– Что там? – рванулась к ней бабушка, желая поскорее удовлетворить свое любопытство. – Смотри, – ответила Нэнси, показывая ей экземпляр «Человека в коричневом костюме», – это та самая книга, которой не оказалось на полке. Помнишь? Аннабель утверждала, что она на месте, но когда я потом проверила сама, ее там не оказалось. Она взяла книгу в руки и погладила твердый кожаный переплет. Экземпляр хоть и был старым, но какое-то особенное издание или что-то в этом роде собой не представлял. – Если выставить эту книгу на продажу, за нее никто ничего не даст… Но если так, то зачем ее вообще было здесь прятать? – Ты считаешь, это комната Аннабель? – спросила Джейн. – После того, как здесь нашлась эта книга, похоже, что да. Просто мне непонятно, по какой причине она не хотела мне ее показывать и почему забрала сюда. Ее ведь запросто мог увидеть кто-то из прислуги. Нэнси открыла томик и пролистала, но внутри ничего не оказалось. Потом вернулась к первой странице и застыла, увидев ровную надпись, выполненную черными чернилами. Она постучала по ней пальцем, чтобы привлечь внимание бабушки, наклонилась и прочла. Долли от меня – это лето останется в моей памяти навсегда. Всегда твой, Джон. – А кто такая Долли? – прошептала Джейн. – Понятия не имею. У Ротов нет ни Долли, ни Джона. Вообще, у книги когда-то мог быть и другой хозяин, поэтому не исключено, что надпись не имеет к ним ни малейшего отношения. Она закрыла томик и посмотрела на бабушку. – И зачем тогда нужно было ее здесь прятать? – Думаешь, она позаботилась, чтобы ты не увидела надпись? – Может быть, но поскольку для меня она все равно ничего не значит, я никак не могу понять почему. Может, Аннабель просто любит ее перечитывать? Из ее груди вырвался разочарованный стон. Нэнси даже не представляла, что расследовать убийство может быть так трудно. – Я сейчас ее сфотографирую и покажу Джонатану. Она сделала снимок на телефон и положила книгу обратно. Потом еще раз внимательно осмотрела спальню, но больше не нашла ничего, что могло бы им помочь. – Может, заглянем в другую комнату? – спросила она Джейн. – Сюда кто-то идет, – прошипела та и бросилась из комнаты прочь. Нэнси замерла на месте, не понимая, зачем бабушке было выдавать их присутствие. Глава 20 – Кто вы? – вскрикнул испуганный голос. – Ой, здравствуйте, вы меня помните? Мы с вами виделись на вечеринке. Я Джейн Хантер, бабушка Нэнси. Искала дамскую комнату и вот, похоже, заблудилась, – затараторила она за дверью старушечьим голосом, который использовала в разговорах со страховыми компаниями и торговыми партнерами, пытавшимися навязать им недобросовестную сделку. Нэнси на цыпочках подошла к двери и выглянула наружу. Там стоял Уилл Рот. В ее груди гулко забилось сердце, хотя она и понимала, что из всего семейства он последним укажет им на дверь. Да и Джейн, слава богу, по всей видимости, все больше склоняла его на свою сторону. – Один из туалетов расположен на первом этаже, – сказал он. – В самом деле? Я не знала, простите меня! – воскликнула Джейн. – Не волнуйтесь, пожалуйста. Давайте я покажу вам дамскую комнату для гостей. А Нэнси тоже здесь? Вы не против взять ее и вместе со мной попить на кухне чаю? – Она в библиотеке, давайте вместе зайдем туда за ней, когда я забегу в дамскую комнату, – произнесла Джейн, твердой рукой подхватила его под локоть и потащила по коридору. Нэнси широко улыбнулась, выскочила из комнаты, вернулась тем же путем, по которому они пришли, стараясь как можно тише ступать на лестнице, пробежала через зал для приемов и холл, скользнула в библиотеку и стала дожидаться там бабушку с Уиллом. – Нэнси? Она подняла глаза от стола, за который перед этим торопливо плюхнулась, и придала лицу такое выражение, будто все это время упорно трудилась над библиотечным каталогом. В дверном проеме стояли Уилл Рот и Джейн. – Идемте все вместе выпьем по чашечке чая. Я только что повстречал вашу