— Вы были самой близкой знакомой графини Альберики, виделись с ней чаще других. Неужели она ничем не делилась? — Альберика держала все в себе. Хотя… мне кажется, у нее кто-то был. В смысле, на стороне. — Почему вам так кажется? — Я даже не скажу точно… какие-то мелочи, которые замечают женщины, изменения в поведении, в настроении… Этого не объяснить. Сначала она постоянно была в хорошем настроении, светилась! Потом погрустнела. И потом… вы же знаете эту невероятную историю с прорицателем из Индии? — Да, вдовствующая графиня нам рассказала. — Альберика часто об этом говорила. И если раньше она боялась этого года, то не так давно наоборот вела себя так, словно решила оторваться напоследок. Нет, ничего конкретного, просто ощущения… А последнее время она как будто ждала скорой смерти, словно отчаялась и ей было все равно. — Вы не знаете, кем мог быть ее мужчина? — Нет, если он и был, они хорошо скрывались. У Альберики спокойные отношения с мужем, но в случае развода он постарался бы забрать детей, думаю, Альберика скрывала свой роман по максимуму. А вот в последнее время ей словно стало все равно. — Синьора, вы вращались в одном кругу, часто встречались, посещали одни и те же мероприятия, подумайте, может быть какая-то мелочь, которая кажется не важной. — Альберика была отстраненной, безразличной. Но однажды… уже не помню, на каком мероприятии… я увидела, как она разговаривает с Сильвано. Это наш общий знакомый, его все знают, из хорошей семьи, журналист-фрилансер. Мы все прекрасно общались. Вспомнила, это была выставка в палаццо Строцци во Флоренции. И Альберика стряхнула что-то с его пиджака. — Что в этом странного? Мы, итальянцы, нация тактильная. — Не в наших кругах. И дело даже не в этом… Это можно только почувствовать, жест был такой… привычный, почти интимный, как бывает между двумя людьми, у которых был секс. Как бы вам объяснить… и я, и вы, инспектор, можем сделать то же самое. Но жест будет совсем другой. — Сильвано… а фамилия? — Бевилакуа. Сильвано Бевилакуа. Но все зовут его Леоне. Он родился в августе, и внешне похож на льва, яркий, сильный, с гривой волос. Не все сообразят, о ком идет речь, если сказать Сильвано. А скажите Леоне — сразу понятно. — Спасибо синьора. Вы очень нам помогли. * * * Поговорив с подругами, Саша решила провести в Кастельмонте еще неделю, чтобы попасть на историческую ярмарку. Такие праздники проходят в большинстве средневековых тосканских борго и в городках других регионов. На один-два дня город словно возвращается в прошлое, его жители надевают костюмы Эпохи Возрождения и превращаются в мессеров и мадонн. Конечно, не Пресвятых дев, мадоннами в Тоскане называли благородных дам Ренессанса. Услышав впервые это слово, Саша удивилась, но ей объяснили, что это то же самое, что привычное слуху английское «миледи» — mylady, то есть моя госпожа. Вот и на итальянском это звучит как ma donna, или просто мадонна. Не аристократок, но женщин достаточно высокого сословия называли монна. Так и превратилась Лиза Джерардини или полностью монна Лиза дель Джокондо, супруга флорентийского торговца шелком Франческо дель Джокондо, в обиходе в Мону Лизу! На окраине Кастельмонте в запыленных стеклах магазинчика виднелись многочисленные мужские, женские и детские костюмы, их брали 2–3 раза в год напрокат те, у кого не сохранилась одежда от предков, или не было возможности сшить. Ярмарка проходила в Кастельмонте ежегодно, она включала в себя и парадное шествие, в котором кастельмонтези занимали те же места, что их предки семьсот лет назад, и театральный фестиваль с канатоходцами, глотателями огня, сценками уличных театров со всей долины, и торжественный ужин в стиле времен Джованни Бокаччо. На центральной улице устанавливают столы и скамьи, к ночи зажигают самые настоящие факелы в старинных держателях на стенах. Каждому «едоку» выдают керамическую терракотовую посуду, идентичную средневековой, деревянные ложки. Официанты в старинной одежде разносят на деревянных носилках вино и мясо, рецепты приближены к рецептам средневековья. Многие подгадывают к этому дню церемонию бракосочетания и тогда все происходит в стиле Эпохи Возрождения в стенах палаццо власти долины, увешанном гербами его правителей. В этот раз подруги пообещали Саше исполнить ее мечту, ей решили подобрать костюм и включить в процессию, пусть она не сможет занять место своего предка, но почему не предстать знатной дамой из соседнего городка, которая приехала навестить знакомых! Саше обещали найти легкий костюм, а пойдет она в процессии рядом с Симоной, чье платье весит 15 килограмм. Поноси такое в жару! Не менее тяжело и знатным мессерам в доспехах. Это горячее время для Джованны, которая по традиции руководит ужином, муштрует босоногих официантов с деревянными носилками, уставленными блюдами, выбирает рецепты — все должно соответствовать эпохе! Потом она три дня лежит без сил, но праздник этого стоит. Костюм Джованны тоже старинный, по всем правилам, килограммов на двадцать. На ужине ее торжественно ведет к столу правитель долины. Это один из самых важных дней в городке, вернее два дня, потому что праздник занимает все выходные. Но его ждут, тщательно готовят каждый год, и падающая с ног от усталости Джованна считает организацию ужина большой честью. Местные поговаривают, когда опускается ночь, выключают освещение и зажигают факелы, среди прекрасных дам скользит и призрачная дама