Получив ключ от комнаты, Маё сказала: – Мой дядя тоже хотел бы здесь остановиться. У вас есть свободный номер? Улыбка хозяйки стала чуть неуверенной; женщина склонилась над компьютером. – Да, могу предложить комнату. – Дайте самый лучший номер. «Ройял спешл» или «президентский». Таких у вас нет? Улыбка начисто пропала с лица хозяйки. – «Ройял» есть, но он на двоих. А одноместные номера у нас только одного типа. Такэси громко щелкнул языком. – Так ведь все равно из-за «короны» других клиентов нет! Только пыль в глаза пускаете, нет у вас деловой жилки… Делать нечего, давайте что есть. – Извините. Заполните вот это, – хозяйка протянула регистрационный листок. Формальности завершились, но до часа заселения еще оставалось время. Такэси жаловался на голод, так что решили пока пообедать в японском ресторане при гостинице. Как и утром, у Маё не было аппетита, но, посмотрев меню, она решила, что могла бы съесть порцию собы[4]. Такэси заказал ланч с якитори[5] и кружку пива. – Ты всегда столько ешь? – спросила Маё удивленно. – Да еще и пиво, когда родного брата убили! – Ты что, недовольна? – Дело не в этом, просто странно… Обычно людям после шока не до еды. Говоря это, Маё посмотрела в лицо Такэси, и ей пришла в голову внезапная мысль: может быть, он уже знал, что отца убили? Но дядя молчал, закрыв глаза и скрестив руки на груди. Он и не собирался отвечать. – Отстань. Я не выспался. – Такэси так и не открыл глаз. – Отвечай! Почему ты вдруг приехал? Раньше ты так не делал! – Ты что, не слышала, что я говорил? Птичка на хвосте принесла. – Не верю. Скажи правду. – Тебе зачем? Это не имеет к тебе отношения. Маё сложила руки в просительном жесте: – Меня это беспокоит. Объясни, пожалуйста. Однако Такэси молчал. Наконец принесли еду. Дядя открыл глаза и протянул руку к кружке с пивом. Положив в рот кусочек якитори, слегка кивнул. – Вкус так себе. Но с учетом цены нормально. Маё взглянула на меню на краю стола. Цена якитори и правда была невысокой. В этот момент она вспомнила одну особенность своего дяди. – Обед за мой счет? – Хочешь, чтобы за это я рассказал тебе, почему сюда приехал? Думаешь, эта ерунда меня растрогает? – Ладно, тогда плачу за сегодняшний ужин и ночлег. Это подойдет? – За всю неделю. – Что?! – Я собираюсь оставаться здесь, пока дело не подойдет к раскрытию преступления. Думаю, на это понадобится не меньше недели. – Ты о чем? И все это за счет племянницы? – Не нравится – разговор окончен. Я не настаиваю. – …Ладно, за завтрашний обед заплачу. – Этого мало. Сойдемся на четырех днях. – Больше, чем два дня, не потяну. – Давай. Плюс обед на третий день, и по рукам. Маё задумалась. Совершенно неожиданные расходы, но отступать некуда… – Ладно. Такэси достал смартфон из кармана пиджака. – Помнишь, когда мы вошли в мою комнату, эта штука звякнула? – Помню. Но ты не отреагировал. – Потому что знал, какое сообщение пришло. Такэси потыкал в смартфон и показал племяннице экран. Это была видеозапись. Маё чуть не вскрикнула от удивления. На записи был Такэси, заснятый в своей комнате, которую они недавно осматривали. Видеозапись остановилась на том, как он пересек комнату и открыл шторы и окно. – Это что за запись? – Помнишь портрет женщины на стене? – Да, она закрыла один глаз. – В эту картину встроена камера с датчиком движения. Как появляется что-то движущееся, включается запись, которая передается сюда. Такэси показал смартфон. – И давно ты это устроил? – Давно. С тех пор, когда прибирал в комнате после смерти Кадзуми. Брат сказал, что я могу пользоваться ею когда угодно, но жить там не хотелось. Но ведь неприятно, когда в твою комнату заходят, пока тебя нет, поэтому я обустроил систему наблюдения. За эти два года камера срабатывала, только когда брат заходил проветрить помещение. А вот вчера пришла эта запись… Такэси снова включил смартфон и показал его Маё. На видео снова была комната Такэси. В центре кадра двигался мужчина в черном, с фуражкой на голове. Он подошел к буфету, взялся за дверцу и сказал, обращаясь, видимо, к начальству: «Здесь маленький буфет». На этом запись остановилась. – Все ясно? – Такэси отложил смартфон – Человек одет в форму следственной группы полиции. Это означает, что в доме что-то произошло. Вот я и поторопился приехать. Когда подошел к дому, уже была натянута ограждающая лента, а у ворот дежурили полицейские. Порасспросив людей, я понял, что полиция уже забрала труп брата. – Как же ты расспрашивал? – Да это нетрудно. Просто говорил: «Не знаете, что произошло в том доме?» – И что, соседи тебя не узнали? – Я жил в этом доме больше тридцати лет назад. Ни с кем особо не общался, откуда им помнить? К тому же на всякий случай я надел маску. Соседи, на мою удачу, принимали меня за следователя и делились догадками. Ну а я ориентировал их в нужном направлении. Что ж, все логично. Маё не могла не поверить дяде. Он мастак на такие штуки. – Так, на этом исповедь закончилась. С тебя плата за сегодняшнюю еду, две ночи проживания и обед на третий день. – Такэси взял палочки и продолжил есть. Что поделать! Договор есть договор. Вздохнув, Маё тоже взялась за палочки. За едой она размышляла, что делать дальше. – Да, вот еще что. – Она опять положила палочки и подняла взгляд. – А как быть с похоронами? Такэси поставил кружку, из которой было собрался отхлебнуть. – Похороны… – Ведь их надо организовать. И родственников оповестить… Для всех это наверняка будет неожиданностью. Как им объяснить? Наверное, надо уже начинать готовиться. Но ведь тело до сих пор не у нас. Как поступить? Они собираются делать вскрытие; когда можно будет его забрать? – Самое раннее – сегодня вечером. Не позже чем завтра точно передадут, – уверенно сказал Такэси.