Вскоре судья очутился на базаре посреди бурлящей толпы. Он локтями проложил себе дорогу к уличной палатке и купил ячменную пампушку, испеченную на старом прогорклом масле. Ди заставил себя откусить от нее кусок, измазав усы и щеки противным жиром. Неторопливо прогуливаясь туда и сюда, судья попытался завязать знакомство с кем-нибудь из бродяг, болтающихся здесь, но все они, казалось, были заняты лишь собственными делами. Судья хотел было заговорить с торговцем мясными фрикадельками, но не успел он открыть и рта, как тот, торопливо сунув ему в руку медную монету, заспешил дальше, призывно выкрикивая: — А вот превкусные фрикадельки! С пылу с жару и всего за пять медяков! Судье подумалось, что в какой-нибудь дешевой харчевне у него появится больше возможностей завязать разговор с кем-то из простолюдинов. Он свернул на узкую боковую улочку, где увидел красный фонарь, надпись на котором свидетельствовала, что здесь торгуют горячей лапшой. Ди откинул грязную занавеску и вошел внутрь. Его встретил запах подгоревшего жира и дешевых напитков. Около дюжины кули сидели за грубыми деревянными столами; они шумно поглощали свою лапшу. Судья Ди сел на скамью за столиком в углу. Неряшливого вида слуга подошел к нему, и судья заказал миску лапши. Он специально изучал повадки обитателей дна и поэтому мог совершенно свободно изъясняться на их жаргоне, и все же слуга бросил на него подозрительный взгляд. — Откуда ты прибыл, сума переметная? — угрюмо спросил он судью. Судья с досадой подумал, что в этом замкнутом мирке каждый посторонний бросается в глаза, и с вызовом бросил: — Да вот, пришел из Шангпея. А тебе что за дело? Твоя лапша — мои деньги. Шевелись давай! Слуга молча пожал плечами и крикнул на кухню, которая находилась в глубине помещения, чтобы готовили принятый им заказ. Вдруг занавесь на дверях отлетела в сторону, и в залу ввалились двое. Первый был здоровенным детиной в мешковатых штанах и жилетке; его длинные мускулистые руки были обнажены. Лицо детины резко сужалось к подбородку, украшенному жесткой короткой бородой. Над губами торчали усы. Его спутником был тощий парень в заплатанном халате, левый глаз его залеплял большой черный пластырь. Парень толкнул своего приятеля в бок и указал на судью. Они двинулись к его столику и развалились на скамье по обе стороны от него. — Кто разрешил вам здесь садиться, собачьи головы? — проворчал судья. — Заткнись, грязный чужак! — прошипел высокий. Судья почувствовал, как острие ножа уткнулось ему в бок. Одноглазый придвинулся к судье совсем близко. От него противно воняло чесноком и съеденными за день конфетами. Он сказал со смешком: — Уж я-то углядел, как ты разжился медяком на базаре! Думаешь, мы, нищие, позволим пришлому так запросто кормиться из нашей миски? Судья только сейчас понял, как безрассудно он поступил. Изображать нищего, не вступив в гильдию нищих, означало грубо нарушить вековые неписаные правила. Острие ножа все сильнее впивалось судье в бок. Высокий проскрипел: — Давай прогуляемся. Тут есть тихий дворик, и там наши ножички решат, можешь ты побираться здесь или нет! Судья Ди моментально оценил ситуацию. Он был неплохим кулачным бойцом, искусно владел мечом, но был совершенно не обучен приемам драки на ножах, излюбленным способом решения споров на дне общества. О том, чтобы открыть им, кто он такой, не могло быть и речи. Он лучше умрет, чем станет посмешищем всей провинции. Может быть, кули ввяжутся в это дело, тогда у него больше шансов на успех. Сильным толчком судья спихнул одноглазого на пол. Одновременно правым локтем он отодвинул нож и почувствовал острую боль в боку. Но зато ему удалось вскочить и нанести хороший удар в лицо человека, державшего нож. Судья отбросил скамью и обежал стол, по дороге прихватив табурет и отломав от него ножку — недавно он начал осваивать бой на палках и преуспел в этом. Табуретом он прикрылся, как щитом. Громко ругаясь, оба головореза поднялись с пола и двинулись на судью, уже не скрывая своих длинных ножей. Кули обернулись на шум драки. Им и мысли не пришло вмешаться в свару. Посетители устроились поудобнее, как в театре, довольные, что явились свидетелями такого интересного зрелища. Высокий сделал быстрый выпад. Судья отразил удар табуретом и двинул своей импровизированной дубинкой по голове другого противника. Тот повалился на пол. Вдруг чей-то свирепый голос прорычал от дверей: — А ну, что за шум, голота неумытая? Сутулый и тощий, как скелет, человек подошел к ним. Оба негодяя торопливо убрали свои ножи и поклонились новоприбывшему. Седобородый старик, опираясь обеими руками на палку, молча разглядывал их. Его хитрые глазки прятались под пучками бровей. Хотя он и был одет в потрепанный коричневый халат и засаленную шапочку, безошибочно угадывалось, что это человек, наделенный властью. Обратившись к здоровяку, старик сказал: — Что это ты затеял, Мао