бабушку, заблудившуюся в лабиринте этого дома. Спорю на что угодно, у миссис Харпер найдется печенье, и нам позволительно уничтожить какую-то его часть. – Отличная мысль, – с улыбкой ответила Нэнси. Стоявшая за его спиной бабушка одобрила действия внучки, подняв вверх большой палец. Составив им компанию, Нэнси заметила на лице Уилла усталость. Его подбородок зарос густой щетиной, под глазами залегли черные круги. Тем не менее на нем были элегантные брюки, рубашка и начищенные до блеска ботинки, а волосы выглядели аккуратно зачесанными. – От ваших дедушки и брата новостей нет? – осторожно спросила его она, когда они вместе отправились на кухню. – Они все еще в полицейском участке, – со вздохом ответил Уилл. – И я даже понятия не имею, что там происходит. У меня такое чувство, будто стражи порядка снова и снова задают нам одни и те же вопросы. Вся проблема в том, что они не могут найти ни свидетелей, ни улик. Он открыл дверь в помещение, где в этот момент никого не оказалось. – Садитесь, пожалуйста, я приготовлю чай. Мне обязательно надо себя чем-то занимать, иначе я с ума сойду, без конца обо всем этом думая. Нэнси и Джейн с видом послушных учениц устроились в кухне, выдержанной в деревенском стиле. Здесь было гораздо теплее и уютнее, чем где бы то ни было в доме, вероятно потому, что в этом помещении обитала прислуга, а не семья. Нэнси смотрела, как Уилл заваривает чай и выкладывает на блюдо печенье. Он точно не считал ниже своего достоинства им немного услужить, и ей стало интересно, одобрила бы это его мать, из всех домочадцев казавшаяся первейшим снобом. Объективно Уилл выглядел хорошо – высокий, статный, явно из обеспеченной семьи, – но при этом сразу было заметно, что жены у него нет. Нэнси опять вспомнила их с Люси ссору и предположение Пенелопы о том, что они были больше, чем веточки одного генеалогического древа. Судя по тому, как он о ней отзывался, Нэнси в это не верила, однако не собиралась теперь, когда они остались одни, упускать возможность расспросить его подробнее. – Как только вы с этим всем справляетесь… – непринужденно произнесла она. – Ведь каждый, должно быть, после случившегося испытывает чудовищное напряжение. Джейн с интересом ждала, что на этот ответит Уилл. В этот момент закипел чайник. – Вы совершенно правы, – кивнул Уилл. – Хуже всего приходится моему брату – ему без конца задают вопросы, хотя полиция ни на йоту не продвинулась в поисках преступника. Но при этом они по-прежнему твердят никому из нас никуда не уезжать. А мне пора возвращаться на работу. Такая позиция может показаться бессердечной, но надо ведь жить дальше, правда? Он принес поднос с чаем и печеньем и поставил перед ними. – Когда я спросил, могу ли уехать, Гарри набросился на меня с упреками. Ему кажется, что никому из нас до случившегося нет никакого дела. – Может, он прав? – спросила Джейн, наливая всем чай в изящные чашки из китайского фарфора, которые, ничуть не сомневалась Нэнси, стоили огромных денег. Уилл поднял на нее удивленный взгляд. – Конечно же нет, мы переживаем. В нашем родовом гнезде совершено убийство. У меня, миссис Хантер, тоже есть сердце, поверьте. Мы с Люси никогда не питали друг к другу особой любви, однако смерти я бы никому не пожелал. – Разумеется. Но… Я могу спросить вас, почему вы ее не любили? – спокойно задала вопрос Джейн, попивая чай. – Думаю, я ей не доверял. Гарри вдруг, ни с того ни с сего, бросил во Франции дела и вернулся с женой, которую никто из нас даже в глаза раньше не видел. Для нас это стало такой неожиданностью – прямо как гром с ясного неба. Нэнси взяла печенье. – Скажите, а вы с Гарри близки? Поскольку сама она была единственным ребенком в семье, ее всегда интересовали отношения между родными братьями и сестрами. – Раньше и в самом деле были близки, а в детстве и юности даже очень, как и с Марией. Но когда повзрослели, отдалились друг от друга. Хотя в Лондоне мы