Кастельмонте, лет 800 назад ее сожгли на костре, но душа ее все еще в старом борго. Главное, не увидеть даму в красном, предвещавшую когда-то чуму и прочие несчастья, поэтому красный цвет платьев под строжайшим запретом. В эти дни можно увидеть малиновые, терракотовые, бордовые оттенки, но никто не рискнет надеть красное. Теперь можно и Никколо признаться, что она в Тоскане. Правда, Саша собралась приврать, что только приехала, иначе как объяснить, что до сих пор она молчала, как партизан! А через неделю она отправится навещать Соню, подруга обижается, что, живя в двух шагах от Эмилии-Романьи, Саша до сих пор до нее не добралась. В мыслях о своем будущем наряде — главное, чтобы это был цвет, подходящий ее белокурым — конечно же флорентийским, у кого могут быть сомнения! — волосам, Саша быстренько прошла через средневековую арку, обошла городок вдоль средневековой стены и спустилась на дорогу в холмах. Внутри крепостных стен Кастельмонте она словно попадала в волшебный мир, где не случалось никаких неприятностей и всегда чувствовала себе, в сказочном коконе. За исключением той ночи, когда… девушка поежилась, вспоминая дорогу под ночным небом. Да и то внутри городка она просто сама себе напугала. А вот вне стен… она была не уверена, что движение деревьев просто почудилось. Но сегодня светило солнце, и дурные мысли тут же исчезли, как не бывало, их место снова занял костюм Эпохи Возрождения. Каким же он будет? А на голове? Что будет на голове? А кто же уложит ей волосы? Так Саша и дошла до того места, куда собиралась уже давно. Там, где дорога сужалась и поворачивала к Кастельмонте, открывался великолепный вид на городок, вырастающий на холме, его башни и колокольню за высокими крепостными стенами. На повороте стоял заброшенный дом, бывшая ферма, окруженная кипарисами, у нее был такой классический лубочный тосканский вид, что Саша каждый раз бежала фотографировать и дорогу, и борго на холме, и дом, окруженный высокими деревьями. Девушка давно уже обратила внимание, что деревянные решетчатые ставни на окнах сохранились неповрежденными, и сейчас, несмотря на прошедшие годы, ничего не изменилось. Саша давно уже решила, что сфотографирует борго на холме через окно, через раскрытые ставни. Каких только фото не делали и местные, и туристы, но такого не было ни у кого. Предвкушая будущие фото, Саша вошла в небольшой дворик. Как она и предполагала, дверь дома была прикрыта, но не заперта. Она осторожно прошла по длинному коридору, здесь было темно, и девушка боялась оступиться, да и дом давно заброшен, как бы потолок на голову не упал! Посветила телефоном и увидела дверь в конце коридора, именно там, где по ее представлению находится комната со ставнями. Толкнув дверь, Саша оказалась в совершенно пустой комнате, откуда двери вели в другие помещения. Но самое главное — окно было там, где нужно. Девушка порадовалась замечательной идее, пришедшей в голову. Вид оказался именно таким, как мечталось: борго на высоком холме обрамляли ставни распахнутого окна, получалась картина в раме. Она отсняла целый десяток фотографий, проверила, все ли получилось и стояла, любуясь видом из окна. Такая тишина стояла в заброшенном доме! Словно она действительно смотрела на старинную картину, особый тосканский свет создавал шедевр прямо у нее на глазах. Но что-то насторожило девушку, что-то не так было с тишиной. Прислушалась — почудилось чье-то дыхание. Нет, вроде показалось. И снова дыхание, как будто кто-то сдерживался, стараясь не дышать, но не выдерживал, и снова вдыхал воздух. Саша тихонько подошла к двери, за которой слышалось дыхание, с силой толкнула ее. Невысокая фигура шарахнулась от двери, мужчина — а это точно был мужчина! — бросился к проходу в следующую комнату, но оступился, пол под ним провалился, и он с криком боли рухнул одной ногой в дыру в прогнивших досках. Теперь Саша хорошо его рассмотрела. Это был молодой человек, похожий на латиноамериканца, или скорее азиата. Он стонал от боли, и испуганно смотрел на девушку. — Я ничего не делать! Я отдыхать! Я не воровать. Тут ничего нет! — Мануэль? — А ведь парень вполне может оказаться беглым филиппинцем, которого ищут по всей стране. Главное в имени не ошибиться, вроде точно Мануэль. — Ты кто? Ты меня знать? Ты кто, синьора? — парень забыл о боли, в ужасе пытаясь вытащить ногу из дыры. — Не бойся, я друг. Тебе не надо прятаться. Я знаю, почему ты здесь, но ты же не можешь сидеть тут вечно. Никто не посадит тебя в тюрьму! — Я ничего не делать! Я не надо в тюрьму! — Я сейчас позвоню знакомому, его зовут комиссар Дини. Он приедет и отвезет тебя в больницу. — Нет! Не надо больница!! Не надо тюрьма! Я ничего не сделать! Саша набрала номер, пока парень с силой пытался высвободиться, лицо его покрылось от боли покрылось потом. Девушка включила громкую связь. — Лука? — Алессандра, прости, я очень занят. — Я по делу. Скажи, вы не подозреваете Мануэля Люсеро в убийстве? — Я ж тебе говорил, нет, не подозреваем. — Скажи еще раз и громко, зачем вы его ищите. — Алессандра, некогда мне глупостями заниматься! — Скажи. Всего один раз, медленно и громко, что вы не подозреваете Мануэля Люсеро. — Да что случилось? — Просто скажи. — Мы не подозреваем Мануэля Люсеро. Мы ищем его, чтобы опознать мужчину на вилле. — И вы не посадите его в тюрьму? — Да зачем нам его сажать? Он легально находится в стране, даже с видом на жительство и на работу.