Саша вопросительно посмотрела на графа. — Добро пожаловать в Колле ди валь д’Эльза! Ты же здесь никогда не была? Если хочешь, прогуляемся. Девушка восторженно закивала. Дождь почти стих, лишь отдельные капли еще налетали, то крупные, тяжелые, то мелкими брызгами, но небо так и не посветлело. Граф покопался в багажнике, нашел черный мужской зонт и вручил его Саше: — Нам еще до лифта идти. — И пожаловался: — У нас фуникулер в 19.30 закрывают, и добирайся как хочешь! Да ещё и билеты надо покупать, даже жителям. А здесь бесплатно и круглосуточно, заботятся в Колле о своих гражданах. Вскоре они нырнули в тоннель, по которому когда-то выносили знаменитые стеклянные изделия из Колле, спасая от врагов. Тоннель вывел на небольшую площадь, где действительно соорудили самый настоящий лифт. Поднявшись на следующий «этаж» и оказавшись на горе, они нырнули в узкие улочки, где серые стены высоких средневековых зданий почти смыкались над булыжниками мостовых. Колле показался Саше не менее интересным, чем Сан Джиминьяно, вот только многочисленные туристы сюда не добирались, казалось бы, те же полчаса на автобусе от станции Поджибонси, а никого! Они заглядывали за занавес местного театра и прятались от вновь налетевшего дождя под многочисленными арками, а потом Роберто открыл дверь обыкновенного старого здания, и там в свете фонарей в вестибюле горел на стене герб Медичи. Саша попыталась вручить зонтик графу и взять его под руку, но Роберто напрягся и резко отстранился. — Вот тебе и клевер в пасте, — вздохнула про себя девушка. — Промокнет, но взять его под руку не даст. Машина снова ныряла с холма и взбиралась на холм, по сторонам дороги выстроились в карауле темные кипарисы, несколько раз мелькнули замки на холмах и вот уже показался указатель на Поджибонси, а значит, до Кастельмонте осталось не больше десяти минут. Но вдруг машина, сбросив скорость, свернула на узкую аллею между высокими кипарисами. Мокрая лента дороги казалась сиреневой в обрамлении золотой и зеленой листвы, сбитой дождем с деревьев. В открытом окне слышалось шуршание шин по мокрым листьям, а кипарисы смыкались все плотнее и подходили так близко к дороге, что видны были сверкающие капельки на темных жестких ветках. Впереди среди деревьев сверкнуло зеркало круглого пруда, над которым вдалеке возвышался монастырь. — Я всегда хотел привезти тебя сюда, — сказал Роберто. — Загадывай желание, и оно обязательно исполнится. «Fonte delle fate» гласила надпись на старой табличке. И они поднялись по усыпанной мокрой листвой старинной каменной лестнице к Источнику Фей. Стояла такая тишина, что даже уши закладывало, дождик стих и ничто не нарушало волшебство странного места под руинами старой крепости Медичи, у колоннады 12 века. Саша заглянула в арки между колоннами и отшатнулась, увидев скрюченные в позе эмбриона гипсовые фигурки людей, покачивающиеся на гипсовых же дощечках на воде источника. — Это один современный скульптор отличился, не помню, как зовут, — сказал граф. Так вот теперь и оставили. Не обращай внимания, не в них дело. Звук его голоса словно разорвал чары, и тут же в просвет между тучами выглянуло солнце, все вокруг залило теплым закатным светом. Саша застыла, окутанная очарованием необычного места. Она могла стоять здесь часами, выпав из реальности, но Роберто тронул ее за плечо и кивнул в сторону автомобиля: — Пора. — Желание-то загадала? — спросил он уже в машине. — Забыла… — Призналась Саша. Машина притормозила и Роберто повернулся к девушке, собираясь что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Это был Никколо, и Саша, извинившись ответила. Никколо не спросил, а она снова не сказала, что в Тоскане, выслушала его новости и наконец повернулась к графу. — Fidanzato? — поднял брови тот, а Саша не успела ответить, потому что позвонил Лука и пригласил завтра на ужин. Услышав имя Лука, граф рассмеялся и уже ничего не стал говорить. Через десять минут показались крепостные стены и башни ее самого любимого города в долине Эльзы, Сколько раз возвращались они так в замок, сколько раз возникало ощущение дома… Но сегодня Саша ехала к Фионе, а граф в замок. И от клевера не было никакого толку. * * * За ужином Лука рассказал Саше, что расследование убийства графини встало в тупик. Полиция опросила учителя детей, проверила его алиби, никаких оснований подозревать его в убийстве нет. Мануэля Люсеро, уволенного помощника по дому, объявили в розыск, но полиция уверена в его непричастности к убийству. Уборщица Анжелика, родная сестра Мануэля, согласилась сдать образец ДНК и никаких совпадений с ДНК убийцы не обнаружили. — А вдруг она не сестра, а подруга, а вам врет, поэтому и согласилась сдать образец ДНК? — Твоя фантазия, Алессандра, меня поражает! — Лука улыбнулся, — должен признаться, я даже скучал по твоим невероятным идеям. Он привез Сашу в небольшую тратторию, где-то между Флоренцией и Эмполи, выкрашенную внутри в теплые терракотовые и желтые тона, с террасой под навесом с видом на нескончаемые холмы, кипарисы, разноцветные квадраты и прямоугольники полей. Саша поинтересовалась, кто придумал такое название- «Вкус и Такт» и подоспевший хозяин с удовольствием ответил, что придумал это сочетание автор старинной поваренной книги Пелегрино Артузи, который считал, что человечество выживает только благодаря любви и вкусу, и считал вкус важнейшим проявлением