– А Кольке что в холодильнике понадобилось? – Деталь какую-то искал. Холодильник-то не такой, как в квартирах стоят, а большущий, из магазина. Колька этим подрабатывает. Находит всякие нужные детальки и в магазины продает. – Говоришь, три месяца назад схоронили. Значит, в июле ее убили. Так получается? – спросил Морозов. – В июле, – подтвердила Аби. – Первого июля, – задумчиво протянул Морозов. – Да, дела. – Так ты знаешь? – Аби надулась. – А чего притворялся? Мог бы сразу сказать, я бы тут и не распиналась. – Нет, я не знал. Просто предположил. Выходит, соображение мое верное. Или нет? – Верное. Первого июля ее и убили, а Колька нам второго рассказал. – Убийцу, как я понимаю, не нашли, – заключил Морозов. – А вы его искали? Если так, то чуйка у вас совсем паршивая, – съязвила Аби. – А вы, значит, нашли? – не остался в долгу Морозов. – Помянули, поспали и разыскали. – Где мы могли искать его? Это не из наших, – заявила Аби. – Приезжий кто-то, наверняка так. Минут двадцать капитан пытал Аби вопросами. Известно ли ей что-то про прошлую жизнь Малики? Из откровений этой особы он выудил еще два полезных факта. Из института Малика уволилась не сама, ее попросили. Речь шла о взятках, которые получала эта женщина от всех, кто готов был платить. Уж как все вышло, Аби у Малики не выспрашивала. Та сказала только, что с работы ее выперли, а она так и не научилась жить по-другому. А еще за неделю до гибели Малика встретила на вокзале мужчину из той, прошлой жизни. Он ее не узнал, и она так расстроилась, что даже от водки два дня отказывалась. Потом напилась и про этого человека забыла. Что это был за мужчина, Аби не знала. Она забыла его имя и фамилию, хотя Малика и называла их. Та сказала, что очень хотела подойти к нему, пусть на минуту. Мне бы, мол, хватило. «Сильно я перед ним виновата, – заявила тогда Малика. – Прощения хотела попросить». Но пока она настраивалась, поезд ушел, увез знакомого из прошлого. Морозов получил всю эту информацию и ушел. Искать ночью остановку общественного транспорта, да еще и в малознакомом месте – удовольствие ниже среднего. Капитан проделал почти треть пути, когда услышал сзади свист. «Началось», – успел он подумать, и удары грубых, неотесанных палок посыпались на его голову, грудь, ноги. Очнулся Морозов на обочине, с пустыми карманами и с пробитой головой. Он кое-как поднялся на ноги и заковылял по дороге. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в тот момент по Алматы не шел рейд против алкоголиков. Патрульные машины проезжали по центральным улицам и по окраинам. Водитель одной из них увидел Морозова и притормозил. Довольные сотрудники ППС выскочили из машины, скрутили Морозову руки и поволокли в свой отдел. Там, конечно, разобрались в том, кого взяли, долго извинялись, оказали бедняге медицинскую помощь и после долгих уговоров доставили на машине домой. Но там тот пробыл недолго. Состояние его резко ухудшилось, едва он переступил порог. Открылась рвота, голова кружилась так, что капитан понял, что заработал сотрясение мозга, и едва дополз до двери соседа. Тот вызвал «Скорую», и Морозов угодил в городскую больницу. Там он два часа лежал под капельницей, а как только стало лучше, уговорил санитарку принести ему телефон и только тогда смог позвонить полковнику. После звонка капитана Гуров снова занялся сопоставлением фактов. Он уже нисколько не сомневался в том, что имел дело с серией убийств. Как сыщик и предполагал, первое число месяца для преступника являлось знаковым. Первого июля была убита Малика Абдуллаева, первого сентября – Николай Сушко, первого октября – Евгений Шанин. Совпадение? Однозначно нет. Полковник невольно вспомнил, как яростно Разделкин не желал говорить, где провел первое сентября. «Почему? Быть может, я ошибся, и Разделкин все же имеет отношение к убийствам? Сейчас я рад, что перед тем как ехать домой дал поручение дежурному оперуполномоченному сделать запросы в железнодорожные и авиационные кассы, выяснить, покидал ли Разделкин город по первым числам или нет. Конечно, не факт, что он стал бы пользоваться этими видами транспорта, если и в самом деле планировал убийства, но кто знает? Иной раз выясняешь, как глупо поступил преступник, и диву даешься. К утру отчет оперативника должен быть готов. Дальше можно будет пообщаться с соседями Разделкина. Вдруг они что-то вспомнят? Еще стоит проверить компании по перевозке пассажиров, такси, каршеринг. Неплохо было бы затребовать информацию о платежах от банка, в котором Разделкин держит карту. Вдруг да всплывет какая покупка в Новосибирске или в Алматы, но устроить это сложно. Разрешение на открытие банковской тайны можно получить только в течение нескольких дней, и уж никак не в выходной. К тому же прокурору потребуется нечто более существенное, чем мое предположение о причастности Разделкина к серии убийств». Больше в этот день Гуров ничего не мог предпринять. Он решил, что надо дождаться утра, для начала доложить генералу новости, а потом планировать работу. Теперь сыщик стоял у кабинета и готовился к разговору. Ох и рассердится же генерал! Снова серия, и опять Гуров. Тот факт, что он просто оказался в определенное время в определенном месте, в расчет не пойдет. Раз серия у тебя, значит, и шишки все тебе достанутся. Стас еще не объявлялся, наверное, снова пролетел с отчетом. Придется еще и за него просить. Работы у Гурова теперь прибавится, одному не поднять, а