На небольшой площади, где окна двухэтажных домов обрамляли коричневые деревянные ставни, а разбитые, позеленевшие от времени каменные ступени вели в старый, закрытый наглухо храм, стояли пластиковые столы и стулья, из открытых дверей одного из зданий доносился запах кофе. – Адвокат, кофе будете? – из дверей бара вышел знакомый полицейский, расследовавший исчезновение Дарьи Троицкой. На сей раз, он изволил заметить Сашу, поздоровался и крикнул кому-то внутри: – Три чашки кофе! Они уселись за столик, и инспектор – Саша наконец узнала, что его фамилия Линьяно – кратко пояснил, что, судя по опросам на бензозаправках и в барах, машина Дарьи направлялась именно сюда. –Это неудивительно, Кальката необычайно привлекательное место, удивительно то, что именно здесь телефон Дарьи запеленговался последний раз. Мы проводим поиски вокруг Калькаты, в лесу, среди туфовых холмов. – Инспектор, – к ним подошли двое полицейских. – В тот день, когда предположительно женщина направлялась сюда, в городке ее никто не видел. Затеряться здесь трудно, так что сюда она точно не заезжала. А вот машину, похожую по описанию на машину Троицкой, на стоянке видели. В те дни народу приезжало не много. – Значит, ищем везде вокруг Калькаты, очень тщательно, не пропускайте ни одного грота, ни одного оврага. Инспектор повернулся к Саше и адвокату: – Бармен в кафе, где женщина купила бутылку воды, вышел из дверей и успел заметить, что за рулем сидел мужчина, возможно, он опознает водителя, хотя, как сам признался, особо не приглядывался. Саша впервые видела работу полиции, что называется, на месте. Она подумала, что не ошиблась, найдя именно Андреа Сфорца де Бретиньи для Сергея Троицкого. Неплохие связи у адвоката, раз он вот так свободно находится сегодня здесь, и работа полиции происходит у них на глазах. Андреа вздрогнул и как бы невзначай попытался осмотреться, что у него не в порядке, почему девушка так его разглядывает. В это время зазвонил телефон. –Хорошо, сейчас будем, – ответил инспектор. – Вы со мной? – это уже адвокату. Они вернулись на дорогу, ведущую в городок, и с нее по тропинке спустились в лес. Минут через 15 ходьбы по узкой, почти незаметной дорожке, они вышли к туфовому холму, и им замахали руками полицейские: – Сюда инспектор! – Ничего не трогать, я вызову экспертов, – распорядился инспектор. В небольшом овраге рядом с холмом был обнаружен труп женщины, засыпанный ветками и землей. – Этой тропой пользуются редко, так что пролежать не замеченным труп мог ни один год. Если бы женщина не купила бутылку воды, и бармен ее не запомнил, мы бы в эту сторону даже не посмотрели. Тот, кто был за рулем, явно не рассчитывал, что ее запомнят. – Если она убита, – вмешался адвокат, – а без заключения экспертов мы этого утверждать не можем. Да и опознания еще не было. Они не стали ждать приезда экспертов, пора было отправляться в обратную дорогу, чтобы успеть к началу слушаний в суде. Саша повернулась, чтобы уходить, но тут что-то блеснуло в траве, и она наклонилась. – Ничего не трогайте! – к ней, заметив, что девушку что-то заинтересовало на земле, уже спешил инспектор. Он осторожно, в перчатках, поднял блестящий предмет с земли, и, опустив в прозрачный пакет для вещдоков, посмотрел на свет. Предмет оказался мужской золотой запонкой. – Ваш клиент, случайно, запонки не носит? Саша и Андреа переглянулись. Она пожала плечами: – Не обращала внимания. Собственно, Саша и видела то Сергея лишь под арестом, а в тюрьме он явно запонки не носил. Андреа так же пожал плечами: – Не обратил внимания, но даже если носит, это ничего не доказывает. – Ну-ну, – ухмыльнулся инспектор. Можно было представить, как влетит его подчиненным: блестящую запонку случайно нашла иностранка, а не полицейские, которые должны были поднять каждую травинку вокруг места преступления. А Саша опять задумалась: ведь адвокат успеет предупредить Троицкого о запонке и тот сможет найти приемлемое объяснение! Почему полиция разрешила им