— Salute! Пьетро пошел по стопам отца, закончил миланский университет и жил семейную традицию банковского дела, дослужился до вице-президента лигурийского отделения банка Интеза Сан Паоло. В отличии от полковника он был женат и с гордостью показывал фото близнецов как раз в том возрасте, что Никколо и Пьетро во времена их дружбы. — А ты? Жена, дети? — Был женат, но не долго, детей нет. Сейчас я живу один, но я не свободен. — Нико, я давно слежу за твоими профессиональными успехами, газеты пишут, что ты самый одаренный следователь в Arma dei carabinieri. — Сам знаешь, как верить газетам. Преувеличивают. — Не скромничай. Я читал, как ты поймал серийного убийцу, только заступив на должность в Равенне, а про трюфельные аферы, раскрытые с твоим участием, не писал только ленивый. А вино! История старинного вина обошла все газеты, я слышал, даже сериал собираются снимать. — Ой, брось. — махнул рукой полковник, — lascia stare. — Я приехал не просто так. Нет, я ужасно рад тебя видеть, и мы давно должны были встретиться, хотя бы созвониться, шутка ли, потеряться на тридцать лет! Но я приехал с просьбой. — Я весь внимание. Dimmi pure. — У моей жены была тетка, вернее, двоюродная бабушка, то есть она какая-то там кузина бабушки моей жены. Сам запутался в родственных связях, мы всегда говорили о ней, как о zia — тете. Пока были живы мои тесть с тещей, отношений они не поддерживали, но потом Лаура, моя жена, разыскала тетку и навещала ее пару раз в месяц. Две недели назад она обнаружила старушку задушенной в ее собственной квартире. — Нашли того, кто это сделал? — Поэтому я к тебе и приехал. У карабинеров нет ни одной зацепки. Вообще ни одной! Тетка ни с кем не конфликтовала, близких родственников у нее нет. квартира перейдет по наследству самому близкому родственнику — моей жене. — Боюсь, я мало чем смогу помочь. Это компетенция карабинеров Лигурии и я не вправе вмешиваться в их работу. — Я думаю, что смогу решить этот вопрос. Главное, получить твое согласие. А жить ты можешь у меня, места много! У нас вилла в Нерви, и в Лигурии сейчас комфортно, море смягчает жару. Идея казалась заманчивой, но Никколо представил, как отнесутся к нему лигурийские коллеги: приехал выскочка учить их работать. — Жить я буду в отеле, и скорее всего приеду не один. С моей compagna. — Так ты согласен? — обрадовался друг детства. — Здорово! Я вернусь и сразу буду решать вопрос о твоем допуске к делу. * * * Саша долго сидела и смотрела на телефон. Надо звонить Никколо, но так не хочется! Она представляла себе, что услышит от карабинера. Они наверняка поссорятся… Но идея казалась такой заманчивой, ведь она никуда не полезет, она просто погуляет, посмотрит вокруг, поговорит с людьми… в общем, как всегда. А потом Никколо уйдет в отпуск и присоединится к ней. Но вот как его уговорить, чтоб не ругался? Так не хочется ссориться! Все хвосты по работе она подобрала, осталось написать два исковых заявления и один отзыв на апелляционную жалобу. Хотя в России не было итальянской традиции отпуска после Феррагосто — Успения, но большинство старалось уйти в отпуск именно в августе. Работы почти не было, никто не хотел судиться, не требовал срочно писать иски и жалобы, так что вполне можно было уехать в Италию. Завтра уже сентябрь, но пока все раскачаются, пока войдут в рабочий ритм… и вообще, она уже год без отпуска! А через пару недель Никколо освободится и приедет к ней. Если… если они сейчас не поругаются. Саша набрала в грудь побольше воздуха, выдохнула и решительно взялась за телефон. Аппарат словно ждал этого момента и зазвонил в руке. Увидев, кто звонит, Саша замерла, и вся ее решимость сразу растаяла. — Ciao, Nico, cоme stai? Я должна тебе кое-что сказать, как раз собиралась звонить. — Я должен тебе кое-что сказать, — одновременно с девушкой произнес карабинер, и оба рассмеялись. — Ты первый. — Нет, ты. — Ты же позвонил первый, вот и начинай. — Саша! — Полковник единственный из итальянских знакомых называл ее этим кратким именем, для всех остальных она была Алессандра. Ах, нет, один человек звал ее Аликс, но это было давно и вообще уже забыто. — У меня появилась возможность съездить в Лигурию, это наполовину работа, наполовину отпуск и я хотел… — Куда? — заорала Саша так, что полковник даже убрал трубку подальше от уха. — В Лигурию, а что ты так удивилась? — Нет, ты рассказывай, почему в Лигурию? — В Генуе была убита тетка жены моего друга детства. Пока никаких зацепок у следствия нет, и друг просит моей помощи. Неофициально. Он не последний человек в Генуе и смог договориться, чтобы мне дали отпуск, коллеги в Лигурии предупреждены, я посмотрю дело, помогу с расследованием. Так я хотел спросить, если я пришлю билеты, ты сможешь взять отпуск и прилететь в Геную? Я найду жилье прямо у моря, тебе понравится! И я не буду проводить все время на работе, мы сможем поплавать, погуляем, посмотрим достопримечательности. Как ты думаешь? Ты сможешь ко мне присоединиться? — Ты не поверишь… — Таак… что-то я уже нервничаю после такого начала! — Нико, мне позвонила подруга, Соня… В общем… они с мужем, с Марко, подружились с одной дамой из Милана, дама