Чудом сохранились и буквально на днях переданы карабинерам старые протоколы допросов тогдашних студентов де Грандиса и Фоппиано, обвиняемых в убийстве девочки. Кое-что в этих протоколах очень понравилось бы Саше! — подумал Никколо, когда начал чтение. «— Как вам пришла в голову идея со стрихнином? — Из книги. — Какой книги? — Английский детектив. Это очень старая книга, мы однажды ее прочли и поняли, что это идеальный способ! Комментарий следователя ведущего допрос: допрашиваемый пояснил, что речь идет о книге Энтони Беркли, изданной в 1929 году, The Case of Poisoned Chocolates. — О чем говорится в этой книге? Как она называется в переводе на итальянский? — «Дело об отравлении шоколадом». Это история о клубе любителей расследований, которые разгадывают придуманные тайны, но однажды они столкнулись с реальным преступлением. Сэру Пеннефазеру тогда подарили шоколад, он не любил сладкое и подарил шоколад своему знакомому Грэму Бердиксу, тот отнес шоколад домой, и утром обнаружил свою невесту мертвой. Никто не знал, что шоколад отравлен. И предназначенная одному человеку шоколадка убила совсем другого. — Вам не кажется, что это слишком явное совпадение? — Нет, это случайность. Мы просто подумали, что шоколадку легко отравить, а так как все женщины любят сладкое, то Мария Маддалена обязательно ее съест. — И каков был ваш план? — Я прекрасно знал, какие яды использует мой отец при приготовлении лекарств, где взять ключ, и я был уверен, что яд никого не убьет. Мы взяли самую маленькую дозу, мы думали, что Марии Маддалене станет плохо, у нее закружится голова, и мы проводим ее домой, даже не надо будет пробираться к ней в дом, она сама откроет дверь, когда мы привезем ее. Мы оставим ее на диване. Заберем ценные вещи, а на следующий день она проснется, и у нее будет болеть голова и она ничего не вспомнит. Она сама всегда повторяла: Надо жить, пока молоды, жить красиво, чтобы потом, в старости, не жалеть об упущенном времени.» Соседка рассказывала, что Мария Маддалена была очень красивой женщиной, когда она шла по улицам и ветер с моря развивал ее юбку, казалось, что это кинозвезда, а не обычная женщина. Она все время оставляла девочку одну, ей некогда было заниматься ребенком, она все время куда-то уходила и возвращалась очень поздно. — Девочка была тихая, сидела одна дома, возвращаясь из школы. Никому не мешала. Мы все тогда жили не богато, но у Марии Маддалены были деньги ее родителей, она ни в чем не нуждалась, открыто ходила в драгоценностях. Допрос Марии Маддалены Беррани несколько раз прерывался, вызывали врача, потому что женщина теряла сознание, рыдала и никак не могла прийти в себя. Она взяла шоколадку, положила в сумку и забыла о ней. В тот день дочка пришла из школы и хвалилась хорошей оценкой. Открыв сумку в поисках, чем она может порадовать девочку, Мария Маддалена увидела шоколадку и вручила дочери. Был уже вечер, она собиралась снова уйти по своим делам, но неожиданно девочке стало плохо. Она сильно мучилась, вызвали скорую помощь и увезли Ирму в больницу. Сначала думали, что девочка отравилась в школе или на улице, но взяв на анализ остатки шоколадки, обнаружили стрихнин. Мария Маддалена не могла вспомнить, кто угостил ее шоколадом, но потом вспомнила двух студентов. Их быстро разыскали и арестовали. Мария Маддалена опознала их сразу же. Никколо задумался. Его смутила история о книге, которую рассказал Гвидо де Грандис. Можно было додуматься начинить ядом шоколадку, но чтобы сюжет совпал настолько! Странно, что следователь, ведущий дело пятьдесят лет назад, не обратил на это внимание. Хотя парни признались, все было ясно, да и такие мелочи не всегда бросаются в глаза. Убийцы арестованы, признание есть, яд действительно украден из аптеки де Грандисов. Что тут винить следователя! Но не нравилась полковнику эта история, ох, как не нравилась! Он позвонил другу детства Пьетро и попросил его сходить вместе с женой Лаурой в квартиру тетки, посмотреть в библиотеке одну книжку. * * * На углу улицы, где стоял дом Габриэллы, обнаружился небольшой уютный locale — бар, куда обычно заходит вся улица. Здесь первыми узнают местные сплетни, знают в лицо всех постоянных клиентов и сразу замечают чужака, хотя и его обслужат также радушно, как и своего. Типичный итальянский бар, какой можно найти в любом городе. Прошла утренняя запарка, когда местные жители, уходя на работу, забегают на чашечку кофе, порой с корнетто-круассаном, порой просто проглотить на бегу горячий ароматный «un caffe». Теперь изредка будут заходить почтенные signori e signore, но в целом до вечера будет тихо и спокойно, разве пара пенсионеров засядет с газетой и кофе у окна, чтобы и новости прочитать, и улицу из виду не упустить. Новая волна посетителей нахлынет в конце рабочего дня и сохранится до поздней ночи. Воспользовавшись скукой бармена, уже пятый раз протиравшего блестевшие чистотой бокалы, Саша спросила в лоб, помнит ли бармен, что случилось в начале лета, когда пропала Габриэлла. — Нет-нет, мы не из полиции, София — Соня получила очередной тычок локтем в бок — подруга Габриэллы. Нельзя, чтобы ее убийство осталось не раскрытым. У полиции свои дела, у нас свои. Мы хотим узнать все, что можно о ее последнем дне. — Частные детективы что ли? Или журналисты? — Вы же видите, что мы не итальянки, какие частные детективы, а тем более, журналисты. Мы действительно знакомые Габриэллы. Она писала о винограднике Софии, они близко общались! — Саша сделала большие глаза и, наконец, Соня закивала. — Да я сто раз рассказывал полиции. Ничего не происходило в тот день, я Габриэллу даже не видел. Ну, только утром. Они с приятелем зашли выпить кофе, и сразу уехали. — С каким приятелем? Обычным. С которым она всегда здесь появлялась. — А вот этого синьора вы с ней не видели? — Саша показала на экране телефона фотографию Аурелио де Грандиса, скачанную с интернета. — Раньше часто видел, давно, года три назад. А потом… однажды он скандал здесь устроил, орал на всю улицу. Нам пришлось его утихомирить, мне и Пьетро, это второй бармен. Запихали его в машину, и сказали, чтоб ехал отсюда. Вот и все. — А в тот день его не видели? — Нет, говорю ж, давно не видел. — Вы про Габриэллу? Она с подругой уехала, я видела. — Седая синьора с чашечкой кофе у дальнего столика давно прислушивалась к их разговору. — С какой подругой? — Саша и Соня, забыв про бармена и не спрашивая обычного «permesso?»[3] быстро переместились за столик синьоры. — Ну, откуда я знаю, с какой, я раньше ее тут не видела. — Вы здесь живете, по соседству? — Я живу напротив того дома, — кивнула синьора на дом Лауры, летом часто сижу на балконе, и мне видно всю улицу. — Синьора… — Конти, Тициана Конти, — охотно представилась женщина. — Синьора Конти, а вы запомнили эту подругу? Когда Габриэлла с ней уехала? — В подробностях я уже не помню, сколько времени прошло! Помню Габриэлла пришла пешком, или недалеко ходила, или на автобусе приехала, а через полчаса приехала на машине эта девушка. — Как она выглядела? — Невысокая, красивая, помоложе Габриэллы вроде. — А машина какая? — Я не обратила внимания, вроде белая, а марку я не знаю. — И Габриэлла с ней уехала? — Девушка вышла из машины, позвонила в домофон, и дверь ей вскоре открыли. Прошло минут пять, они выбежали с Габриэллой, сели в машину и уехали. Вот и все. — А карабинеры, полиция, с вами разговаривала? — Я даже не знала, что Габриэлла пропала, а потом это убийство… это ужасно, как это могло случиться здесь, у нас? — В смысле, не знали? Об этом гудел весь город и во всех газетах было. — Деточка, я на следующее утро уехала к сыну в Аргентину, и пробыла там все лето. Я только вчера вечером вернулась, еще не могу прийти в себя из-за разницы во времени. Никто со мной не разговаривал, меня просто не было! Я ничего не знала! Бедная Габриэлла, мне домработница утром рассказала. До сих пор опомниться не могу! — Синьора Конти, а вы узнаете эту девушку, если увидите? — Я не уверена, а видела ее с балкона, не очень хорошо разглядела. Может, и узнаю. — К вам приедут из полиции, Вы скажите нам, где вас искать. — Да все тут знают, где меня искать, вон, дом напротив Габриэллы, второй этаж. Там, где колонны. — Вот это финт, — Саша сбросила информацию Никколо и девушки заторопились на поезд в Геную. Их ждал бар напротив дома синьоры Марии Маддалены и, если повезет, они проникнут в подъезд и поговорят с соседями. Через час поезд привез их на вокзал Бриньоле, откуда до улицы, где жила старая синьора, было рукой подать. С баром не повезло. Напротив дома и дальше по улице бары и киоски «tabacchi», где продают автобусные билеты и необходимые мелочи, шли один за другим. Им так и не удалось найти скучающего бармена или продавца, народ входил и выходил, покупая лотерейные билеты, какую-то мелочь, забегал на чашечку кофе. Трудно было представить, что старая синьора заходила в какой-то из баров, ну, может спички или билеты на автобус в «tabacchi» покупала, насколько помнила Саша, хотя, какой автобус, Мария Маддалена выходила из дома только пару раз в неделю, на рынок. Улица XX сентября была девушке уже знакома. Здесь она бежала под дождем, торопясь в архив, вон там, чуть дальше, старая церковь и лестница вверх. Здесь сновал туда-сюда народ, хлопали двери многочисленных магазинов, и как в этой суете найти место, где хорошо знали старую синьору? Это не тихий Рапалло, здесь большинство прохожих незнакомцы и новое лицо никому не бросится в глаза. Еще и отелей вокруг море. Девушки направились к нужному подъезду, надеясь, что кто-то выйдет на улицу и им удастся проскочить внутрь. Прошло минут десять, из подъезда никто не выходил, но и на них никто не обращал внимания. Саша еще раз убедилась, что здесь кто угодно может зайти в подъезд и остаться незамеченным. Наконец дверь подъезда зажужжала, раздался щелчок и навстречу девушкам выпорхнула элегантная молодая дама. — Лаура? — удивилась Саша — Alessandra! Che piacere! — племянница старой синьоры и жена Гвидо, друга Никколо, который и привлек полковника к расследованию чмокнула воздух по очереди у обеих щек Саши, повторила то же самое с Соней, как только женщин представили друг другу.