Аурелио де Грандис никак не мог поверить, что его дочь может быть замешана в убийстве. Он клялся, что понятия ни о чем не имел! Это был совсем не тот случай, когда отец берет вину на себя, чтобы выгородить дочь, наоборот, Аурелио готов был рассказать обо всем, предоставить любые свидетельства своей невиновности. С детства, вернее с более-менее сознательного возраста, он знал, что отец сидел в тюрьме, но всегда был уверен, что это судебная ошибка, которую отец не стал обжаловать. Старший де Грандис не скрывал, что научился виноделию на острове Горгона, он вспоминал о тех временах с удовольствием. На острове заключенные жили, как в коммуне, море, свежий воздух, работа на земле, вот только с острова некуда было бежать, но это воспринималось как наименьшая неприятность из возможных, даже не хотелось думать об обычной тюрьме. Там, на острове, Гвидо впервые почувствовал тягу к виноделию и к моменту освобождения просто заболел виноградарством. Освободившись, он вскоре купил земли с виноградником и небольшим поместьем в родной Лигурии, виноделие стало всей его жизнью. Откуда взялись деньги у бывшего нищего студента, чьи родители уехали из Лигурии, спасаясь от позора, потеряв семейную аптеку, в семье не говорили, Аурелио всегда был уверен, что отец получил наследство. Когда у винодельни случались трудные времена, деньги появлялись словно неоткуда. Даже на расширение бизнеса нашлись деньги, и не малые. Ведь того, что принесла в качестве приданого жена Аурелио, не хватило на дерзкую мечту — строительство склада на берегу в престижной зоне, да еще и с подводной частью. Виноделием заболела и внучка Гвидо, Матильда. Сам Аурелио никогда не вникал в производство, ему нравились представительские функции, в этой роли он блистал. А Матильда даже о личной жизни забыла, отдавая всю себя семейному бизнесу. Когда она впервые привела в дом своего друга, Аурелио обрадовался, наконец-то у дочери начнется нормальная жизнь, появятся нормальные отношения. Обрадовался и старый Гвидо, и пригласил молодого человека поговорить, он беспокоился, что неискушенную в таких отношениях внучку могут обмануть. Разговор закончился громким скандалом. Молодой человек буквально вылетел из дома, и никогда больше не возвращался. Испуганной Матильде дед приказал забыть о парне, ничего не объясняя, и вскоре слег. Через несколько дней нужно было оплачивать контракт со строителями, а деньги от продажи последней партии вина еще не поступили. Аурелио пришел к отцу за деньгами, и тот направил сына в Геную, к синьоре Марии Маддалене Беррани. Синьора молча протянула конверт и указала на дверь. На вопросы, что это за деньги, отец не отвечал, но Аурелио особо не настаивал, главное, что деньги есть. Его больше волновали отношения с Габриэллой Блази, Аурелио никак не мог поверить, что они закончены, ни к одной из своих многочисленных любовниц у него не было таких чувств. Вскоре отец умер и Аурелио решился заговорить с женой о разводе. Но прежде он позвонил Габриэлле, сообщил, что намерен разводиться. Женщина лишь посмеялась, заявив, что никогда не вернется к де Грандису. Что он мог поделать? Он предложил отдать Габриэлле и свою долю в винодельне, и долю жены. — Отец, видимо, думал, что он бессмертен, — развел руками Аурелио, — и не удосужился составить завещание. Поэтому все отошло мне, за исключением той доли, что принадлежала моей жене с тех пор, когда ее семья вложила деньги в наш бизнес в качестве приданого. Я решил выкупить долю жены и отправился к Марии Маддалене Беррани за деньгами, если она давала деньги отцу, значит должна давать их и мне! Но старуха заявила, что никаких денег она не должна и если синьор немедленно не уберется и не оставит ее в покое, она вызовет полицию и обратится в финансовую гвардию для расследования нетрудовых доходов семьи де Грандисов. Когда Аурелио попытался обвинить синьору Беррани — в конце концов она сама давала деньги де Грандисам! — Мария Маддалена рассмеялась: — В моем возрасте, молодой человек, мне уже нечего бояться. Возможно, я не доживу до завтрашнего дня. Я отбоялась в молодости, сейчас поздно меня пугать. — И захлопнула дверь перед носом растерянного Аурелио. — И вас не удивило, что произошло убийство? Это было во всех газетах! Вы не думали пойти в полицию и рассказать все, что знаете? — Меня больше волновало доброе имя моей семьи, я не знал, что стоит за этими деньгами и не хотел знать. А еще Габриэлла… когда