Гуров на всякий случай старался держаться рядом. И не зря. Не успела Маргарита переговорить с Натальей Викторовной, как к ней подлетела Стелла с перекошенным от ярости лицом. – Что это ты задумала и почему отдаешь здесь распоряжения?! – зло прошипела она, вцепляясь в локоть молодой женщины. – Я распорядилась заехать домой после отпевания. Полагаю, отец хотел бы проститься с особняком и с людьми, которые в нем живут и работают, как и они с ним. Впрочем, тебе как социопатке с ограниченным уровнем интеллекта этого не понять. – Глупая девчонка, твоему отцу теперь все равно! Потому что он мертв! Слугам платят деньги за работу, а не за митинги! Что до тебя, должна заметить, что особняк больше не твой дом! И у тебя нет никаких прав! – Мой дом там, где жил мой отец, и так будет всегда! – презрительно фыркнула Рита. – И ты смиришься с моим решением, заткнешься и немедленно отпустишь мою руку! Или я врежу тебе прямо по холеной физиономии! – Как ты со старшими разговариваешь?! – заметно струхнула Стелла. – Ты старше меня всего на два года. А если судить по интеллектуальному уровню, застряла где-то на подходе к подростковому возрасту. Только отец умудрялся не видеть, что ты тупее пня. Впрочем, полагаю, со временем он начал все понимать и здраво тебя оценивать. Что и привело к значительному охлаждению между вами. А теперь убери руку, или я сломаю твою челюсть и разобью силиконовые губы. – Устроишь свару прямо на похоронах? – криво усмехнулась Стелла. – Вот будет потеха для присутствующих! Правда? Но меня ничто не остановит! – Дура! Дикарка! – От дуры слышу! – с улыбкой парировала Маргарита. – Девочки, прекратите немедленно, на вас уже гости оборачиваются! – достаточно громко прошептала Римма Сергеевна. – Не лезь не в свое дело, старуха! – немедленно огрызнулась Стелла, но руку Риты отпустила и злобно прошептала: – Клянусь тебе, что уволю каждого сотрудника, кто рискнет прийти на церемонию прощания с телом! – Ты не сможешь сделать этого еще минимум полгода, пока не вступишь в права наследования. Но это, разумеется, при условии, что отец оставил особняк тебе как единоличной владелице, – хмыкнула Рита. – А что, небось сама на него претендуешь? – Этот вопрос отцу надо было решать, не мне, и уж тем более не тебе. На последний комментарий у Стеллы не нашлось контраргументов, поэтому она сквозь зубы прошептала парочку непечатных ругательств и замолчала наконец. Впрочем, отпевание вскоре закончилось, усопшего погрузили в катафалк, и кортеж из машин двинулся в сторону особняка Петровских. Несмотря на угрозы, высказанные Стеллой, проститься с Николаем вышли все слуги без исключения, они были искренне расстроены, некоторые плакали. Прощание прошло без инцидентов, как и сами похороны. Было сказано много прощальных речей и теплых слов. Создавалось впечатление, что покойного действительно искренне любили родственники и друзья, уважали коллеги. Поминальный обед был заказан в одном из популярных загородных ресторанов. Здесь тоже звучали прощальные речи, но только под обильные возлияния и плотную закуску. Как ни странно, все успели значительно проголодаться и ели с завидным аппетитом. Гуров внимательно и незаметно следил за гостями. Он не оставлял попытки понять, кто из них кто, но пока не стал расспрашивать Риту. Лев надеялся, что убийца, если он действительно существует и присутствует на поминках, может как-то выдать себя, например, проявит ненависть к покойному или скептично отреагирует на дифирамбы, что не уставали петь в честь Николая Петровского гости. Но пока ничего подозрительного не наблюдалось. Глава 7 Маргарита едва пообщалась с некоторыми из гостей, опрокинула пару рюмок крепкого напитка, очень скромно закусила, словно ей кусок не шел в горло, а по прибытии в особняк выразила желание немедленно удалиться к себе по причине крайней усталости. – Если ты действительно сильно устала и чувствуешь необходимость побыть одна, может быть, немного вздремнуть или поплакать, я могу оставить тебя. Немного пройдусь, попытаюсь пообщаться с народом, с теми, кого встречу, – предложил Рите Гуров, как только они расположились в отведенных для них комнатах. – А где сейчас Стас? – сонно зевнула Маргарита. Наверное, сказывался алкоголь, принятый поверх успокоительных лекарств. – Обедает со слугами, или же этот прием пищи будет правильно назвать ужином, я не знаю. Полагаю, он не слишком голоден, просто полковник не упустит возможности пообщаться со всеми, навести мосты и собрать сведения, необходимые для расследования. – Стас производит впечатление очень общительного человека. – Полковник Крячко действительно такой, у