Лу? Ты ведь знаешь, как я не люблю, когда кого-нибудь убивают в самом городе. Есть ведь для этого и другие места... — По закону чужаков надо убивать! — проворчал тот в ответ. — А это уж мне решать! — со скрытой угрозой сказал старик. — Как у главаря гильдии нищих у меня есть кое-какие права и обязанности. Я никогда никого не приговорю, не выслушав его для начала. Эй, ты, что можешь сказать в свое оправдание? — Я только собирался чего-нибудь перехватить перед тем, как идти к тебе на поклон, — хмуро ответил судья. — Я притащился в этот проклятый город лишь несколько часов назад, но если здесь нельзя даже спокойно съесть миску лапши, я лучше вернусь, откуда пришел. — Он говорит правду, хозяин! — вмешался в беседу трактирный слуга. — Я разговаривал с ним, и он сообщил мне, что только что пришел из Шангпея. Старик подозрительно посмотрел на судью и спросил: — Монетой богат? Судья вынул из рукава связку монет. Тот выхватил ее из рук судьи с поразительным проворством и спокойно сказал: — Вступительный взнос — полсвязки, но я, с твоего позволения, приму от тебя и целую. Каждый день приходи в харчевню «Красный карп» и гони десятую часть добычи. — Он протянул судье грязную деревянную бирку, на которой был выведен номер и какие-то тайные знаки, и добавил: — Вот тебе членская бирка. Желаю удачи! Высокий головорез угрюмо посмотрел на сутулого старика. — Если прикажешь... — начал он. — Заткнись! — набросился на него главарь попрошаек. — Не забывай, что именно я выручил тебя, когда ты был изгнан из гильдии плотников! И вообще, что ты здесь бездельничаешь? Я же велел тебе ехать на остров Трех дубов! Мао Лу пробормотал что-то о том, что сначала хотел повидаться со своим дружком. Хитро улыбнувшись, одноглазый сказал: — Знаю-знаю, с дружком в юбке! Он хотел поразвлечься со своей девочкой, а она прикинулась хворой. Потому-то сегодня он такой задира! Мао Лу выругался. — Пошли отсюда! — сказал он своему спутнику, и оба покинули помещение. Судья Ди хотел продолжить разговор со столь высокопоставленным лицом, но главарь потерял к новому члену своей гильдии всякий интерес. Слуга почтительно проводил его до дверей. Судья вернулся на свое место за столом. Слуга поставил перед ним миску с лапшой, кубок и присел с дружелюбным видом. — Досадное недоразумение, браток! Хозяин посылает тебе бесплатно кубок вина. Заходи к нам почаще! Судья Ди торопливо съел заказанную лапшу и с удивлением нашел ее приятной на вкус. Он подумал про себя, что получил хороший урок. Если он еще когда-нибудь захочет, переодевшись, прогуляться по городу, то выберет роль странствующего лекаря или предсказателя, потому что они остаются на одном месте всего лишь несколько дней и не объединяются в гильдии. Съев лапшу, судья заметил, что рана в боку кровоточит. Он расплатился медяками и вышел. Судья отправился в аптеку на рынке. Промывая рану, аптекарь заметил: — Тебе повезло, приятель, — на сей раз ничего серьезного. Надеюсь, твоему врагу крепче досталось? Он залепил рану пластырем, судья сунул ему пять медяков и направился в верхнюю часть города. Когда судья Ди устало поднимался по лестнице, ведущей на улицу, где располагались обнесенные стеной здания суда, хозяева лавок уже запирали ставни. Выйдя на ровную дорогу перед судебной управой, судья облегченно вздохнул. Убедившись, что никого из охранников поблизости нет, он быстро перешел улицу и проскользнул в узкий переулок, куда выходила боковая калитка. Вдруг судья резко остановился и прижался к стене. Впереди он увидел человека, который, наклонившись над замком, внимательно его осматривал. Судья напряг зрение, чтобы лучше разглядеть, чем же тот занят. Он не видел лица человека — оно было обмотано черным шарфом. Внезапно человек выпрямился, посмотрел вдоль переулка, увидел судью и повернулся, чтобы убежать. Но судья Ди тремя прыжками догнал его и схватил за руку. — Оставьте меня! — воскликнул незнакомец тонким и нежным голосом. — А не то я закричу! Изумленный судья отпустил руку. Перед ним была женщина! — Не бойтесь! — торопливо сказал судья. — Я из судейских. А вы кто? Женщина поколебалась, а потом сказала дрожащим голосом: — Вы похожи на бродягу! — Я выходил, переодевшись, чтобы проследить кое за кем, — с неудовольствием пояснил судья. — Расскажите-ка, что вы здесь делаете. Женщина опустила шарф. Это была юная, очень привлекательная особа с умным лицом. — Я должна повидать судью. У меня к нему срочное дело. — Почему бы тогда не пройти через главный вход? — спросил судья Ди. — Никто из служащих в суде не должен знать, что я пришла к судье! — ответила девушка. — Я надеялась привлечь внимание какой-нибудь служанки и попросить ее проводить меня в покои судьи. Глянув на Ди с подозрением, она спросила: — А чем вы докажете, что сами вы из судейских? Тот достал ключ из рукава и отпер им калитку. — Я — судья Ди! — сказал он. — Следуйте за мной.