сегодня присутствовать здесь в Калькате? Наверное, это незаконно и лишь связи адвоката позволили им приехать сюда. И, не удержавшись, сказала об этом Андреа, когда они ехали обратно в Рим. – Глупости, – махнул рукой адвокат, – у нас так же было бы время для ответа, если бы запонку предъявили на допросе. И вообще, с чего ты взяла, что Троицкий имеет к ней отношение? Саша пожала плечами и пробормотала что-то, на самом деле она не думала, что Троицкий убил свою жену, но часто вспоминала слова Лиса. Почему же он не звонил Дарье в последние дни? *** Судья Лучия Мандзини, строгая дама средних лет в шикарных фирменных очках, вызвавших чисто женскую зависть Саши, внимательно выслушала обе стороны. Саша тихо сидела рядом с Андреа. Права голоса ей никто не давал, и никакого официального статуса в процессе у нее не было. Присутствовать на заседании итальянского суда ей было очень интересно, хотя уголовное право никогда не было ее специальностью, и сравнивать итальянский процесс с судопроизводством на родине было трудно. Как и предполагалось, в судебном заседании был сделан перерыв на четыре дня и Троицкий остался под арестом. Судья жестко предупредила представителя прокуратуры, что если через четыре дня реальные улики не будут предъявлены, Троицкий будет освобожден. За это время было проведено опознание, и бармен опознал, правда, оговорившись, что не уверен, Троицкого, как мужчину за рулем автомобиля, на котором приехала Дарья. Троицкий уверял, что его близко не было на той дороге, он находился в Турине по делам и может предоставить алиби. Он опознал тело жены, хотя узнать посиневшее лицо пролежавшей в лесу больше недели жертвы было трудно. Троицкий лишь мельком взглянул на тело и кивнул: – Да, это Дарья. Эксперты сообщили, что женщина была задушена. Опрошенные знакомые Троицких в Италии подтвердили, что Сергей часто носил рубашки с запонками, считая это обязательным на деловых переговорах или на ужинах в ресторане. Но какие именно запонки и принадлежит ли Сергею та, что была найдена Сашей, они не знали. Все шло к тому, что Троицкого обвинят в убийстве жены. Полиция методично изучала все, что было изъято с довольно большой территории на месте преступления. После того, как Саша нашла запонку, они изъяли с места убийства всё, что посчитали возможным: все окурки, бутылки, банки, жевательную резинку, даже если все это находилось далеко от места убийства. Всё, что гипотетически может содержать в себе следы преступника. За короткое время был проведён колоссальный объём экспертных исследований. Главное, что осложняло работу полиции, это дождь, прошедший на следующий день после предполагаемого времени убийства. Он старательно смыл все явные и не явные следы. Саша поразилась, что для восстановления картины преступления привлекался математик и специалист по 3D-моделированию. Был проанализирован весь механизм совершения преступления, оставалось лишь получить генетический профиль преступника, на что требовалось время, лишь в кино это делается за два дня, да и то, большая чать экспертных исследований в сериалах просто выдумка, в реальной жизни все гораздо проще. Но если все частицы, не принадлежавшие жертве, и собранные на теле, совпадут с генетическим профилем Троицкого, запонка уже не понадобится. -29- После встреч в полиции и прокуратуре в ожидании следующего судебного заседания Саша гуляла по Риму. Она поднималась по испанской лестнице и медленно шла по направлению к вилле Боргезе, наблюдая, как опускаются ранние осенние сумерки и зажигаются окна и фонари на улицах Рима внизу. Она сидела на ступенях у фонтана в Трастевере, с «затибрской» стороны любимого моста Сикста, пила апероль за столиками на крохотной площади деи Либраи или вино на Кампо деи Фьори, когда пустела площадь и маленькие машинки-пылесосы собирали в кучи оставшийся после рынка мусор. Она узнала, где находится главная криминальная дирекция и придумывала себе маршруты мимо этого здания и, главное, цель, оправдывающую ее