него настоящий талант располагать к себе людей. – Кроме того, он очень понравился бабушке, – хитро усмехнулась Рита. – Правда? – Да, я всегда вижу, когда она собирается кокетничать с мужчиной. Ручаюсь, она просто решила, что сегодня подобные действия будут слишком неуместны. Только боюсь, что ее дальнейшая активность может стать проблемой. – Не страшно, – сдержанно усмехнулся Гуров. – Думаю, Стас справится с этим препятствием и легко сумеет сохранить необходимые рамки. – Ладно, если ты в него так веришь, я не буду переживать. Но как только ситуация начнет выходить из-под контроля, обращайтесь, я найду способ приструнить не в меру расшалившуюся родственницу. – Договорились. Так мне оставить тебя ненадолго одну? Хочешь немного отдохнуть? – Сонливость скоро пройдет. Тем более что физически я не устала, скорее истощена морально, но это длится со времени, когда я узнала о смерти папы. Кроме того, нескольких часов скорби совершенно недостаточно, чтобы полноценно оплакать моего отца. Он был во цвете лет и должен был прожить еще очень долго. Боюсь, у меня не получится так просто оправиться от потери. А начав плакать, я долго не смогу остановиться, не сумею взять себя в руки, поэтому я не стану сейчас тратить на это время. Быстренько приму душ, переоденусь во что-нибудь более удобное, это черное платье душит меня, будто тиски, и мы с тобой продолжим утреннее занятие. – Так ты дашь характеристику оставшимся родственникам? – через некоторое время продолжил Лев прерванный ненадолго разговор. – Да. Теперь ты видел всех их, так что мне будет проще. Разумеется, я не могу так хорошо знать приятелей отца, как родственников, но у вас со Стасом будут все сведения, которыми располагаю сама. – Это очень хорошо. И я внимательно тебя слушаю. Кажется, мы остановились на твоем дяде. – Младший брат отца. Его зовут Алексей Петровский, и, если говорить кратко, он амбициозный имбецил. – Емкая характеристика, к тому же достаточно злая. Но, честно говоря, я не заметил ни в ком из гостей особой умственной слабости или отсталости. – Ты общался с ними слишком мало. Они притихли, потому что похороны, и вели себя прилично. Время все исправит и расставит на свои места, так что ты будешь иметь возможность оценить их всех лично. Кстати, это прозвище дяде отец придумал. Разумеется, в лицо он его так не называл, по крайней мере мне слышать не доводилось. И это злая, но практически стопроцентно точная оценка. Разумеется, Алексею никто не ставил диагноза «слабоумие», но учился он плохо, что называется, не тянул, поэтому о высшем учебном заведении или даже о колледже не могло быть и речи. В свое время дядя окончил профтехучилище. И я никогда не видела его с книгой или журналом в руках. Образовательных программ дядя не смотрит, документальные фильмы презирает, никак не развивает себя, а наоборот, потихоньку деградирует. Так что он совершенно безнадежен. Но, как все недалекие люди, искренне считает, что знает все на свете и может справиться с любой задачей. – А чем Алексей занимается? – Ничем и всем сразу, – рассмеялась Маргарита. – Он постоянно генерирует все новые и новые идеи, как правило, идиотские, придумывает разные проекты, выпрашивает на них деньги у отца и обязательно прогорает. Он держал пиццерию, спортивный бар, обувной цех, развлекательный центр для детей, ремонтную мастерскую, навороченную химчистку, кондитерскую, несколько точек по продаже надувных шаров и снова кафе, а начинал с торговой точки на рынке – спортивная обувь и одежда, кажется. Возможно, я что-то упустила из этого длинного списка. Но важен не род деятельности, главное в другом: каждое предприятие дядюшки обязательно погибает. Как правило, проходит от пары месяцев до полугода. Он очень расстраивается, не любит об этом распространяться и обычно до последнего скрывает, что находится на грани банкротства. Но потом идет на поклон к отцу, и тот снова дает ему денег. – То есть содержит? – уточнил Гуров. – По сути, да. Папа содержал дядю и его жену на протяжении многих лет. Но это не были регулярные выплаты, скорее периодические денежные вливания. Кроме того, дядя с его женой подолгу живали в особняке как гости. Разумеется, в это время все расходы по их содержанию брал на себя отец. – Насколько я понял, Николай не просто так снабжал брата деньгами, он регулярно стыдил его, возможно, высмеивал за очередной провал? – Да, именно, ты зришь в самый корень! И Алексей ненавидел за это отца, но был вынужден все терпеть, строить хорошую мину при плохой игре, потому что хотел новой денежной помощи на очередное «беспроигрышное дело». И он, без сомнения, был заинтересован