человеческой личности. — Ну, а мы подхватили и использовали, — хозяин поставил на стол бутылку воды и два бока просекко Антеза Брют из Венето, аперитив от заведения. Меню, на котором был изображен набросок женщины с яблоком в руке (а что, хорошая интерпретация названия! — подумала Саша), вызывало желание заказать все сразу, и чтобы принесли это немедленно. Саша и Лука выбрали ассорти тосканских сыров с луковой мармеллатой, а Саша с видом знатока уточнила, из Кастельмонте ли лук, затем принесли креспелле алла фьорентина — пухлые блинчики — родственники каннеллони с сыром и шпинатом в смеси томатного соуса и соуса бешамель, а на горячее- цыпленка в ароматических травах. Все было вкусно и выбор вина, конечно, предоставленный комиссару, порадовал. Белое вино не подошло бы к заказанным блюдам, красное казалось слишком тяжелым жарким июльским вечером, а вот тосканское Верментино Масси ди Мандорлайя оказалось идеальным. В отличие от легкого верментино с привкусом моря и ветра, которое Саша пила в Лигурии, тосканское верментино впитало в себя июльский жар полей. Бледный соломенно-желтый цвет с золотыми отблесками сразу напоминал о лете, о холмах вдали, сменивших зеленые краски на желтые, серые и коричневые оттенки. Яркий. стойкий аромат цветов соблазнял упасть в прогретую за день траву, слушать, как жужжат уставшие шмели и смотреть на розовые в закатных лучах облака на темнеющем небе. — А зачем вы объявили филиппинца в розыск, если он не убийца и вы в этом уверены? — Вся надежда на Мануэля Люсеро, он видел мужчину, приходящего к графине, и надеемся, сможет составить его точное описание. — А мужчина точно был? — Был. Вдовствующая графиня возмущается, когда ей задают вопрос о личной жизни дочери, муж, как всегда, не в курсе, друзья либо не хотят говорить, либо не знают о существовании любовника. — А ты уверен, что именно любовник? — Уверен. Считай это интуицией, но все сходится на любовнике, да и помощник по дому был уволен, когда застал их вместе. — Ты считаешь его убийцей? — Графиня ничем не нанималась, кроме организации светских раутов, за украшение собой общества не убивают, во всяком случае, не в этом кругу. Дорогу она никому не переходила, деньги не отнимала. Судя по всему, убийство совершил либо муж, либо любовник. У мужа алиби, он с детьми был на море. Конечно, он мог нанять убийцу, и мы проверяем его финансовые операции, возможно, куда-то ушла крупная сумма. Пока ничего. А главное, убийство Алессии сюда никак не вписывается. — Они не пересекались? — Нет, совершенно не пересекались. Не делили мужчин, не имели общих знакомых. Я уже и вызовы такси на виллу проверил по всем службам- графиня не вызывала ни Алессию, ни ее дядю. Они пили кофе, глядя, как солнце садится за холмы. Легкий сумеречный туман опускался на поля, загорались цепочки огней вдали, там, где при свете дня не было видно городков. Пора было отправляться в обратный путь. Не успела Саша войти в дом, как услышала смех и звяканье вилок. Заглянула на кухню, и увидела хозяйку в компании такой же невысокой пожилой женщины. — Присоединяйся! — кивнула Фиона на бутылку золотого вин санто и тарелку бискотти, незнакомая синьора закивала. Они были такими уютными и милыми, что Саша села просто за компанию, ни есть, ни пить после ужина с комиссаром она уже не могла. Синьора Валентина, давняя приятельница Фионы и крестная ее детей, жила возле Эмполи и с возрастом стала редко выбираться в Кастельмонте, женщины не виделись уже давно. В этот вечер сын синьоры был приглашен на ужин в тратторию в нижнем городе, а та воспользовалась случаем, «села ему на хвост», чтобы навестить старую подругу. — Какие же вы красавицы! — Любовалась девушка пожилыми синьорами. Фиону трудно было назвать пожилой, ни одной морщинки не видно на румяном лице с прекрасной кожей. Синьора списывала все на оливковое масло, которым регулярно протирает лицо, а Саша была уверена, что это красота души и добрый лучистые глаза создавали образ доброй домоправительницы, очаровавшей девушку с первого дня знакомства. Подруга ее была совсем другой. Если можно представить себе постаревшую Барби, дожившую лет до 70ти, то это была она. Какой ж красавицей была синьора Валентина в молодости! И сегодня она была по кукольному очаровательна, с идеально белыми седыми, коротко остриженными кудрями, синими, несмотря на возраст, глазами с огромными ресницами. Она все время забывала, куда положила то один, то другой предмет, потом теряла нить разговора, но Саша была уверена, что возраст здесь не причем. Синьора Валентина наверняка была такой и в молодости, потому что не дело писаной красавицы обращать внимание на мелочи, это все обязанность многочисленных поклонников. Саша уже собиралась откланяться и подняться в свою комнату, день был долгим, а разговоры женщин ее совершенно не касались, как вдруг синьора Валентина упомянула Алессию. Девушка тут же стряхнула с себя дрему позднего вечера и сытного ужина и навострила уши. — Точно я ее видела. Нет, тогда я не знала, что это она, я вообще с бедной девочкой не знакома. Но в газете написали, что это единственное старинное такси во всей округе. — Так видели или не видели? — Ее не видела, такси видела. — Ну, такси приметное, многие замечали. — Так я в ту ночь видела. — В какую ночь? — Когда ее убили, в газете написала и фото машины было и я сразу вспомнила. — И где вы ее видели?