прогулку по этой улице. По улице она шла напряженная, готовая в любой момент услышать, как Бальери окликает ее из машины, или со ступенек квестуры. Миллиона придуманных оправданий не понадобилось, она ни разу не встретила Бальери и так и не решилась набрать его номер или отправить сообщение, хотя бы просто спросить, как дела. Телефон звонил. Это были звонки от коллег, дома, куда уже скоро она должна была вернуться, от адвоката Сфорца, который что-то уточнял или договаривался о следующей встрече в прокуратуре или в полиции. Один раз за эти четыре дня они встретились с Сергеем, слегка потерявшим свой привычный лоск и уже не так громко возмущавшимся произволом полиции. Хотя Троицкий по-прежнему обещал разорить полицейское управление выплатой ему громадных компенсаций. А еще с ними встретился миланский партнер Сергея, Михаил Линкевич. Заведя разговор издалека, сочувствуя своему партнеру и интересуясь его самочувствием, предложил адвокату хороший гонорар, если Сфорца убедит Сергея продать его часть бизнеса. Конечно, не по реальной стоимости, но ведь понятно, что с такой репутацией бизнес в Италии ему уже не вести, дорого его долю здесь никто не купит, а, как ему известно, адвокат уже начал процедуру по продаже доли Сергея в их общем предприятии. Все можно было решить гораздо проще. Он, Михаил, готов помочь партнеру и выкупить его долю. Линкевич настоятельно рекомендовал Саше и Андреа поговорить на эту тему с клиентом и желательно поскорее, он собирался улетать через пару дней в Латинскую Америку, где у него также были деловые интересы. Поговорив с Линкевичем, Саша начала понимать, почему Троицкий, вынужденный по неизвестным ей причинам, взять Михаила в долю, последнего недолюбливал. Мужчины были примерно одного роста и одного телосложения, и по возрасту их разделяло всего несколько лет. Но если Троицкий не говорил по-итальянски и весь его лоск, и претензии на самое дорогое и лучшее, исходили, скорее всего, из неуверенности и ощущения, что он должен постоянно подчеркивать свой высокий статус (отсюда и похожие как сестры, женщины модельного типа), то Линкевич не заморачивался подобными вещами. Он давно жил в Италии, имел гражданство, чувствовал себя комфортно и неплохо говорил по-итальянски. Немудрено, что кроме мужской зависти к легко идущему по жизни партнеру своего внешнего типа, Троицкий подозревал, что говоря на непонятном ему языке с нотариусами и адвокатами, Линкевич намеревался его обмануть. Линкевич девушке скорее понравился, хотя она и видела, что Михаил действительно готов был воспользоваться неприятностями партнера, и прибрать весь бизнес к своим рукам. Но подставлять для этого Сергея? В этой истории Линкевич точно был не причем. У Троицкого наоборот прослеживался мотив. Если все, что приятельницы Дарьи в один голос говорили об их сложных отношениях и возможном разводе, было правдой, то раздел имущества был неминуем и бизнесмен вряд ли захотел бы потерять половину своего капитала. *** Неожиданно позвонил инспектор, и пригласил Андреа срочно приехать. Адвокат захватил с собой Сашу – у полиции появились какие-то новые данные. По дороге Саша ловила себя на постыдной мысли, что у нее нет никакого интереса к делу Троицкого, хотя именно он оплачивал ее пребывание в Риме. Во время операции на юге она была захвачена необычными событиями, хотела спасти похищенную женщину. Сейчас же она вяло плыла по течению, исполняя то, что и требовал от нее Сергей: выступая связующим звеном между ним и адвокатом, поясняя одному то, что он не мог понять, как иностранец, а для адвоката было само собой разумеющимся, а другому – идеи и мысли Троицкого, исходя из менталитета российского бизнесмена. При этом Саша прекрасно понимала, что и без нее бы обошлись, ее пребывание здесь связано лишь с подозрительностью Троицкого ко всем в его окружении. Это было скучно и не интересно, право на реальную работу или действия у нее не было, и Саша лишь надеялась, что история эта скоро закончится.