в смерти отца, поскольку надеялся, что брат обязательно упомянет его в завещании. Был убежден, что сумма, которую Николай ему оставит, будет внушительной, брат ведь олигарх и на прощанье жадничать не станет. А потом, вероятно, Алексей надеялся открыть «новое дело» и уж точно преуспеть, утерев нос всем, кто над ним тайно или явно посмеивался. Это его давняя, огромная и несбыточная мечта. – Но Алексей должен понимать, что деньги рано или поздно закончатся. Это свойственно любой сумме, даже очень крупной. – А кроме того, выплат может вообще не быть, – подхватила Маргарита. – Ведь надежда получить наследство брата эфемерна, тем более что у него есть законная жена и дочь, претенденты первой очереди, а он с сестрой, соответственно, всего лишь вторые. Да, это должен понимать любой умный человек, но мой дядюшка глуп как пробка. – Но ты ведь не думаешь, что Алексей мог спланировать убийство родного брата из-за доли наследства неизвестного размера? – Разумеется, я не могу этого знать наверняка, потому что не располагаю необходимыми доказательствами. Но Алексей должен быть у вас на подозрении. Обязательно! Тем более что за последние годы их отношения с отцом могли сильно испортиться. А возможность у него была, без сомнения, дядюшка с женой в очередной раз «гостили» в особняке. Находились здесь почти две недели, включая и день смерти отца. – Кстати, о жене Алексея, что она за человек? – Ты внимательно рассматривал их во время поминальной службы. – Я смотрел на многих. Это та пара, что постоянно шушукалась? – Нет, то сестра отца, Руслана, со своим мужем Константином. – Ладно, мы позже к ним вернемся. – Хорошо, – кивнула Рита. – Алексей с Марго – это та парочка, что хорошо одеты, дорого, они стояли как два робота и неотрывно смотрели на гроб с отцом внутри, словно никак не могли насытиться этим зрелищем. – Зря ты так, у некоторых людей именно таким образом выражается скорбь, в некоей скованности и заторможенности. Возможно, они просто не могли иначе. – Очень маловероятно, что это именно скорбь. Отношения отца с братом были ужасные, хуже были только их отношения с Марго. – Правда? Они совсем не ладили? Мне нужны все подробности. – Марго с дядей много лет вместе, и объединяет их общность некоторых привычек и черт характера. Ленивая, глупая, жадная, молодящаяся и похотливая, словно кошка весной. Впрочем, последний пункт может быть неточным, возможно, в некоторых своих поступках Марго руководствуется не любовью к сексу, а определенным расчетом. – Поясни, пожалуйста. – Где и как училась, не рассказывает, нигде не работает, и вообще, никогда нигде не трудилась, интересуется только тряпками и развлечениями, живет на содержании мужа, то есть в конечном итоге моего отца. Но ресурсы у нее, как ты понимаешь, всегда весьма ограничены. Она постоянно строила папе глазки, а он отвечал предельно вежливо или делал вид, что не понимает намеков. Но однажды Марго попыталась его соблазнить прямо в кабинете отца, я случайно увидела. Она вела себя просто безобразно, открыто предлагая свое тело. – Как повел себя отец? – Он отказал ей, разумеется. Сначала пытался быть вежливым, но твердым, а потом, когда Марго продолжала настаивать, грубо вытолкнул в коридор, сопровождая свои действия словами, что этого не будет никогда! Тогда я решила, что она просто развратная тетка. Но сейчас мне кажется, что Марго рассчитывала заполучить отца в любовники, чтобы выпрашивать подарки или содержание для себя лично. Она вечно считала, что отец дает им слишком мало денег, жадничает. – Как и все люди, что сами жадные по натуре, – заметил Лев. – Вот именно! Марго тоже ненавидела отца и могла желать его смерти. Во-первых, она постоянно считала, что Николай мог бы активней делиться своими деньгами с их семейством, и после его смерти им достанется жирный кусок от его наследства. А во-вторых, могла затаить злобу за тот случай с отказом, Марго – тетка злая и мстительная. Она вечно лезла в дела Алексея и вносила в них свою долю сумятицы и хаоса. Но самое ужасное вовсе не это. Марго могла добиться увольнения любого сотрудника, который нелицеприятно выразился о ней, как-то возразил или просто косо посмотрел. И ей было неважно, насколько этот сотрудник ценен для предприятия. Эта дамочка идет по жизни с двумя девизами: «Незаменимых людей нет» и «Трепещите, смерды, перед госпожой!» Она и здесь не единожды пыталась вести себя с обслуживающим персоналом как с людьми второго сорта, но отец всегда строго пресекал эти попытки. Впрочем, полагаю, со временем она снова попытается распоясаться, так что ты сможешь воочию наблюдать настоящее лицо этой мадам.