– Ирэн Дюпри. – Риелторша? – Да-да. – Дальше. – Ну и все. – Кого ты видела у подъезда? Кто еще заходил к ней в дверь? – Вы все-таки ее любили! – Кто. Заходил. В подъезд? – Венсан угрожающе посмотрел на Анну. – Месье, я не скажу. Извините, но я вас боюсь. Ворвались ко мне домой, кричите. А я между тем сделала все, о чем мы договаривались. Даже более того – я сказала, что убитая была проституткой. Значит, они не будут копать глубоко, все закроют уже завтра. – Ты сказала им, что она была проституткой? – Да, – довольно ответила Анна. – Ну ты и дура! – вдруг рассвирепел мужчина и набросился на Анну. Сильным ударом свалил ее с ног и начал пинать ногой в живот, повторяя: – Дура! Тупая сука! Тупая ты сука! Он бил ее с таким бешенством и неистовством, что Анна думала, он убьет ее. Такой ярости она не встречала еще никогда. Но он внезапно прекратил, глубоко вдохнул, как бы взяв себя в руки, и сел перед ней на корточки. – Кто заходил в подъезд? Анна упрямо молчала, зная, что после того, как расскажет, он точно ее убьет. Венсан встал, развернулся и вышел из квартиры. «Мне нужен врач, – подумала Анна. – Мне срочно нужен врач. Но не из клиники, а свой, который не сообщит жандармам об избиении». Она попыталась встать, но живот и бока болели так сильно, что у нее закружилась голова. Наконец спустя полчаса она сумела подняться и дошла до аптечки. Обезболивающее немного помогло, и Анна, медленно и осторожно ступая, отправилась к врачу. У доктора Шао Пина всегда было полно посетителей. Его кабинет находился в подвале, вывески никакой не было, и знали о нем только местные бедняки и бедолаги, которым нельзя было в больницу, – у кого-то не имелось страховки, у кого-то денег, а третьим, как Анне, не нужно было внимание властей. В холле сидел мужчина, пришедший на перевязку, и, скорее всего, это была операция по удалению почки, распространенная на черном рынке, но после операции никакого медицинского обслуживания не предполагалось. Поэтому к доктору Шао Пину обращались, чтобы он обработал или даже нормально зашил рану после таких вмешательств. Кроме этого мужчины сидела девушка – половина ее лица была синяя, губы распухли, и одной рукой она прижимала вторую руку к себе. Эту, похоже, избил муж. У нее тоже нет других вариантов, кроме как отправиться к подпольному врачу. В клинике ее заставят пойти к психологу и, возможно, даже смогут убедить подать заявление. И тогда через неделю муж изобьет ее еще сильнее. Наконец подошла очередь Анны. – Что произошло? – Меня избили. В живот ногами. Около часа назад. – Давайте посмотрим. Сначала доктор взял ее руку, закрыл глаза и начал слушать пульс. Как и все китайские доктора, он устанавливал диагноз по пульсу на руке. Затем, утвердительно кивнув, предложил ей перейти на кушетку и начал ощупывать живот. Анне стало еще больнее, но спустя несколько минут доктор сказал, что внутренних кровотечений и разрывов нет. Дал ей пакетик с желтым порошком, велел разводить его теплой водой и пить каждый час по три глотка. И обязательно делать специальную брюшную гимнастику, чтобы энергия в животе свободно распространялась и способствовала выздоровлению. Действие обезболивающего начало проходить, и, вернувшись домой, Анна принялась обдумывать, как поступить дальше. «Нужно быстро получить денег еще с одного человека – того самого, который вошел в подъезд Катрин. Он не ответил на первое письмо, поэтому второе должно быть более жестким. И еще можно подоить напоследок мадам Бушар. Запрошу у нее тройную цену за молчание. А потом самое время уехать. Здесь становится слишком опасно. Деньги деньгами, но сегодня я могла и умереть. Еще несколько таких ударов, внутреннее кровотечение – и нет больше Анны. Перееду в Трувиль. Там такие же шикарные виллы, тоже