– Как только вы назвали ее настоящим именем, она чуть не закричала от боли, – сказал Джонатан. – Понятно, что она хотела сохранить этот секрет. Предположим, ей велела Люси. Но какого черта им вообще понадобилось брать вымышленные имена? – Следи за языком… – мягко пожурила его Джейн. – Бабушка, а как ты ее узнала? – Я даже не думала, что это имя спровоцирует такую бурную реакцию, иначе в жизни бы его не произнесла, – вздохнула Джейн. – Все из-за той фотографии на званом вечере в саду у Ротов. Когда я ее увидела, все встало на свои места, помимо моей воли. Я ведь тоже была на той вечеринке. В этот момент им принесли заказ, поэтому они, прежде чем опять заговорить, подождали, пока их не оставили одних. – Ну и кто она такая? – спросила Нэнси, и они с Джонатаном склонились ближе к Джейн, которая тихо повела свой рассказ, чтобы их больше никто не мог услышать: – Энн Уокер работала у Ротов экономкой до миссис Харпер. Она выросла в Вудли, и Луиза Рот, жена Маркуса, как вам известно, ныне покойная, взяла ее на работу. Жила она у них в доме, в точности как сейчас миссис Харпер. Была женщина приятная, в деревне ее хорошо знали, как знали в те времена и Ротов, которые то и дело у нас появлялись, достаточно обходительные, чтобы со всеми здороваться. Перед тем, как продолжить, Джейн отпила из чашки сладкого чая. – До этого званого приема в саду она проработала у них года два. С тех пор минуло уже больше тридцати лет. К тому времени у них уже вошло в привычку ежегодно устраивать летом такую вечеринку, приглашая на нее чуть ли не всю деревню, равно как и более состоятельных друзей и партнеров по бизнесу. Я туда, естественно, отправилась с мужем. От этого воспоминания из груди Джейн вырвался вздох. Нэнси знала, как бабушке до сих пор его не хватало. – Думаю, о тех событиях я рассказывала вам и раньше, но теперь, когда мы встретили Энн, поведаю о них с начала и до конца. Начиналось все просто изумительно. Сад производил неизгладимое впечатление, играл оркестр, повсюду расставили столы, ломившиеся от напитков и блюд. Это было настоящее событие, и каждый трепетал от восторга. Ее лицо омрачилось. – И что же пошло не так, ба? – Вдруг из дома выскочил Маркус Рот, а вслед за ним его жена, Питер и Джессика, на тот момент только-только поженившиеся. Маркус, надо сказать, был в ярости. Он приказал Энн пройти с ними в дом. Все с изумлением наблюдали, как они скрываются внутри, а примерно через полчаса Фрэнк – дворецкий, которого вы оба знаете, – вышел к гостям и заявил, что вечеринка объявляется законченной, поскольку в доме произошла кража. Его слова повергли всех в шок, мы ушли, размышляя о том, что там могло случиться. Потом прошел слух, будто Энн украла у семьи деньги, после чего ее немедленно уволили, приказав больше не появляться на пороге их дома. Полиции, насколько я понимаю, никто ничего говорить не стал, дело просто постарались замять, но Роты после этого совершенно переменились. Особенно тяжело случившееся восприняла Луиза. После этого они и стали отгораживаться от деревни. И больше в жизни не устраивали вечеринок в саду. Джейн покачала головой и продолжила: – Полагаю, они стыдились разыгравшейся в тот вечер сцены. Или, может, просто не знали, кому после такого верить. Джейн на миг умолкла, чтобы все вникли в суть произнесенных ею слов. – Через восемь месяцев родился Гарри Рот. А когда прошло еще пару месяцев, как нам теперь известно, Энн Уокер родила малышку Люси, которая в один прекрасный день вышла за него замуж. – Теперь эта малышка мертва, – сказал Джонатан, – а ее мать перестала быть собой. – И все только из-за той вечеринки в саду? – изумленно спросила Нэнси. – Энн Уокер назвала Джессику Рот «Долли». Это имя попадалось мне на глаза и раньше, хотя тогда я и не знала, кто это. Она напомнила им о книге, которую Аннабель забрала из библиотеки Ротов, и об обнаруженной в ней надписи: «Долли от меня – это лето останется в моей памяти навсегда. Всегда твой, Джон». – Кто такой Джон? – с досадой вздохнула она. – И почему Аннабель решила скрыть от меня эту книгу? Что это все значит? – У меня тоже есть интересный вопрос, – добавил Джонатан. – Почему нынешняя экономка Ротов считает Люси сиротой при том, что кто-то из благородного семейства оплачивает теперь содержание Энн в пансионате? – Должно быть, это убийца Люси, – произнесла Нэнси. – Из чувства вины. У меня сложилось впечатление, что когда Энн потеряла эту работу, у нее вся жизнь пошла наперекосяк. Как они могли еще и убить ее дочь? Так или иначе, но в этом деле по-прежнему отсутствует мотив. – Может, Люси узнала, как Роты поступили с ее матерью, и вышла замуж за Гарри, чтобы, наконец, им отомстить? – предположил Джонатан. – Да, в этом есть определенный смысл, – медленно произнесла Нэнси. – Но почему Люси пришла в такую ярость? Я хочу сказать, если ее мама украла деньги, то Ротов, уволивших ее, можно понять. Они переглянулись – разрозненные факты медленно складывались в общую картину, будто фрагменты пазла. – Но ведь, может