я узнал, что она убита, мне показалось, что и моя жизнь конечна. Я действительно ее любил! Очень любил. — Но и в этом случае вы не пошли в полицию. — А смысл? Я не имел никакого отношения к смерти Габриэллы. И раз она мертва, мне не было смысла менять свою жизнь. Я не успел попросить у жены развода, и огласка сейчас мне нужна, я решил, что все останется так, как есть. — Вы хотя бы разговаривали с дочерью? Интересовались, как она живет, что произошло с ее молодым человеком? — А зачем? Она давно взрослая, у нее своя жизнь, и на винодельне каждый занят своим делом. Мы вообще никогда не были близки. После допросов Аурелио де Грандиса карабинерам хотелось помыть руки, у них долго оставалось ощущение чего-то очень мерзкого и грязного. — Но когда вам стала угрожать опасность, дочь вспомнила о вас, купила билеты в Бразилию на вас обоих. А вы даже не интересовались ее жизнью. Возможно, поговори вы с ней, все пошло бы по-другому! — Я об этом не просил. Я ни в чем не виноват и не собирался никуда бежать. Это все ее идея, я даже не был уверен, то хочу лететь с ней. * * * Криминалисты обнаружили идентичность ДНК Матильды де Грандис с частичками, найденными на трупе Марии Маддалены Беррани. С Габриэллой было сложнее, ее тело после трех месяцев на жаре и «работы» диких животных уже ничего не могло рассказать карабинерам. Оставались лишь свидетельства соседки. Неожиданно в полицию позвонил уборщик со свалки на холме над заливом Тигуллио. Как обычно отправляя новую партию мусора на переработку, он обнаружил дорогую сумку, вернее когда-то она была дорогой, месяцы на свалке превратили ее в грязный кусок искусственно кожи. Но если отмыть… Уборщик раскрыл сумку, и обнаружил там дамский журнал, прочие женские штучки вроде косметики и ежедневных прокладок, и водительские права. Посмотрев на права, которые прекрасно сохранились, оставаясь внутри сумки, уборщик понял, что сумку лучше не брать, новости об убийстве Габриэллы Блази гремели с экрана телевизора ежедневно. Конечно, уборщик хорошенько заляпал сумку своими отпечатками. Но обнаружились и отпечатки самой Габриэллы, и отпечатки Матильды де Грандис. — Видимо такая у нас семья, преступные гены! — грустно пошутила молодая женщина. Дед не стал с ней разговаривать, впервые выгнав вон после разговора с ее парнем, Роберто. Это было настолько не похоже на старого Гвидо де Грандиса, что девушка на следующий же день нашла Роберто и потребовала объяснений. Парень рассказал, что познакомился с ней не случайно. Он всегда интересовался корнями своей семьи и рано или поздно сумел бы узнать правду, поэтому родители рассказали историю двоюродного деда, из-за которой его родителям и младшему брату, который и был отцом Роберто, пришлось уехать в Латинскую Америку, бросив все. Найдя в интернете информацию о семейной винодельне де Грандисов, Роберто разозлился. Его семья перебивалась долгие годы с хлеба на воду, его двоюродный дед покончил с собой, а де Грандисы процветали. Он прилетел в Италию и через некоторое время сумел познакомиться с Матильдой. Изначально он собирался шантажировать Гвидо де Грандиса, угрожая оглаской истории, которую с удовольствием подхватят газеты, это не 60е годы, теперь существует интернет, и история легко разлетится по Италии и даже по миру и бизнесу придет конец. Но случилось непредвиденное — он действительно влюбился в Матильду де Грандис, был покорен ее страстью к семейному делу. Он даже позавидовал, насколько она и старый синьор были преданы своей винодельне. Матильда ответила взаимностью, и Роберто понял, что не надо никакого шантажа, он получит долю, положенную своей семье, женившись на Матильде. И когда старый де Грандис пригласил его разговора, признался, кто он, заверил в любви к Матильде, но, не удержавшись, вспоминая, через что прошла его собственная семья, сказал, что все хорошо складывается — с из браком будут отданы все старые долги. Гвидо де Грандис пришел в ярость, выгнал парня, заявив, что если он еще раз появится, его труп найдут в овраге, он здесь чужак, а у Гвидо есть нужные связи. Что на самом деле сказали друг другу Роберто и старый Гвидо, неизвестно, такую версию разговора изложил парень Матильде. Роберто уверил молодую женщину, что действительно ее любит, и семейная история совершенно не причем. — Разве в наше время переписываются по почте? Вы же могли связываться по ватсапу буквально за пару секунд. — Всего лишь одно письмо, Роберто