1. Почему у нее на плече был крест, если того маньяка посадили? 2. Кто эти мужчины, с которыми встречалась Катрин? желтый спорткар – нежное увлечение? кто-то с работы? кто-то темненький – животная страсть? 3. Зачем залезли в ее, а затем и в мою квартиру? «Отличный список, но кое-чего не хватает», – подумала Ирэн и написала четвертый пункт: 4. Капитан Фонтен?! «Начать лучше с первого пункта, потому что по всем остальным нет вообще никакой информации. Особенно по четвертому, – продолжала размышлять она. – Но я чувствую, что этот индюк как-то замешан». Ирэн мало что знала о том деле, потому что эти убийства произошли еще до ее переезда. Однако они были настолько жуткими, что их вспоминали и мусолили в СМИ и соцсетях еще несколько лет. Ей были известны только самые общие вещи, но этого было явно мало. Поэтому она села перед ноутбуком, открыла поисковик и углубилась в чтение: Четыре девушки найдены убитыми с разницей в несколько недель. Убиты разными способами, однако у каждой на плече, предположительно после смерти, был вырезан крест. По мнению полиции, именно способ, которым убийца оставлял свой жуткий знак на плечах жертв, позволяет с уверенностью утверждать, что это дело рук одного человека. Тела трех убитых были найдены в родном Сен-Карно, и одна из женщин была обнаружена в городе Экс-Ан-Лозар. «Так, понятно. Что еще тут есть?» – Ирэн продолжила искать информацию: Все девушки были проститутками, работавшими на улицах города в туристических районах. По мнению полиции, маньяк под видом клиента сажал их к себе в машину, увозил и убивал. В каждом случае экспертиза нашла следы недавнего полового акта… Непонятно, была ли изнасилована Катрин. Вообще-то, непохоже: ни бардака, ни разорванной одежды. Ничего такого не было. Ну и, кроме того, Катрин уж точно не была проституткой. Уже несовпадение. Пойман маньяк, убивавший девушек. Крестоносец, как прозвали самого жестокого серийного маньяка, был задержан в эту субботу в своем доме. Обнаруженные улики говорят о том, что задержанный и есть тот самый убийца. В крови арестованного находилось большое количество алкоголя. Подозреваемого отвезли в участок. Возмущенные местные жители устроили пикет возле здания национальной жандармерии, требуя применить к нему высшую систему наказания. Опасаясь совершения жителями города самосуда, подозреваемый был перевезен в уголовную полицию соседнего города Экс-ан-Лозар под усиленную охрану. Он признался во всех четырех преступлениях. Сотрудник жандармерии рассказал нашему изданию о задержании серийного маньяка, наводившего ужас на оба города. Им оказался Доминик Гарнье – тридцатичетырехлетний мужчина, работавший в порту Сен-Карно. В ходе допроса Гарнье рассказал о деталях преступления, однако мотивы этих ужасных злодеяний до сих пор остаются невыясненными. Ирэн рассматривала фотографии из зала суда. Обвиняемый был симпатичным молодым мужчиной с добродушным лицом и лучиками морщинок возле глаз, говорившими о том, что он привык много смеяться. Просто не верилось, что этот обаятельный человек мог совершить все эти жуткие преступления. Ирэн прочитала еще несколько статей, в которых рассказывалось, где и как рос будущий серийный убийца, приводились воспоминания его бывшей учительницы, и наконец наткнулась на фотографию, где будущий маньяк в возрасте лет десяти стоит в лодке со своим отцом. «Нужно поговорить с отцом, – решила Ирэн. – Родители всегда знают, виноват ребенок или нет. У них какое-то особое чувство. Вот только как его разговорить?» Ирэн потратила еще час на то, чтобы найти адрес отца преступника, собрала кое-что из холодильника с собой в пакет и наконец поехала. Глава 37 – Умоляю, только не сообщай мне страшные новости! – Жена Поля – высокая, стройная рыжеволосая женщина с заплаканными красными глазами – сидела в кресле и теребила в руках носовой платок. – Лилиан, мы пока ничего не можем сказать. Мы не нашли Поля, но нашли пятна крови и сейчас устанавливаем, кому они принадлежали. – А крематорий? Ты думаешь, это Поль? Ты думаешь, его сожгли? – Мы пока не знаем. Тебе нужно набраться мужества и ждать новостей. – Я чувствую, что его больше нет. Я чувствую, что его убили. – Лилиан заплакала. Несколько минут Николя просто сидел рядом, держа жену коллеги за руку и ожидая, когда та немного успокоится. – Лилиан, я должен спросить тебя. Он что-нибудь говорил в последние дни про работу? Хотя бы какие-то детали или случайные фразы. Хоть что-то? – Нет. Он ненавидел свою работу. Отец практически заставил его продолжить свой путь. Обещал, что научит всем тонкостям и поможет сделать карьеру. А ты знаешь Поля. Он мягкий, нерешительный. Мы никогда не говорили о его работе дома. Это было табу. – Ясно. – Я должна была поддержать его, но не сделала этого. Он искал возможность уйти, заняться чем-то другим, новым. Но это риск. Не имея другой