Саша рассказала обо всем, что узнала от Никколо про расследование убийства Габриэллы, про поездку к друзьям винной блогерши. — В общем, ничего не изменилось, — вздохнула Соня. — А почему тебя так задело это убийство? Ты же вроде и близкой подругой Габриэллы не была. — Саша вспомнила пафосную синьору Паолу и ее дочь, она даже представить себе не могла подругу в той компании, да и Марко, несмотря на известность, был совсем другим. — Ты же общалась с ней как винным блогером, теперь она ничем вам не поможет, и зачем тебе это? — Знаешь… вот как бы тебе объяснить… тогда в Романье было так здорово, совсем другая жизнь. Даже потом, когда искали старинное вино, ты была «в деле», а я совсем не причем. Я очень скучаю по тем временам. Я, собственно, что звоню. Ты там сильно привязана к Нико? Марко уезжает на несколько дней в Милан, и я хочу приехать в Лигурию. Может, мы с тобой съездим в Корнилью, к знакомым Габриэллы, поговорим… Ну, хоть чем-то займемся! Соня словно прочитала Сашины мысли. Вроде только что она ругалась, сидя в архиве, а уже хочется снова куда-то бежать, что-то делать, только не сидеть на берегу моря в скуке. — Никколо целыми днями на работе, и я думаю, он не будет против. Конечно, приезжай. Это будет супер! Вот где ты была сегодня утром, пока я чуть с ума не сошла в архиве? — А что ты делала в архиве? — Ой это долгая история, потом расскажу. Тут еще одно убийство. — Вау! — Ахнула Соня. — И ты молчишь! — Этим занимается Никколо, нам там делать нечего. А вот в Корнилью давай съездим. Я думаю, он будет только рад! Никколо вернулся поздно, Саша, занятая интернетом и своими мыслями, конечно же не приготовила ужин, пришлось идти в ресторанчик на пляже. За ужином Никколо рассказал, что тюремные архивы сохранились, и даже оцифрованы, основную информацию удалось получить быстро. Как и писали газеты, один из студентов, Карло Фоппиано, сумел сбежать из заключения и его не смогли найти — ну чисто граф Монтекристо! — но через два месяца он сам сдался полиции, рассказал, что смерть девочки не дает ему покоя и он должен понести наказание. Через день после возвращения в тюрьму он повесился на простыне. Гвидо де Грандис отсидел полный срок. — Ты знаешь, где он отсидел свой срок? Тебе эта история понравится. — Где? — навострила уши Саша. — Ты слышала что-нибудь про остров Горгона? — Ну, я знаю легенду про медузу Горгону, правда не помню, то ли Геракл, то ли Одиссей ей голову отрубил, — призналась девушка. — Эх ты, необразованная, — засмеялся полковник, — классику надо знать. Персей ее убил, но ты была почти рядом, это описано в «Одиссее». Медуза не причем. Горгона — это остров в Лигурийском море, в 34 километрах от побережья Тосканы. Один из островов тосканского архипелага, вместе с Эльбой и прочими островами. Но в отличии от других, этот остров- тюрьма. — Не зря я вспоминала про Монтекристо. Как замок Иф? — Не так строго. Там единовременно находится семьдесят заключенных, осужденных на долгий срок, любая связь с островом остановлена, изредка туда приходят специальные катера, привозят и увозят заключенных, но так как сроки долгие, то и происходит это редко. Они живут на полном самообеспечении, выращивают овощи, все, что им надо, производится на острове. Там даже виноградник есть. — И они продают вино? — Представь себе! Оно выпускается под названием Горгона и под эгидой Министерства Юстиции. — Офигеть, — присвистнула девушка. — Отбыв 25-летний срок, Гвидо де Грандис вернулся в Лигурию и занялся виноделием. Саша снова присвистнула. — Он женился. Информацию о семье мы запросили, завтра получим. Он производил неплохое вино, даже несмотря на возраст, занимался всем сам. — Ты говоришь в прошедшем времени. — За два месяца до убийства Марии Маддалены Гвидо де Грандис умер от сердечного приступа. — А вот это уже интересно. Понятно, что никто не будет ждать столько десятилетий, чтобы убить старую женщину. А вот два месяца — любопытный срок. Вдруг кто-то узнал об этой истории только перед смертью Де Грандиса и решил отомстить. — Ты стала рассуждать как настоящий сыщик, — улыбнулся полковник. — Поэтому мы и запросили информацию обо всех его родственниках. — Ты завтра будешь сильно занят? — Наверное, как сегодня, — Никколо нахмурился, — ты неспроста спрашиваешь. Что-то уже надумала, да? — Приедет Соня на пару дней. — При этих словах карабинер закатил глаза. — Мы хотим съездить в Корнилью, поговорить с друзьями Габриэллы, Соня с ними знакома. А вдруг какая-то новая информация появится? — Раз приезжает София, нет смысла предупреждать, чтоб никуда не лезли. Учтите