— Все слышал? — Спросила Саша Мануэля, замершего на полу, пока он слушал комиссара по громкой связи. Тот закивал. — Лука, помнишь, заброшенный дом чуть дальше стоянки машин у Кастельмонте? Мы еще говорили, жаль, тут никто не живет. — Помню. — Приезжай за Мануэлем. Но нужны врачи, похоже, он сломал ногу. * * * Мануэль всхлипывал: — Не убивать, не виноват! — пока не приехали полицейские и медики — ambulanza. Врачи сообщили, что скорее всего нога сломана, нужно ехать в больницу. И хотя притихший и сжавшийся от испуга филиппинец вряд ли мог убежать, к нему приставили полицейского. Сразу после рентгена и наложения гипса он должен был опознать — пока по фото из интернета- журналиста Сильвано Бевилакуа. Сам журналист вызван в квестуру на следующее утро. — Я навел он нем справки, — рассказывал Лука Александре, пока они прогуливались по дороге у крепостных стен. — Интересный человек, если верить прессе, то убежденный холостяк. Родом он из Ливорно, но последние лет двадцать живет во Флоренции. Его программы гремели много лет, правда уже года два, как он почти пропал из эфира. — А чем он занимается? Ну, как журналист. — Двумя темами- светская хроника и криминальные события. Причем он не репортер, он готовил полноценные серьезные передачи по следам громких убийств. — Лука показал Саше фотографии. — Не в моем вкусе, — засмеялась девушка. — Нет, признаю, видный мужик. Но эта грива… и еще… есть в нем что-то порочное. — В этом случае я с тобой соглашусь. Избалованный вниманием журналист, который вращается исключительно в светских кругах, со всеми знаком, открывает любые двери. Это не порочность, ни в чем таком, включая наркотики и извращения он не замечен, хоть где-то, да засветился бы. Это пресыщенность. Сливка общества. — Если он действительно любовник Альберики, то понятно, что нашла в нем графиня. Но что нашел в ней он, ведь по рассказам она какая-то снулая рыба. — Судя по всему, страсти в ней действительно было маловато. Но она поразительно красива. Знаешь… как произведение искусства, вещь высокого класса, которой хочется обладать. — И тебе бы хотелось? — Мне? Да я сыт по горло этими светскими условностями! И вообще я бы с ней со скуки помер. Даже идеальная красота приедается, когда за ней ничего нет. * * * Дома стоял дым коромыслом. Фиона что-то размешивала, раскатывала, мешала деревянной ложкой в высокой кастрюле, торопливо бегала из одного конца кухни в другой. — Что случилось? Что за суета? — Роберто заходил… — Зачем? — Может, на тебя посмотреть. — Сашины щеки непроизвольно покраснели. — Да не смущайся ты, он заходил ко мне сказать… ох ты, не ожидала, как же он додумался! Да я ж… ой, да надо же! — Да что сказать? Фиона плюхнулась на табуретку, вытирая руки о веселенький фартук в красно-белую клетку, и оставляя на нем следы теста. — Он решил назвать ризотто в ресторане замка моим именем. Так прямо и будет написано в меню: — risotto alla Fiona. Как у Фионы! Представляешь? Они ж… они ж все, все, кто приходит на ужин будут знать, что это мое ризотто! — Супер! — искренне сказала Саша. — а суета почему? — Я ж завтра на весь день в замок, а надо внукам кальцоне испечь. И тебя кормить весь день, вот я рагу делаю для начинки, тесто для кальцоне, ох умаялась. И все из рук падает, волнуюсь! Я завтра должна их повара научить, и записать каждый шаг, вдруг повар сменится! — Сменится, нового научишь! Фиона вздохнула. — Время летит, я не вечна. Кто знает, что будет через год, а уж через пять лет! Запишу. Все запишу. Меня не будет, а рецепт останется. — Ни один повар не повторит твоего ризотто. Дело не в рецепте. У тебя в нем душа. А этого не повторишь! — Ох, скажешь тоже! — Фиона смахнула слезу и раскраснелась от удовольствия. — И вообще обо мне не беспокойся. Я сама себя покормлю, готовь для внуков. А мы с девочками куда-нибудь сходим. Саша рассказала Фионе, что через неделю будет участвовать в corteo storico, исторической процессии, ей