всегда требуется прислуга, и к тому же там не так жарко. Буду спокойно продавать хозяйские вещи и через год вернусь к сыновьям». Глава 39 – Месье Гарнье, здравствуйте. – Уходите отсюда! – Я не журналистка. Просто ваша соседка, такой же житель города, как и вы. Я привезла жаркое из курицы. Домашнее. Пообедаете со мной? – Чего вы хотите? – Прямо сейчас я очень хочу есть. У меня есть пакет, а в нем еда. Вы не против, если я разложу содержимое прямо здесь? Это же ваша земля, по правилам мне нужно разрешение для пикника. Мужчина молчал, и Ирэн сначала постелила плед, а на него принялась раскладывать привезенные с собой хлеб, овощи и наконец пластиковый контейнер с курицей. – Это надо бы подогреть. Пойдемте в дом. Через двадцать минут они уже сидели на кухне, доедая принесенный Ирэн обед. – Моя жена тоже делала такую курицу. Только она добавляла в нее чернослив. – С черносливом было бы вкуснее. – Что вы от меня хотите? – Помогите мне. – Мадемуазель, оглядитесь вокруг. Здесь только нищета и безысходность. Я последний человек, который мог бы кому-то помочь. Жена умерла, дочь уехала. Соседи со мной не общаются, мальчишки все еще кидают камни в мою сторону и свистят. Я не могу помочь даже себе. – Я понимаю. Но мою подругу убили. Несколько дней назад. Полиция думает, что это я. – А вы что? – Я никого не убивала. Но у нее на плече был такой знак, как раньше на телах других женщин. – Которых якобы убил мой сын? – Да. – И что вы хотите? – Расскажите, что вы думаете по этому поводу. Вы верите, что ваш сын совершил все эти преступления? – Конечно нет. Мой Доминик вырос очень хорошим человеком. Он пожертвовал собой ради нашей семьи. – Пожертвовал собой? – Именно. Моя жена заболела, а врачи только разводили руками. Требовались лекарства, потом еще и еще. Мы продали часть фермы за бесценок, потом трактор, потом бóльшую часть скота. Но лечение не помогало, а денег нужно было все больше. – Очень сочувствую вам. – Да уж, было несладко. А потом появился этот человек. Я видел его в тот вечер. С ним разговаривал Доминик. После того разговора сын ночь не спал, все ворочался и выходил на улицу курить. А утром сказал, чтобы мы не верили ничему, что услышим, и что он очень нас любит. Я не знал, что он собирается сделать, я бы остановил его. Я бы его отговорил. – Старик заплакал. Его плечи затряслись мелкой дрожью, а седая голова упала на ладони. – Я бы его отговорил, – повторил он и громко высморкался. – А вы помните, как выглядел тот человек? – Не лезьте в это дело. Дочка попыталась пойти к жандармам и все рассказать, но уже ночью на нее напали, едва не попортили и сказали, что в следующий раз церемониться не будут. Она и уехала в город, подальше отсюда. Меня хотела с собой взять, но здесь дом, земля. А там что я буду делать – дряхлый старик у нее на шее? – Я вам очень сочувствую. Это настоящая трагедия для всей семьи. – Вот-вот. Трагедия. – Но разве вам не хочется вернуть честное имя вашему сыну? Чтобы все те жертвы, на которые он пошел, обрели хоть какой-то смысл? Не должны настоящие преступники совершенно безнаказанно разгуливать на свободе, а хорошие люди – ломать свои жизни. – Этого человека весь город знает. Венсан Маршаль. Прихвостень мэра. – Простите, я не сильна в политике. Сейчас посмотрю фотографии. Ирэн достала смартфон, набрала в поисковике Венсан Маршаль и чуть не упала от удивления. На нее смотрел высокий, красивый мужчина, которого они с Катрин видели на пляже и который подарил им бутылку вина. Именно он сел в свой ярко-желтый «порше», и именно его, судя по всему, имела в виду мадам психоаналитик, когда говорила, что у Катрин были с кем-то «нежные отношения около трех месяцев». – Он это! И смотреть не надо. Глава 40 – Капитан, пришли результаты образцов крови.