– Вот как, – пробормотал Такэси, слегка кивнув, – прости. Я считал, что мы с тобой думаем одинаково, а этого не надо было делать… Я все понял. Больше говорить об этом не буду. Забудь. – Что значит «думаем одинаково»? – Я хочу, насколько это возможно, сам докопаться до истины, а не доверять все полиции. Даже если она сможет поймать преступника, с нами не обязательно поделятся всей информацией. Вернее, почти совсем не поделятся. Полицейские видят в родственниках только свидетелей или источник информации. Маё смотрела на собранное лицо дяди. – Говоришь, сам? А такое возможно? Ты ведь не профессиональный следователь. – Разумеется, ты права. Но нет никаких причин убеждать себя, что это невозможно сделать. К тому же есть вещи, которые недоступны полиции, но под силу мне. – Такэси встал. – И кончим на этом. – Ты куда собрался? – Уже время заселения, заберу ключи у администратора и пойду в номер. – Подожди, – Маё тоже поднялась. – Если все так, как ты говоришь, я тоже буду помогать. – Помогать? В чем? – Докапываться до истины. Я тоже сама хочу разобраться, кто и почему убил отца. Такэси отвел в сторону холодный взгляд: – Не стоит этого делать. – Почему? Я тоже хочу знать правду. – Не подлизывайся. Эта правда может тебе не понравиться. Может быть, обнаружится целый клубок нехорошего и постыдного, выйдут на поверхность неизвестные нам неприглядные стороны жизни брата. Ты вон, узнав некоторые подробности его убийства, вся позеленела… Впредь буду с тобой осторожнее. Ну и мне тоже лишняя помеха не нужна. Жди спокойно, пока я доберусь до истины. – Уже все в порядке. Больше не буду плакаться. – Не выйдет. – Обещаю. Такэси снова достал смартфон. – А это как? – Он повернул экран к Маё. Изображение на нем в первое мгновение показалось куском серой глины. Но она быстро поняла, что это человеческое лицо. Глаза открыты, рот искажен, изо рта течет слизь, красные глаза налиты кровью. Ничего похожего на тело, которое она видела в морге, и все же это был Эйити. Именно в таком виде его обнаружили. Подступила резкая тошнота. Маё присела и зажала рот. Но это не помогло остановить рвоту. Только что съеденный обед оказался на полу. Откуда-то появилась официантка: – С вами все в порядке? Маё из последних сил кивнула. Ответить «да» она уже не смогла. 9 – Ты же говорил, что не пересылал фото на свой смартфон, – сказала Маё, прикрывая рот салфеткой. – Уметь прятать вещи в руке – для фокусника обычное дело, – ответил Такэси, тыкая в мобильник. – Как самочувствие? – Уже нормально. Прости. Они завершили формальности по заселению и теперь сидели в номере Такэси. Он ничем не отличался от того, где разместилась Маё. – Еще раз: ты обещаешь делать все для расследования, ставить его всегда на первое место, отбросив все колебания? – Обращенные к Маё глаза Такэси сверкали силой. – Обещаю, – сказала она, подняв правую руку. – Больше не отступлю. – Ладно. – Такэси решительно тряхнул головой. – Ты сказала, что вчера общалась с полицейскими. Расскажи все, о чем вы говорили. Какие вопросы они задавали, что спрашивали? Мобилизуй свои серые клеточки, ничего не скрывай, рассказывай все, что помнишь. – Ничего не скрывая, говоришь… с какого места? – Когда полиция на тебя вышла? – Вчера, во второй половине дня. Позвонили, когда я была на работе. – Давай с этого места. – Такэси скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Подчинившись мощному напору своего дяди, Маё рассказала все, что произошло со вчерашнего дня. До того самого момента, когда сегодня появился Такэси. Выслушав рассказ, тот остался сидеть со сложенными на груди руками. Затем медленно открыл глаза, прищуренные, чтобы сосредоточить внимание. – Ситуация совершенно понятна. Перейдем к нашим наблюдениям. Но до этого хочу сообщить тебе важную информацию. Ты только что сказала, что будешь все воспринимать спокойно. И то, что я скажу, не должно создать проблем. Такэси поднял лежавший рядом смартфон и показал Маё новое фото. Она выпрямилась от удивления. Это тоже была фотография трупа. Только на ней он был в полный рост. Она бранила себя за желание отвести глаза, ведь в таком случае дядя больше не будет иметь с ней дела. Приложив все силы, чтобы успокоиться, она посмотрела на экран. Как уже сказал Такэси, Эйити был в костюме. Она помнила этот темно-коричневый костюм. Рядом с трупом были навалены раздавленные картонные коробки – видимо, под ними его и спрятали. – Ты ничего не заметила? – спросил Такэси. Маё еще раз посмотрела на фото. – Похоже, что была драка. Одежда измята и вся в грязи. – А еще? – Еще? – Она разглядывала труп отца с головы до ног. Как ни странно, ее страх пропал. Наконец она заметила кое-что. – А, вот! – Что именно? – Он без обуви. В одних носках. – Именно, – Такэси щелкнул пальцами. – К тому же – смотри хорошенько! – ступни сильно испачканы, а следовательно, он дрался, не надевая обуви. – И что это значит? – Обычно брат в чем выходил во двор? – Надевал сандалии. Они, кажется, стояли перед стеклянной дверью. – То есть у него не было возможности надеть сандалии. Другими словами, ему было не до того, чтобы надевать сандалии перед дракой с этим пришельцем. – С пришельцем? – Думаю, так. – Такэси поднял указательный палец. – Как я уже говорил, в субботу брат, надев костюм, куда-то отправился. Потом, поев рамэна, вернулся домой. Войдя через парадную дверь и сняв обувь, пошел в кабинет. Но, еще не успев зажечь свет, увидел человека на заднем дворе. Открыв стеклянную дверь, он стал на него кричать. Пришелец, боясь привлечения внимания, набросился на брата. Завязалась драка, и брат был убит. Объяснение было простое, но очень убедительное. Маё будто увидела все собственными глазами. – Отец не очень-то владел приемами драки. – Дело не в этом. – Такэси покачал головой. – Важно, осознавал ли он риск для своей жизни. В драке брат, скорее всего, не думал, что незнакомца можно убить. Ну а с его противником было иначе. Тот, возможно, считал, что, раз его обнаружили, остается только убийство. – А в чем была цель преступника? – В этом-то и вопрос. Обычно считают, что в отсутствие хозяев в дом проникают, чтобы что-то украсть… – Так что же он украл? Я совершенно не могла понять. В таком разгроме, что он устроил, и отец тоже не понял бы этого. – Ты права, разгром он учинил необычный. Можно даже сказать, совершенно ненужный. Если б он искал что-то конкретное, такого не получилось бы. Возможно, что он устроил кавардак, чтобы невозможно было понять, что именно украдено, как ты и сказала. Но самый правдоподобный ответ в том, что он просто хотел инсценировать кражу. – Что это значит? – Преступник с самого начала собирался убить брата. Но если просто убить, то полиция начнет выяснять причины, искать заинтересованных в смерти. Поэтому он попытался выдать это за преступление, непреднамеренно совершенное обыкновенным вором. А поскольку он на самом деле не искал золото, то и беспорядок в комнате выглядит неестественно. – Значит, преступник проник в пустой дом, чтобы убить отца? – Получается, так. Он, видимо, рассчитывал залезть в дом, подождать, пока брат вернется, и напасть на него. Поэтому убивать во дворе не входило в планы преступника. Но он все же решил представить убийство как дело рук вора, поэтому устроил разгром в комнате.