нашли место и очень скоро у нее будет костюм. — А где ж ты костюм возьмешь? — Фиона задумалась. — Девочки сказали, что все придумали и скоро костюм будет. Сказали необыкновенный! — Уж прям необыкновенный! — Рассмеялась пожилая синьора. — У вас все необыкновенное! — Но тут же округлила глаза. — Я догадываюсь, что за костюм… раз необыкновенный. Ну и подружки у тебя, молодцы! — О чем догадываешься? Расскажи, мне ж любопытно, и так целыми днями представляю этот костюм. — Он будет глубокого зеленого цвета. Как наши холмы в апреле. Я уж не знаю, как все эти цвета правильно называются. Но тебе пойдет. — синьора окинула Сашу внимательным взглядом. — точно пойдет, как на тебя сшит! — Что за костюм? Откуда? А ты откуда знаешь? — Все, не мешай, засиделась я тут с тобой, тесто уже подошло. Не приставай! — Окончательно заинтриговав девушку, Фиона отмахнулась и пошла мешать-катать-заправлять. А Саша позвонила Симоне, но добилась только хихиканья и радостных возгласов «О! Старушка догадалась! Все нормально, не переживай, будет тебе костюм!» и отправилась на улицу. Из дома она выходила, как партизанский связной: сначала выглянула, убедилась, что на улице не видно ни графа, ни Марианны, и рванула в боковую улочку, чтобы не проходить мимо замка. Беда была в том, что с верхней станции фуникулера замок никак не обойдешь, и на обратном пути придется Саше карабкаться вверх на гору. Вниз-то оно легко, а вот наверх! Но при мысли, что придется столкнуться с хозяином замка, Саша поняла, что готова сбегать вверх три раза подряд, только бы избежать встречи. Хорошо жить в Кастельмонте! Просыпаться от пения птиц, гулять в полях, пить вино в остерии у Джанниколо когда окутывают верхний борго туманы. Но если ты приехал в отпуск, и не знаешь, чем заняться, делать в городке абсолютно нечего. Комиссар еще днем сказал, что будет занят, так что Саша бесцельно шла по направлению к станции, когда сзади посигналили. Он обернулась и глазам предстало неожиданное зрелище: священник на мотоцикле. Саша узнала дона Доменико и подошла поздороваться. Высокий, крупный падре смотрелся на мотоцикле как рыцарь на средневековом коне, или… как ангел апокалипсиса. Ветер развивал полы его сутаны, словно черные крылья за спиной, глаза в очках под забралом шлема сверкали, весь вид дона Доменико говорил о том, что собрался он по меньшей мере на борьбу с полчищем темных сил. — Вот это да! Не ожидала увидеть тебя на мотоцикле. — Милена заболела, пришлось на нем, обычно я на мотоцикле только на рынок сестру Марию вожу, чтоб покупки не таскать, тогда я коляску прикрепляю. Саша прыснула, представив себе эту картину. Падре за рулем, старенькая монахиня в коляске и свертки с покупками сверху. — Я Милену не знаю… здоровья ей! — Милена- это лошадь. С ней ты точно не знакома, но все впереди. Захандрила что-то ветеринар посмотрел, говорит на погоду. — Лошадь на погоду? — Конечно! Лошадь тоже живое существо. Я обычно на Милене еду, если за город, сегодня пришлось на мотоцикле. Саша снова развеселилась. Водители, наверное, в шоке, когда мимо скачет по трассе священник в сутане на коне. Вот это точно ангел апокалипсиса! — Куда собралась? Подвезти? — Да я в жизни на мотоцикле не ездила. Я боюсь! — Чего тут бояться? Раз не ездила, тем более надо. Куда подвезти? — Да я просто гуляю… делать сегодня нечего. — Саша рассказала, как она нашла Мануэля, и скорее всего дон Доменико оказался прав и Леоне они, похоже, нашли. Даже двух. — Я в Поджибонси, навестить друга. Ненадолго. Поедем? Развеешься, погуляешь, а потом я тебя привезу обратно. — Почему бы и нет! — решилась Саша, все еще с опаской глядя на железного «коня». — Тогда я мигом! — падре кивнул на скамейку у стены дома. Сядь, подожди, я сейчас. Он развернулся и умчался, появившись снова через пять минут. Саша поняла, куда он ездил — дон Доменико привез второй шлем. — Эх ты, в Италии ни разу на мотоцикле не ездила! Давай, садись и держись крепко.