проводили вместе много времени – работали, развлекались, общались с друзьями. Потом он открыл филиал во Франции, – объяснил Уилл. – За несколько лет пребывания в Париже он виделся с нами всеми очень редко, только на Рождество, когда собирались всей семьей. Поэтому я даже понятия не имел, что он с кем-то встречается, и вдруг он заявляется в Лондон, приходит с Люси ко мне и вываливает последние новости. Перед тем как ехать сюда, в Рот-Лодж, они решили остановиться в городе в отеле и немного передохнуть, – он покачал головой. – Первым делом мне подумалось о том, насколько великолепна Люси. Я, конечно, люблю Гарри, но давайте смотреть правде в глаза – на красавца он точно не тянет. Джейн согласно кивнула и сказала: – Но при этом очень богат. – Совершенно верно, – согласился Уилл. – Она вошла с видом супермодели, и почти в то же мгновение мне в голову пришла мысль, что передо мной охотница за деньгами. Когда они приехали сюда, я стал часто разговаривать с семьей. До этого мы никогда столько не перезванивались. Все думали то же, что и я. Однако Гарри непреклонно стоял на своем, да и она, казалось, его просто обожала. Но родителей сложившееся положение вещей не радовало, дед ходил раздосадованный, хотя в последнее время его мнение и стало меняться в лучшую сторону, а вот Мария, та точно была на их стороне. Постепенно все успокоилось, и звонки прекратились. По правде говоря, когда я в отъезде, до этого дома мне нет никакого дела. – Уилл на миг умолк и сделал глоток чая. – А потом меня позвали сюда отпраздновать помолвку. Чувствовалось, что в воздухе опять витает напряжение. Люси и моя мать, казалось, поссорились по поводу деталей вечеринки. Честно говоря, и для одной, и для другой это был настоящий стресс. Брат пытался поддерживать мир, хотя это у него не очень получалось. Потом приехали Мария с Чарльзом, убедиться, что вечеринка будет безупречной, и дом погрузился в настоящий хаос, – из его груди вырвался вздох. – Я слышал, как Гарри и Люси несколько раз ссорились, он заметно похудел, выглядел уставшим, напряженным и… несчастным. Когда я его об этом спросил, он сказал, что ему нередко хочется одного, а ей совсем другого. И признал, что хотел бы завести ребенка, но она таким желанием совсем не горит. Потом он уехал на день в Лондон, в наш филиал, а я пригласил Люси посидеть и что-нибудь выпить, чтобы об этом поговорить. Нэнси и Джейн обменялись взглядами. Он сам заговорил о ссоре в пабе, при которой они присутствовали, что их немало удивило. – И что же, она согласилась? – подтолкнула его не тянуть Нэнси, страстно желая, наконец, узнать, о чем же они в тот день говорили. Он кивнул. – Я сказал ей, что брат очень несчастен. Хотел помочь, но она восприняла все в штыки. Может, это, конечно, и не мое дело, но… Он умолк, так и не доведя свою мысль до конца. – Вы поссорились? – Ну да. Чтобы нас не увидел никто из членов семьи, отправились в местный паб, не сомневаюсь, что вы обе его знаете. В последний раз я был там еще подростком. Так или иначе, но разговор не заладился. Люси на меня разозлилась. На это обратили внимание все, кто туда пришел. А потом рассказали полиции, и та по этой самой причине теперь не позволяет мне уехать в Лондон. Они считают, здесь что-то не чисто, но я, клянусь, всего лишь хотел сделать брату небольшое одолжение. По большому счету Люси сказала, что я ничего не смыслю в их отношениях, велела не лезть не в свои дела, и я подумал, что она, пожалуй, совершенно права. Что вообще мне известно о семейной жизни? Я попросил ее не рассказывать ничего Гарри, и она меня послушала. Но теперь его обо всем поставила в известность полиция, и он на меня страшно злится. В душе Нэнси шевельнулось чувство вины за ее рассказ полиции о ссоре, хотя она и знала, что кроме них тогда были и другие свидетели, о чем за мгновение сказал и сам Уилл. Причем выглядело тогда все подозрительно, этого никто не станет отрицать.