лучше Крячко он помощника не найдет. – О чем задумался, детина? – у самого уха пробасил вдруг бодрый голос генерала. Гуров вздрогнул, поднял глаза. Вот как крепко задумался. Пропустил того самого человека, которого ждал! – Здравия желаю, товарищ генерал, – сказал сыщик и козырнул. – Что, совсем плохи дела? – догадался Орлов. – Снова с пакостями ко мне пришел? – Так точно, товарищ генерал, с пакостями, – подтвердил полковник. – Ладно, кончай официоз, настроение с утра не порть. Пойдем, расскажешь, с чем пришел. Известие об убийстве Малики Абдуллаевой Орлов воспринял на удивление спокойно. По поводу травмы капитана Морозова, добывшего для них в столь короткий срок полезную информацию, подосадовал. Он обещал пробить по своим каналам возможность стимулировать добросовестного работника, организовать ему лечение и отдых в хорошем санатории. Вместе они разработали план следственно-разыскных мероприятий на ближайшее время. Гурову предстояло разобрать жизнь хирурга Разделкина по запчастям, найти доказательства того, что к убийствам он отношения не имеет, либо наоборот. Он должен был выяснить, где, когда и при каких обстоятельствах тот мог пересекаться с Маликой и Сушко. Вторым направлением шла работа по выявлению преступлений, аналогичных расследуемым. В первую очередь надо было восполнить пробел, приходящийся на первое августа. Оба понимали, что раз есть июльская и сентябрьская жертвы, то более чем вероятно, что первого августа таковая тоже была, только в их поле зрения пока не попала. Ее нужно было отыскать и проверить, не случилось ли чего-то подобного до первого июля. Ведь у них не имелось никаких оснований полагать, что Малика Абдуллаева погибла первой от рук этого преступника. Также Гурову предстояла серьезная мыслительная работа. Ему нужно было определить, где искать корень проблемы. Здесь, в Москве, в городе Томске, откуда Шанин перебрался в столицу, или в Алматы, откуда началась головокружительная карьера профессора. Убийства Абдуллаевой и Сушко они решили пока в одно производство не объединять. Неизвестно, как повернется расследование, лучше раньше времени перед вышестоящими чинами не светиться. Вот получат доказательства, тогда и объединят. На местном уровне пусть эти дела идут в связке, а для доклада в верха хватит и того, что будет нарыто по Шанину. Освободить Стаса Крячко от повинности предложил сам генерал. Сказал, что нечего ему прохлаждаться, пусть занимается тем, что у него получается лучше, чем бумажная писанина. Гуров коротко поблагодарил Петра и пошел разыскивать напарника. В кабинете Крячко не оказалось. Лев Иванович набрал его номер, дождался ответа и произнес вместо приветствия: – Дуй в отдел, лежебока. Так ты всю жизнь проспишь. – Я не сплю, – заявил Крячко. Голос его звучал вполне бодро. Фоном слышался гомон голосов и шум машин. – Ого, и правда не спишь! – не сдержал удивления Гуров. – Новое задание? Орлов мне ничего об этом не сказал. – И не скажет. Это я по собственной инициативе. – Крячко выдержал паузу, ожидая реакции напарника. – Да ладно! Так-таки и по собственной? – поддел друга Гуров. – Перенимаешь дурные привычки? Сколько раз меня за это отчитывал, а теперь сам инициативу унять не можешь? – Жди. Буду через десять минут, тогда все и расскажу. Уверен, тебе понравится, – проговорил Крячко и дал отбой. Лев Иванович удивленно посмотрел на мобильник. Что происходит? Стас Крячко записался в донкихоты? Столько лет эта фишка принадлежала ему, Гурову, и вдруг такие изменения? Да, умеет напарник удивить. Этого у него не отнять. Все оставшееся время, пока Крячко добирался до Петровки, Гуров изнывал от любопытства. Что это за дело такое? Почему оно зацепило Крячко так, что он сам ввязался в его расследование? Лев Иванович не был в городе всего сутки, а Стас успел себе интересное дело найти. Шустрый где не надо. Как теперь его эксплуатировать, если он и без этого расследования весь в делах и заботах? В итоге все оказалось намного интереснее, чем мог предположить Гуров. Крячко в своей излюбленной манере ввалился в кабинет, бухнул на стол коробку и заявил: – Голодный как волк. Позавтракать не успел, так к тебе торопился. Кипяти чайник, будем пончики уничтожать. – И когда ты только наешься? – беззлобно поддел Гуров друга, но чайник включил и осведомился: – Откуда ты узнал, что я в городе? – Птичка на хвосте принесла, – ответил Стас и хитро прищурился. – Или мы с тобой на овощной базе работаем? – Тоже верно. Пока приятели перебрасывались шутками, чайник вскипел. Гуров разлил кипяток по стаканам, Крячко распаковал коробку с пончиками. Минут пять в кабинете слышалось лишь чавканье, затем Крячко отставил стакан, хитро сощурился и спросил: – Небось невтерпеж тебе узнать, что за дело меня задержало? – Выкладывай уже, интриган, – с усмешкой проговорил Гуров. – Знакома ли вам фамилия Разделкин, гражданин начальник? – имитируя голос судьи, спросил Крячко. – Да ладно! Ты что, Разделкиным занимался? – Такого поворота событий Лев Иванович никак не ожидал. – А ты думал, я в стороне останусь? Мне Фомин как сказал, что ты его на Разделкина бросил, так я сразу и сообразил самое главное. Вот чем ответственный напарник должен заниматься, а не бумажки заполнять. Пошел к Васе Копенкину, посулил ему отгульчик от твоего имени и отчетик подсунул. А сам на передовую. Молодец я? Двух зайцев одним выстрелом. – От моего имени, говоришь? – без тени недовольства произнес Гуров. – Умно.