Глава 35 Нэнси, Джейн и Джонатан совсем не горели желанием совершить привычный в День рождественских подарков вояж; в «Белый лебедь» и по бокальчику выпить, но поскольку домой на пару дней приехал Олли, каждый из них знал, как расстроится Пенелопа, если они откажутся с ними пойти. К тому же джин с тоником в небольшом количестве мог их, взбодрить. Они решили, что попытаться так или иначе, стоило, а подумать о случившемся можно будет и позже, вернувшись домой. Джонатан предложил сначала отвезти Джейн в паб, а потом отогнать машину к своей квартире. Нэнси сказала, что пойдет пешком – ей надо было позвонить Ричарду, к тому же, едва сегодня не разбившись, она и думать не могла опять сесть на пассажирское кресло. И поэтому отправилась одна, пообещав встретиться с ними уже на месте. Хотя вечер только наступил, деревню уже окутала тьма, в ясном, студеном воздухе весело мерцали рождественские огоньки. Снег прекратился, но Нэнси, отойдя от коттеджа, шагала по его остаткам, островками лежавшим на мостовой. Деревня притихла, и царивший вокруг покой помогал ей унять расшалившиеся нервы. Какие же выдались последние две недели! Такой досады она еще не испытывала за всю свою жизнь. Ее не покидало ощущение, что теперь они лишились любой возможности раскрыть убийство Люси – полиция запретила им соваться в это дело, а Роты больше никогда не пустят никого из них на порог своего дома, что бесило ее вдвойне, если вспомнить, что кто-то из них сегодня утром пытался сбросить их с дороги в кювет. В сложившихся обстоятельствах, казалось, можно было сделать только одно – бросить все к чертовой матери, но как раз этого ей делать совсем не хотелось. В душе девушки клокотал гнев на то, что им нанесли такой удар, вернув воспоминания о несчастье с ее отцом, да к тому же преступник, вероятно, ликовал и чувствовал невероятное облегчение, полагая, что ему удастся выйти безнаказанным из истории с убийством Люси Рот. – Рад тебя слышать, – сказал Ричард, когда Нэнси ответила на его звонок, надеясь, что его хорошее расположение духа поднимет настроение и ей. Не привыкнув к горечи поражения, она хотела ее с себя стряхнуть, только не знала как. – Как прошла засада? Накануне Нэнси отправила ему сообщение, описав все случившееся за последние несколько дней, чтобы он тоже был в курсе. – Полнейший провал! Преступник забрал ожерелье, мы его не разглядели, он воспользовался угнанной машиной и скрылся, – со вздохом ответила она. – Полиция в ярости оттого, что мы не рассказали им о новом условленном месте, да и Роты, похоже, тоже сдались. По сути, нам велели держаться от этого дела как можно дальше. Нэнси решила не говорить ему о машине, понесшейся на них, зная, как его это встревожит, и закрыла глаза, пытаясь о ней вообще не думать. Но поняла, что воспоминания будут преследовать ее еще долго. – И ты по-прежнему думаешь, что это дело рук кого-то из членов семьи? – Да, думаю, но у меня нет никаких доказательств. – А как насчет матери Люси, о которой нам рассказала ее соседка по квартире? – Не знаю. Если бедная женщина находится в пансионате для больных деменцией, то я вообще не понимаю, чем она может нам помочь. Мне бы не хотелось подвергать ее стрессу. Нэнси наступила на островок снега и услышала, как он скрипнул под ее подошвой. – Но узнать, кто оплачивает ее пребывание там, я была бы не прочь. – У тебя очень расстроенный голос. Ты в порядке? – Просто ненавижу проигрывать. Это было глупо, ведь она никогда не стала бы включать в свое резюме расследование преступлений, но ей так хотелось добиться справедливости ради Люси, а заодно доказать, что ей это по плечу, поэтому просто отойти в сторону представлялось делом чрезвычайно трудным. – Понимаю, дорогая, но тут уж, похоже, ничего не поделаешь. Обращением «дорогая» он Нэнси поразил. – Может быть, – бесцветным голосом ответила она и вдруг умолкла, заметив впереди фигуру – кто-то направлялся по траве к мусорным контейнерам, установленным на краю парка по решению совета. Фигура показалась ей знакомой. – Ладно, мне пора. Спасибо, что выслушал. – Всегда пожалуйста. Ты, главное, береги себя, хорошо? Увидимся на Новый год, – добавил Ричард и отключился. Нэнси поспешила наперерез маячившей впереди женщине. А когда поравнялась с ней, поняла, что это миссис Харпер. – Добрый вечер, – сказала девушка, не ожидавшая увидеть здесь экономку Ротов. Та повернулась – в каждой руке у нее было по большому пластиковому мешку с мусором. – А, это ты, Нэнси? Ты меня напугала. – Я просто иду в паб, – ответила девушка, подстраиваясь под ее шаг. – Да-да, чуть позже я могла бы забежать к вам и навестить Дженни. Честно говоря, ты даже не представляешь, сколько мусора за последние несколько дней накопилось у Ротов. Наши контейнеры все переполнены, а приедут за ними не раньше, чем