь. Что верно, то верно. – Я хотел быть честным с тобой и рассказать о Люке, правда. Но не знал, как это сделать. Я боялся рисковать, потому что люблю тебя. До Лекси долетел аромат его лосьона после бритья, и сердце смягчилось. Это же Эд, ее жених. Он приносил ей завтрак в постель, мыл голову в ванной, звонил в обеденный перерыв, чтобы сказать, что соскучился, дарил любовь и заботу. Ей захотелось прильнуть к своему мужчине и оказаться в его объятиях. – Я беременна. Слова вырвались так неожиданно, что Лекси удивилась едва ли не меньше Эда. – Что? – Жених широко распахнул глаза. – Я узнала об этом прямо перед отъездом. Ты был в Ирландии. Хотела сообщить тебе лично. Срок одиннадцать недель. Эд потер подбородок. – Беременна… Надо же. Ты станешь мамой… – Его взгляд задержался на ее лице, затем опустился на живот. – Что ты думаешь по этому поводу? Если сосредоточиться только на ребенке – растущем внутри эмбрионе, который получает кислород, питательные вещества и энергию из ее организма, – Лекси чувствовала себя довольной и счастливой. – Я рада. Я хочу оставить малыша. Эд расплылся в широкой улыбке. – Это же просто замечательно! – Мы оба утверждали, что не собираемся заводить детей. – Я так говорил, думая, что ты этого не хочешь. Эд встал, взял Лекси за руку, поднял на ноги, обнял и поцеловал в макушку. Она ощущала теплое и мускулистое тело под рубашкой. – Господи, как же я тебя люблю! Я буду обожать нашего ребенка. «Он все говорит и делает правильно, отчего же я не могу успокоиться, почувствовать себя комфортно и начать радоваться жизни?» – подумала Лекси. Эд слишком крепко сжимал ее в объятиях. Босыми ступнями она ощущала рассыпанные под ногами шелковистые лепестки. Лекси освободилась от стальной хватки. Жених наклонил голову. – В чем дело? – Люка. – Смутные прежде сомнения зазвучали внутри громким хором. – Твой сын. Почему ты не желал его видеть? – Господи, Лекси, я был совсем мальчишкой! Мы с Джулианой – то есть Аной – даже не встречались. Я просто… как бы это сказать… провел с ней одну ночь. – Случайная связь. – Она хотела расставить все точки над i. Эд кивнул. – Несколько недель спустя Ана нашла меня и сообщила, что беременна. Я решил не лгать ей и сразу заявил, что не готов становиться отцом. Я был совсем мальчишкой, только окончил университет. Строил амбициозные планы – и вдруг какая-то девушка говорит мне, что у нее будет от меня ребенок. Я испугался. – А она? – Что, прости? – захлопал глазами жених. – Ана. Что чувствовала она? Думаешь, она не пришла в ужас? Тон Эда изменился, его голос зазвучал резко: – Она могла не оставлять ребенка. У нее как минимум был выбор. На террасу залетел мотылек и начал исполнять безумный танец над пламенем свечи, пока не опалил крыло и спиралью не спикировал на стол, оставив в воздухе запах гари. Тельце насекомого корчилось в муках. Эд взял статую и придавил мотылька. Лекси понимала, что жених так поступил из жалости, и все же неотрывно смотрела ему в глаза, ища ответы на свои вопросы. То, о чем недоговаривала Элеонора. Из-за чего Бэлла относилась к Эду настороженно. Что объяснило бы, почему в течение четырех дней, проведенных на острове, тревога все нарастала. Лекси изучала знакомое лицо, пытаясь разгадать, какой он на самом деле. Как легко Эд отказался от сына. Точно так же, как ее отец – от Сэди. Обоих мужчин связывало одно: ужасающая способность отстраниться, считать родного человека чужим. Внизу на пляже догорал костер. Лекси прижала пальцы к вискам.