профессии, в нашем возрасте начинать что-то новое – это ужасный риск. Намного легче было оставить все как есть. Но это делало его таким несчастным. – Лилиан снова заплакала, а потом сказала сквозь слезы: – И вместо того, чтобы поддержать, я запретила ему к себе прикасаться. Он трогает мертвых, я не хотела, чтобы он трогал меня. Понимаешь? Николя неловко заерзал на кресле. Слушать такие откровения от Лилиан, которая всегда была сдержанна и даже холодна, было непривычно. Скорее всего, уже утром она возненавидит его за то, что он стал свидетелем ее слабости и слышал такие признания. Бедная женщина! – Я буду держать тебя в курсе, как только что-то станет известно. Тебе есть кому позвонить? Может, сестре? Кто-то может побыть сейчас рядом с тобой? – Сестра приедет завтра. Николя вышел от Лилиан, сел в машину и задумался о том, как странно устроена наша жизнь. Можно всю жизнь заниматься нелюбимым делом, но бояться сделать шаг, чтобы что-то изменить. Без поддержки семьи трудно решиться на изменения. А когда тебя не только не поддерживают, но и отвергают, это и вовсе невозможно. «И все равно лучше один раз зажечь свечу, чем тысячу лет проклинать темноту», – подумал Николя и поехал в сторону областной тюрьмы. Уладив все необходимые формальности, он сел в комнате переговоров и стал ждать, когда охранники приведут заключенного. Вскоре дверь открылась, и в проеме показался худой мужчина с серым лицом. Он остановился и бессмысленно посмотрел на Николя. Охранник толкнул его вперед, к стулу, и усадил напротив посетителя. – Похоже, у вас появился подражатель. Кто-то воодушевился вашими успехами и начал убивать, оставляя крест на плече. Заключенный молчал. – И тут у нас возникает небольшая проблема, – продолжал Николя. – Либо вы действительно становитесь популярным среди психов, либо те убийства совершили не вы. Заключенный все так же молча начал раскачиваться на стуле взад-вперед. – Месье Гарнье, я ведь все равно узнаю правду. Даже если четыре года назад у вас была причина выгородить кого-либо, то ведь обстоятельства уже поменялись, правда? За это время вы увидели, что тюрьма – не самое приятное место. Ваша матушка, которой требовались деньги на лечение, уже умерла. Так какой смысл продолжать нести наказание, если вы не совершали преступление? – Не знаю, о чем вы тут мне говорите. Какие деньги? – Вашей матери требовались деньги на лечение. И вдруг неизвестно откуда у вас появляется эта сумма, а вы признаётесь в убийствах. Хоть и путаетесь в показаниях, но признаётесь. Так может, уже достаточно? Ничто не мешает вам наконец рассказать, как все было на самом деле, сдать того, кто вам заплатил, и выйти отсюда. Снова увидите отца. Будете свободны. Будете есть свежую еду, выходить на лодке в море. Очистите свое имя от позора. Даже женитесь. – Это я убил тех женщин. Николя обратился к охраннику: – Оставьте нас, пожалуйста, наедине. Под мою ответственность. – После того как охранник вышел, он снова заговорил: – Слушай, ты, урод недоделанный! Я по твоей роже вижу, что ты не убивал этих женщин. Так объясни мне: в чем смысл оставаться там, где тебя трахает каждый день десяток заключенных? Может, тебе это нравится, а? – Кроме меня есть еще мой отец и моя сестра. Им хана, если я заговорю. Со мной уже покончено, это ясно. Поймал туберкулез, максимум три месяца тут протяну. А у них все должно быть хорошо. – Ты должен сказать мне, как поймать этого сукина сына. Хоть какую-то наводку. – Думаешь, охранник за дверью просто так стоит? Скажи я хоть слово – этот сукин сын, как ты сказал, будет все знать. – Он такой влиятельный? Тот, кто тебе заплатил? Ну что ж, хоть что-то. – Я ничего не говорил! – рассердился заключенный. – Я ничего тебе не говорил, гнида! Не надо меня подставлять! Я не стукач! Охрана, уведите меня отсюда! Глава 38 Анна услышала звонок в дверь и пошла открывать. «Если это соседка, скажу через дверь, что заболела», – решила она. Но это была не соседка. – Что за херню вы тут устроили? – Здравствуйте, месье. Что вы имеете в виду? – Анна, не шути со мной. – Я обещала отвести от вас подозрение полиции – я это сделала. Я подкинула нож и шарф ее подруге. И они ее арестовали. – С кровью свиньи? Ты совсем дура? – Нет-нет, я так сделала специально! Они подумают, что она хочет отвести от себя подозрения, и, наоборот, будут подозревать ее еще больше. Ну подумайте сами. Подруга дает убитой кучу денег в долг. Потом, видимо, хочет получить их обратно, но не получает. И подруга ее убивает. Заколоть ножом и женщина может. В ванну кинуть – тоже проще простого. Так что все будет указывать на нее. – О каких деньгах ты говоришь? – О, месье! Ну вот вы ничего не знаете, а кричите на меня. Катрин взяла деньги в долг у своей подруги. Вроде как для того, чтобы устроиться на работу. Но не отдала. И куда дела – тоже непонятно. – Что за подруга?