через неделю. Просто смешно! Так что все вот это мне пришлось тащить сюда, – объяснила она, подходя к мусорке. – Спорю на что угодно, к Рождеству они получили кучу поздравлений, – сказала Нэнси. – Послушайте, давайте я вам помогу, а то эти мешки, похоже, тяжелые. – Спасибо. Да, им постоянно присылают великое множество открыток и подарков, а в этом году особенно, ведь каждому хочется выведать какие-нибудь подробности. – Мне кажется, сейчас они хотят только одного – чтобы их оставили в покое, – предположила Нэнси. – Ты совершенно права. Полиция разрешила им разъехаться по домам, но Маркус попросил всех остаться, чтобы вместе отметить завтра Рождество, из-за истории с ожерельем сделать это вовремя у них не получилось. Стражи порядка продолжают поиски того, кто украл драгоценность, так что мы, слава богу, можем хоть немного вернуться к обычной жизни. На следующей неделе Уилл с Гарри уедут в Лондон, а Аннабель, конечно, вернется в свой Корнуолл. И у меня, наконец, появится возможность навести в доме порядок, а то сейчас там полный бедлам. С этими словами миссис Харпер швырнула мешки в мусорный контейнер. – Насколько я понимаю, от вещей Люси они тоже избавятся. – Да, – вздохнула экономка, – нам уже велели об этом позаботиться. Гарри, бедняжка, так расстроился. По большей части этим занимается Натали. Один бог знает, что со всем этим делать. Люси просто обожала ходить по магазинам. Они направились обратно к дороге. – Может, у нее остались близкие, которым могли бы приглянуться ее вещи? – спросила Нэнси, думая о матери Люси, но понимая, что говорить о ней сейчас точно не стоит. Миссис Харпер покачала головой. – Нет, у нее не было семьи, упокой Господи ее душу. Она сирота, а все ее друзья остались во Франции, поэтому по большому счету все отправится на благотворительную распродажу. Думаю, что-нибудь возьмет себе Натали, ведь она так любила бедняжку. К этому времени они подошли к машине миссис Харпер. – Спасибо за помощь, моя дорогая Нэнси. Желаю приятно провести вечер! Девушка махнула ей рукой и пошла дальше по Хай-стрит, погрузившись в глубокие раздумья. Слова миссис Харпер недвусмысленно подтвердили, что Роты по-прежнему считают, будто у Люси нет никого из близких. Вот странно. Нэнси переживала за мать убитой, хотя никогда ее не видела, но если дочь никому о ней не говорила, то возникали сразу два вопроса. Первый: почему она не хотела, чтобы о матери узнали муж; и его семья? Стыдилась? Или, может, она вышла замуж; за Гарри только из-за денег, чтобы было чем оплачивать содержание матери в пансионате «Новый рай»? Но если так, то сразу возникал второй вопрос: кто платит за нее сейчас? – Эй! – крикнул ей через дорогу Джонатан. – Я уже и дома побывать успел. А ты что, заблудилась? Он улыбнулся и перешел на ее сторону. – Нет, если честно, у меня только что произошла очень интересная встреча. И по дороге в «Белый лебедь» Нэнси рассказала ему о своем разговоре с миссис Харпер. – Нам известно, что мать Люси в пансионате в Берли, но если так, то почему она не рассказала об этом Ротам? И что, если теперь, когда дочь больше не платит за ее содержание, ее оттуда вышвырнут? – Все это очень подозрительно, – нахмурился Джонатан. – Но ведь Люси скрывала это от них не просто так, для этого обязательно должна быть причина. Если, конечно же, ее мать не умерла после отъезда дочери из Лондона. Такое тоже могло быть. – Да, могло, – согласно кивнула Нэнси. – Но если бы мать Люси скончалась уже после ее знакомства с Гарри, то вряд ли она могла бы так искусно скрывать свое горе. И почему бы ей тогда просто обо всем ему не рассказать? Нет, здесь должно быть что-то другое, не может не быть. Когда они подошли к пабу, Нэнси остановилась. – Мы можем пойти к старшему детективу-инспектору Брауну и рассказать обо всем, что нам известно… – Да можем, – согласился Джонатан, задержавшись перед тем, как открыть дверь, и переглянулся с ней, – но можем и… – А можем поехать в Берли, просто посмотреть жива ли она еще. В том смысле, что зачем зря тратить время, если ее там уже нет. – Но я не хочу, чтобы Браун еще больше на нас злился, – покачал головой Джонатан, – мы ведь пообещали ему больше этим не заниматься. – Так-то оно так, но… Слушай, а кто нам мешает устроить себе небольшой отдых, – улыбнулась Нэнси. – В конце концов, это такой милый городишко. Можно взять бабушку и остановиться на ночь в отеле. Нам было бы полезно. – Ну, раз ты формулируешь вопрос таким образом, то разве я могу спорить? Джонатан толкнул перед собой дверь, через которую в тихую ночь тотчас ворвались голоса и свет, и они окунулись в теплую атмосферу паба. – А ты вообще никогда не спорь со мной, Джонатан, я же всегда права. Глава 36 – Эй, ребята! – крикнула Нэнси и Джонатану Пенелопа, сидевшая за столиком в глубине помещения.