известный блогер в сфере кулинарии и вин, очень приятная женщина. Была. — Таак… — снова протянул полковник. — В общем, она пропала. В самом начале лета. А две недели назад нашли ее тело. И никаких зацепок! — Саша заторопилась, — прямо как в случае с теткой твоего друга. Так вот, Соня спросила, не смогу ли я приехать в Лигурию, она одна или вместе с Марко ко мне присоединится. Нет, мы не будем никуда лезть! Мы просто походим, посмотрим с людьми поговорим. Ну, то есть я, если ты едешь в Лигурию, то зачем напрягать Соню. — Ты же все равно поехала бы? — Ну… я не знаю… — Знаешь, знаешь. Конечно, поехала бы, даже если бы я был против. Собирайся! Я возьму тебе билеты до Генуи и там встречу. При мне ты никуда не полезешь. Хотя… * * * Подходящий рейс оказался только на Пизу, но Саша решила не напрягать полковника, и предложила встретиться на вокзале в Генуе. Все равно на узкой дороге сплошные пробки и на машине лучше не ехать. Конечно, он не послушался, и как же приятно было увидеть Никколо с букетом цветом у трапа самолета! Он взял девушку за руку, провел каким-то коридором, где ему, несмотря на гражданскую одежду, отсалютовали и шлепнули штамп в Сашин паспорт. Не заезжая в Пизу, они на вокзале пересели с электрички на поезд в Геную и вскоре Саша прилипла к окну поезда. Как она скучала по таким видам! Поезд выныривал из тоннеля и за окном разливалось бескрайнее море. А там — катера, пароходики, разноцветные лодочки, рестораны над водой, скалы, блестящие на солнце. Саша узнала Монтероссо — значит, знаменитое пятиземелье — Чинкве терре — они как раз проехали. Она вполуха слушала Никколо, рассказывающего о деле, которое подарило ему неожиданный отпуск, то и дело тыкаясь носом в вагонное стекло. Мария Маддалена Беррани, 88-летняя вдова. Муж умер много лет назад, но еще дольше они жили раздельно, не расторгая брака. У пожилой женщины было достаточно денег, полученных после смерти родителей, и она ни в чем не нуждалась. Ее хорошо знали в квартале, продавцы на рынке рассказывали о милой и всегда любезной старушке, соседи никогда не жаловались на неудобства или конфликты. Именно соседи и забили тревогу после того, как Мария Маддалена не появлялась несколько дней. Они позвонили ее племяннице, та приехала, и нашла старую даму в постели, уже мертвой. Как положено, вызвали медиков, все были уверены, что женщина умерла от старости, хотя в Италии 88 лет это не возраст, да и чувствовала она себя хорошо, только на ноги жаловалась. А потом один из фельдшеров перевернул тело и увидел странгуляционную борозду на шее. Оказалось, что пожилая женщина задушена, и судя по нейлоновой нитке, обнаруженной на шее, обычной бельевой нейлоновой веревкой. Но самое странное ждало в квартире. Дверные ручки, стены, даже ключи от дома на полочке в коридоре были вымазаны зеленой аэрозольной краской. Точно такой же, как афиши кинотеатра "для взрослых" в одном из старых кварталов Генуи, том самом, куда со страхом и любопытством заглядывают туристы, где дежурят у дверей облезлых домов местные жрицы любви, а закоулки не менее опасны, чем обветшалые неаполитанские кварталы. Зеленой краской замазали обнаженные фигуры актрис на афише кинотеатра. Но какое отношение имеет к этому пожилая респектабельная синьора? Саша даже про море забыла. В этом преступлении крылась тайна, и любопытство, которое кошку сгубило, сразу заставило ее округлить глаза. — А того, кто афишу краской замазал, тоже не нашли? — Нет, не нашли. Понятно, что жители квартала вряд ли будут делиться с полицией, но и осведомители не смогли ничего узнать. — А твоего друга не подозревали? — Сначала и он и его жена были под подозрением. Но у обоих твердое алиби. Иначе я бы не согласился помочь Пьетро. Кстати, завтра мы обедаем с ними, с утра они идут к нотариусу на оглашение завещания, а потом сходим в какой-нибудь ресторан по их выбору. — Ты давно с ним не виделся? — Не поверишь, мы не виделись 30 лет, и, если бы не убийство старой синьоры, мы бы никогда, наверное, не встретились. — А в Генуе ты давно был? — С того же времени. Странно, да? Я все время был где-то неподалеку, но с тех пор, с 10-летнего возраста, никогда не возвращался. Сейчас я смотрю по сторонам и ничего не узнаю. Я даже не помню, где мы жили, надо спросить у мамы и сходить туда. — Для тебя этот приезд — возвращение в детство? — Не совсем. Если бы я провел здесь детство, то было бы ностальгическое возвращение. А я прожил в Генуе всего два года, даже меньше, и каких-то теплых воспоминаний у меня не осталось. Кстати, нам выходить! Саша думала, что они выйдут на центральном вокзале и отправятся в отель, но поезд остановился на небольшой станции, где вокруг не замечалось ничего интересного. Пока она недоумевала, зачем они сюда приехали, Никколо вызвал такси и менее, чем через 10 минут они оказались на берегу моря. Бледно желтые, ярко красные, оливковые фасады невысоких домов выходили на берег моря, серый из-за крупных и мелких камней, песка здесь не было и в помине. Разноцветные лодки выстроились в углу площади, в самой середине на высоких сваях устроили то ли ресторанчик, то ли пляжный клуб с кабинками и зоной кафе.