быть, она ничего и не украла. Мог кто-то из Ротов выдвинуть против нее ложное обвинение? И если да, то кто и почему? – Может, Долли? – предположил Джонатан. – Она же Джессика Рот? – Эта женщина не вызывает в моей душе даже намека на теплые чувства, – произнесла Джейн. – Но с какой стати ей ложно обвинять Энн Уокер в воровстве? В деньгах Джессика точно не нуждалась, ведь она была замужем за Питером и в этом качестве имела доступ к семейному состоянию. – Мы явно упускаем что-то из виду, – вздохнула Нэнси. Они замолчали, пытаясь понять, что могло сподвигнуть богатую и уважаемую Джессику Рот таким образом поступить с экономкой. – Ты говорила, что книга была подписана человеком по имени Джон, может, он был ее любовником? – вдруг сказал Джонатан. – Может, у них был роман? – О господи! – воскликнула Нэнси и грохнула кулаком по столу, отчего Джонатан с бабушкой изумленно подпрыгнули. Наконец у нее в голове будто развеялся туман. – Ба, ты сказала, что Гарри родился всего через несколько месяцев после той вечеринки в саду? – Да, верно, – кивнула Джейн. – Тогда на той вечеринке она, вероятно, была уже беременна. А что, если отец не Питер Рот? Что, если Гарри – плод ее любви с этим Джоном? Что, если Джессика убила Люси, чтобы сохранить это в тайне? Глава 39 Нэнси лежала в ванной их отельного номера, ее тело покрывала пена. Ну и денек! От всего, что им сегодня удалось узнать, гудела голова. У нее было такое чувство, будто они наконец подобрались ближе к истине. Но теперь надо было решать, что с этим всем делать. Бабушка настаивала на том, чтобы позвонить старшему детективу-инспектору Брауну, но Нэнси отнюдь не горела желанием это делать. Прямых доказательств того, что Люси убила Джессика Рот, у них не было, а раз так, то Браун мог просто посмеяться над ними или, того хуже, арестовать за упорное вмешательство в дела следствия. К тому же у нее не было ни малейшего желания раскрываться перед Джессикой Рот, чтобы та не предприняла новых шагов и еще больше не замела следы. Зажужжал лежавший на краю ванны телефон, и Нэнси поглядела на него не без некоторой опаски. Она уже отправила Ричарду пять сообщений, заверив, что с ней все в порядке, и пообещав позвонить перед тем, как лечь спать, и поэтому, увидев, что это Пенелопа, почувствовала в душе облегчение. – Алло, – ответила она, переведя телефон на громкую связь. – Это я, – сказала Пен далеко не так весело, как обычно. – У тебя все хорошо? – Да, просто Олли опять уехал, и у меня на душе такая тоска. Жду не дождусь, когда вы, ребята, вернетесь из Берли. Спасибо, что хоть оставили с нами Чарли, Китти на седьмом небе от счастья. – Я рада. Обещаю, завтра с самого утра мы будем дома. – Может, ты меня немного отвлечешь от тягостных мыслей и посвятишь в новости по нашему делу? Нэнси улыбнулась, услышав слово «дело», превращавшее их в настоящих детективов, и рассказала Пенелопе обо всем, что им удалось узнать. – Ничего себе! Значит, Люси могла выйти замуж: за Гарри, чтобы отомстить за мать. Но зачем вообще Джессике было ложно обвинять экономку? – Может, той стало известно о ее романе? Джессика точно не хотела, чтобы об этом узнал кто-то из семьи, особенно если мы правы и отец Гарри совсем не Питер Рот. Может, Люси угрожала открыть Гарри на все это глаза. Я уверена, мы и сейчас не знаем всю историю до конца, – со вздохом добавила Нэнси. Пенелопа присвистнула и ответила: – А как ты теперь узнаешь? В смысле, Джессика вам все равно ничего не расскажет. Ты на самом деле можешь доказать, что она убила Люси? То есть в полицию-то вы пойдете? – В том-то все и дело. Я совсем не уверена, что мы можем это доказать. И даже не знаю, воспримут ли вообще наши слова всерьез в полиции. – Если честно, то поверить в это и правда трудно, такое больше случается не в жизни, а в детективах Агаты Кристи. Нэнси вдруг выпрямилась, расплескав по надраенному полу ванной пену. – Слушай, Пен, а ведь ты права! Все должно быть точно как в романе… – О чем это ты? – Мы должны сделать то же, что обычно бывает в конце детектива – собрать всех вместе и сообщить, кто, на наш взгляд, за этим стоит. И если это на самом деле Джессика, она либо сознается, либо чем-нибудь себя выдаст. Не выдержит, когда на нее обратятся все взоры. – А если это не она? – Правда все равно выплывет наружу, – уверенно ответила Нэнси. – Кто бы это ни сделал, он все равно не будет спокойно сидеть и наблюдать, когда мы ее обвиним. – Ну не знаю. Если человек совершил убийство, то переложить вину на другого для него сущий пустяк. – Но это единственное, что мы можем сделать. Никаких свидетельств больше нет, и полиция нам не поверит. В книгах, Пен, это всегда срабатывает. – Книги, Нэнси, одно, а реальная жизнь – совсем другое, – напомнила ей Пенелопа. – А я бы так хотела, чтобы в жизни было как в книгах, – с сожалением ответила Нэнси. – Знаю, – засмеялась Пен. – Ну что ж, действуй. Что с вами будет в самом худшем случае? – Нас могут арестовать, Роты подадут в суд за клевету, на нас нацелится убийца.