переснял старые фото, где мой дедушка и его двоюродный дедушка были сняты вместе. И одно дело пересылать их через интернет, и совсем другое — держать в руках. Это было очень романтично, встретиться через полвека потомкам двух старых друзей. * * * — Боже, какая дура! — воскликнула Саша, когда Никколо пересказал ей показания Матильды. — Романтичная история — об убийстве маленькой девочки. — Ну, будем справедливы, молодые люди тут не причем, хотя я уверен, что Роберто сочинил историю любви. Его интересовала не Матильда, ему нужна была винодельня. — А вдруг это все же любовь? — Один процент из ста, cara mia, — ответил Никколо. — Поверь моему опыту. — А что говорит Роберто? Его же допросили ваши бразильские коллеги? — Роберто Фоппиано, ну, то есть официально Фульпиано, вылетел из Милана, но в Бразилию не прилетел. Он вышел в аэропорту Мадрида и следы потерялись. Мы связались с испанскими коллегами, его ищут. Но у нас нет к нему никаких претензий, его просто нужно опросить, а испанское «завтра» — мañana никто не отменял. Так что я не верю, что мы получим его показания до суда, наши испанские коллеги особо не напрягаются. — Ну, хорошо, с брй-френдом все ясно. Но зачем Матильда убила двух женщин? — За любой криминальной историей стоят деньги или страсть. Здесь оказались обе составляющих. Все решил случай! Матильда случайно услышала телефонный разговор отца с Габриэллой и поняла, что для нее и Роберто все кончено. Дед не оставил завещания, наследник — отец, лишь небольшая доля у матери. Если отец выкупит долю, и подарит, как собирался, винодельню Габриэлле, то все, чему посвятила себя Матильда, рухнет. Отец лишь представительствовал, изображал из себя хозяина винодельни, все делала она, Матильда, с детских лет и до сих пор, забыв обо всем, включая личную жизнь. И теперь она теряет все — и смысл своей жизни, свой виноградник, и свою любовь, ведь она твердо вознамерилась разделить семейный бизнес с Роберто. Страстно увлеченная виноделием, она даже мысли не допускала, что Габриэлла, известный винный блогер, откажется от такого роскошного подарка. И Матильда решила избавиться от Габриэллы, придумав план. Габриэллу знали в городе, нетрудно было получить информацию, когда она объявится в Рапалло. В этот раз приехала она всего на пару дней, намереваясь отправиться на Понцу, действовать нужно было немедля. Матильда позвонила в дверь Габриэллы, представилась, плача, рассказала, что отец собрался покончить жизнь самоубийством. Габриэлла впустила девушку, особо притворяться не пришлось. Матильду била нервная дрожь, она начала рыдать, случился настоящий нервный срыв, ведь не так просто говорить с человеком, которого ты собираешься убить, тем более без гарантии, что все получится! Видя истерику девушки, Габриэлла поверила, и побежала к машине Матильды, та, рыдая, рассказала, что отец собирается застрелиться на обрыве, и только Габриэлла может его остановить. На обрыве, она сбила недоумевающую женщину с ног и задушила заранее приготовленным чулком, стянула с трупа трусики, обвязала их вокруг шеи жертвы, и снова душила уже мертвую женщину, она хотела представить все неудачно закончившимся свиданием. Кто мог предположить, что тело, сброшенное в яму с мусором, надут лишь через несколько месяцев и жара сделает свое дело! Телефон Габриэллы она бросила в море подальше от Рапалло, а сумку в первую попавшуюся по дороге мусорную яму. — А старуху за что? — В последние дни жизни старый Гвидо де Грандис рассказал Габриэлле семейную историю, которую девушка уже знала. И посоветовал обратиться к Марии Маддалене Беррани, если нужны будут деньги для винодельни, на сына он не особо надеялся. — Почему же он не написал завещание? — Кто знает, может, просто не вспомнил. — И она пошла за деньгами? — Да, но не для бизнеса. Она собиралась сделать то же, что и отец, попросить у старухи деньги, и выкупить долю матери. Тогда отец уже ничего не сможет сделать с винодельней. И также, как Аурелио, старуха велела Матильде убираться вон. Она сполна рассчиталась с Гвидо, и теперь, когда старого де Грандиса нет в живых, ничего не должна его семье. Думаю, это убийство могут посчитать совершенным в состоянии аффекта, если у Матильды будет хороший адвокат. Девушка призналась, что сама не помнит, как схватила бельевую веревку со стола и задушила старуху. Даже сбивать с ног не пришлось, старая женщина, уставшая после похода на рынок, особо не сопротивлялась.