только, что Лигурия- не моя юрисдикция, и тут вас скорее утопят в море, чем запрут в подвале. Саша закивала. * * * Скорый поезд из Генуи, как и флорентийский, в Корнилье не останавливался, и подруги договорились встретиться в Риомаджоре, одной из пяти деревень восхитительных Чинкве Терре. Поезда с противоположных сторон пришли почти одновременно, и вот уже девушки повисли друг у друга на шее. Соня стала вылитой итальянкой- черные кудри, легкий кожаный пиджачок, узкие джинсы, блондинка Саша никогда не могла бы сойти в Италии за свою, и дело не в цвете волос, а в славянских чертах лица и общем облике. А вот Соня, внешне чистая южанка, идеально вписалась в итальянскую обстановку. Делясь новостями за целый год — разве по телефону все обсудишь, совсем другое дело встреча! — девушки дождались местного поезда и через пять минут уже вышли на станции Корнилья. Поезд нырнул в тоннель, слева раскинулось море, справа возвышалась гора и шли вверх ступеньки. — А Корнилья-то где? — удивилась Саша. — А вон там, — показала Соня на вершину горы. — И как мы туда доберемся? Автобус тут ходит? — А вон ступеньки, видишь? Автобус ходит редко, можно сказать, почти никогда. — Это мы сейчас, по этой лестнице полезем на вершину горы? — Ну во-первых не «по этой лестнице», у нее есть имя. Ее зовут Лардарина. — Кого? — Лестницу Саша покрутила у виска. — Ну-ну. — вздохнула и направилась к лестнице. Если четыре деревни знаменитого Пятиземелья — Монтероссо, Манарола, Вернацца и Риомадджоре спускаются к морю и всегда были деревнями рыбаков, а сейчас украшают постеры и рекламные фото, то Корнилья, спрятавшаяся на верхушке утеса, всей своей жизнью ориентирована на землю. В лавках и ресторанах здесь больше даров земли, чем моря, даже барельеф на церкви связан с землей, а не морем, на нем изображен олень. Сказали бы Саше, что у лестницы Лардарины 33 пролета и 382 ступеньки, она махнула бы рукой, и никуда не полезла. И хорошо, что не сказали. «Не сомневайтесь, поднимайтесь! Исторический центр Корнильи ждет вас!» гласил плакат у подножия. И Саша решилась. Когда она, окончательно устав и задохнувшись, несмотря на широкие террасы с лавочками для отдыха, забралась наконец на гору, наверху ждала маленькая жемчужина, старый каменный борго, так непохожий на прочие лигурийские деревни. Это было именно то, что так любила Саша в Тоскане и в Романье и чего не хватало ей среди разноцветных лигурийских рыбачьих домиков. Корнилья была прекрасна в осенних красках, когда терракотой вспыхивает листва, и отбрасывает теплые тени на фасады старых домов на маленькой площади. Листья шуршат под ногами, жмурятся в дверях лавочек коты, а сами лавочки полны грибов, осенних овощей, бутылей вина и оливкового масла в плетеных корзинах. Корнилья состояла из двориков и узких переулков между каменными домами, маленьких террасв сторону моря, сиявшего под солнцем далеко внизу, и все здесь выглядело очень старым: здешняя приходская церковь Сан Пьетро была построена в 1350 году, на останках прежнего храма, а многие дома старше её на 100–200 лет. Соня взяла на себя роль экскурсовода. — Когда-то Корнилья, римский Дженс Корнелия, принадлежала графам Лаваньи, а в 13 веке папа Иннокентий подарил деревню некоему Николо Фьески, в чьей собственности она оставалась до конца века, когда была куплена Генуэской республикой. Когда-то над деревней возвышался замок, говорят, что местные синьоры приносили в часовню замка богатые дары: золотые канделябры, драгоценности, и часовня была переполнена сокровищами. Но, в конце концов, богатство прогневало Бога, и случилось землетрясение, замок и все его постройки канули в лету. Сегодня даже неизвестно, где он стоял, остались лишь руины генуэзской крепости. — А сокровища ищут? — Конечно, здесь никого не удивляет появление то тут, то там поутру свежей ямы, но было ли сокровище в реальности, никто не знает. Вспыхивало солнце в зонтиках кафе вокруг золотистого памятника, над площадью возвышалась небольшая церковь. И сама площадь была настолько миниатюрной, что, казалось, балконы дома с одной ее стороны вот-вот столкнуться с балконами на другой. Это было настолько очаровательно, что девушки посидели на площади несколько минут, послушали как перекликаются соседки из домов напротив, веселится молодежь за соседним столиком, шелестит ветер в кронах платанов. Он выпили по чашечке кофе, полюбовались на желтые листья под ногами и отправились дальше, туда, где покрытые мхом ступеньки вели еще выше. — Ты знакома с друзьями Габриэллы? — Да, именно через них мы и познакомились. Я была у них в Корнилье.